Брачный приговор
Шрифт:
— Я нервничаю из-за следствия. Меня вызовут рано или поздно.
— Не вызовут.
— Что? Как же показания? Я законная супруга Лаврова, ко мне точно есть вопросы…
— Хватит письменных показаний. У Александра Чертова полно связей в нужных кругах, вас не тронут, Татьяна. Можете даже не брать это в голову. Тем более криминального следа в катастрофе не найдено.
— Это официально установлено?
— Официально так быстро не делается. Но всё к этому идет. Лавров банально не справился с управлением, в его крови нашли алкоголь.
—
Я оцениваю иронию судьбы, когда конечной точкой нашей дороги оказывается аэропорт. Кортеж из четырех машин подруливает к закрытой площадке и отточенным виражом паркуется рядом с красавцем-лайнером. Частный самолет уже ждет, хвастаясь белоснежным трапом.
— Наш пилот абсолютно трезв, — отзывается Артем. — Или вы против перелета? Но так намного быстрее и безопаснее.
— Мы летим в Москву?
— Да, Чертов из Москвы и там он сможет полностью контролировать ситуацию. Он больше не хочет рисковать, оставаясь в чужом городе.
Глава 14
Чертов
Она не понимает, кто я такой.
Иначе бы смотрела другими глазами.
Я возвращаюсь в апартаменты, которые занимают два этажа в центре Москвы, и натыкаюсь на охранника. Он заметно напрягается, замечая меня.
— Босс, — произносит он глухо.
Вот он смотрит на меня правильно. Как все вокруг. В его взгляде смесь страха и желания побыстрее исчезнуть с моих глаз. Потому что он знает, кто я такой. Знает на что я способен и как ему повезло, что его не оказалось в смене, которая облажалась и допустила огнестрельное нападение на мой дом.
Я такое не прощаю.
— Всё тихо?
— Да, босс. Я не стал выставлять охрану на втором этаже, чтобы не нервировать девушку. Но камеры в коридорах включены.
— Выруби. Пока я дома, не надо.
Не переношу слежку.
— Понял, — охранник кивает. — Лифты и здание под нашим контролем, в многоэтажке напротив выставили пост…
Я показываю ладонью, чтобы он заканчивал. Меня тошнит от отчетов бодигардов, я убил на них весь день и еще один разговор о безопасности не вынесу. Я поворачиваю к бару. Врач не одобрит, но вместо таблеток я закидываюсь другим обезболивающим. Делаю несколько обжигающих глотков, а потом наклоняюсь к раковине и умываюсь холодной водой.
Надо завалиться.
Уже штормит от усталости. На губы наползает улыбка, когда вспоминаю, как Таня пыталась уложить меня спать. Не помню, когда кто-то в последний раз так переживал за меня. Она едва держалась на ногах из-за вида крови, но оставалась рядом. Помогала и часто загнанно дышала, словно чувствовала мою боль как свою.
Она ужасно впечатлительная.
Но сильная.
Хотя страха в ней тоже полно. Лавров успел запугать ее, она поджимает губы и ведет плечами каждый раз, как слышит его имя. Сама не замечает, как выдает себя…
Нет, надо спать.
Можно даже здесь, а не тащится на второй этаж. Диван, подушка, что
— Чертов, — женский голос звучит вместо трели будильника. — Чертов, ты слышишь меня?
Я открываю глаза и вижу взволнованное лицо Тани прямо перед собой. Она смущается, но не отстраняется.
— У тебя кровь, — добавляет она скороговоркой и указывает ладонью на мое плечо. — Я поэтому разбудила.
— Который час?
Я опускаю стопы на пол, а ладонью провожу по лицу.
— Пол седьмого утра, — произносит она. — Ты слышал, что я сказала?
— Слышал, — я осматриваю себя и понимаю, что пора менять повязку. — Я не умру.
Она недовольно выдыхает на мои слова, но обходится без споров. Таня садится рядом, подвигая одеяло и задевая меня оголенным плечом. У нее нежная кожа, от которой исходит приятный аромат. Что-то цветочное и разогретое солнцем. Врезалось, когда целовал ее.
— Ты выглядишь намного лучше, — добавляет девушка. — Хотя все равно уставший.
Она вдруг замечает, что сидит слишком близко ко мне. Порывисто отодвигается и сразу отворачивается к окну, понимая, как глупо это выглядит со стороны. Мне же нужно вернуть ее на место, она и правда действует на меня как обезболивающее. И чем она ближе, тем легче.
— У тебя красивая квартира, — Таня заводит вежливый разговор. — Видно, что мужская, всё вокруг в холодных цветах и металле, но мне нравится. Очень стильно.
— Я здесь редко бываю.
— Тогда зачем она тебе?
— Офис рядом. В центре Москвы не живут, а зарабатывают деньги.
— Мне кажется, это касается не только центра, а вообще Москвы.
Она усмехается и, наконец, поворачивает голову ко мне. Да, вот и ее открытый спокойный взгляд. Нет в нем ни фальши, ни желания угодить, ни дешевого флирта.
— Я пробовала жить в Москве, — добавляет она. — Мне тогда только исполнилось двадцать. Меня хватило на полгода, потом я поняла, что это пустые амбиции. Я просто хочу похвастаться, что вот смотрите, я перебралась в столицу, я крутая, а на самом деле в родном городе мне лучше. Он больше мне подходит по характеру.
— Я больше в Волгоград ни ногой.
Таня смеется, понимая мою иронию, и бросает взгляд на раненое плечо.
— Ты узнал, кто это сделал?
Это сделали люди ее отца.
Но ей не нужно знать.
— Его имя тебе все равно ничего не скажет.
— Но это из-за тех папок в банковской ячейке, да?
— Да. Люди не любят, когда их тайны попадают в чужие руки. Их это чертовски злит.
— Я не хватаюсь за пистолет, когда злюсь, — Таня проводит ладонью по дивану между нашими бедрами. — Ты живешь в очень странном мире, Чертов. И в очень жестоком.
Она права.
Я проверил это на собственной шкуре, а вот она едва догадывается, о чем говорит. Для нее “жестокость” всего лишь слово, она не понимает, что за ним стоит. Наверное, поэтому мне легче рядом с ней. Она нормальная. Чистая. Как глоток кислорода в душной комнате.