Брак по-эмигрантски

Левина Анна

Уже потом, глядя на фотографии, я увидела, что стояла под хупой, судорожно сжимая под мышкой сумочку. Зачем мне нужна была сумка? Никто не догадался забрать, а я ничего не соображала, вцепилась в эту дурацкую сумку, даже не почувствовав!

Наверное, я делала под хупой всё, что положено в таких случаях. В ушах звучало: «Барух, ато, аденой!..» А я думала: это Бог нас соединяет! Он меня услышал! Он послал мне счастье! И лучше этого ничего нет!

Я видела только бледное сосредоточенное лицо Гарика. Хотелось знать, о чём он думает…

… Опять радостные крики,

поцелуи, объятия. И наконец-то мы сели. Я смотрела вокруг — все мне улыбались, махали, кивали, подмигивали, а мне хотелось обнять весь зал!

— Вино не открыто! — вдруг услышала я нервный шёпот Гарика. — Уже первый тост, а вино ещё не открыто!

Я очнулась и обвела глазами наш стол, за которым сидели только дочка, наши мамы и братья с жёнами и детьми. Бутылки действительно стояли нетронутыми.

— Гарька, почему ты говоришь это мне? Родственникам своим скажи! — отшутилась я, имея в виду всех, сидящих за столом, ведь родственники-то теперь были общие.

И тут случилось ужасное. Лицо Гарика перекосила злобная гримаса, и он зашипел:

— Прошу моих родственников оставить в покое! Поняла? Никогда не смей трогать моих родственников!

— С ума сошёл? — стиснула ему руку я. — Мы на нашей свадьбе, а не на чужой. Ты забыл?

Я вдруг жутко устала. Вокруг все орали. Оркестр гремел. Было жарко. Я взяла сигарету и закурила. Представляю себе, как я выгляжу — невеста с сигаретой в зубах! А, наплевать! Хочу и буду! — упрямо дымила я.

В это время объявили танец жениха и невесты. «You are my everything!» — надрывался солист, а я с приклеенной улыбочкой механически передвигала ногами, даже не пытаясь попасть в такт.

— Ну, ты и артистка! — съязвил Гарик, не шевеля губами, с таким же искусственным выражением на лице.

— Я не артистка! Я выхожу замуж по любви! У меня сегодня свадьба! А ты, Гарик, дурак! — ещё шире улыбнулась я, а зал, наверное, думал, что мы умираем от счастья!

Когда все захлопали, я поняла, что пытка танцем кончилась и можно вернуться к столу.

Потом всё опять закрутилось, кто-то выступал, дети пели по-английски, а я не понимала ни одного слова. Мышцы лица болели от постоянной улыбки. Я боялась, что если перестану улыбаться, то расплачусь. Поэтому отчаянно растягивала рот и, не переставая, курила.

Гарик выпил, раскраснелся, размяк, наверное, перестал злиться и, казалось, вообще забыл о своей недавней выходке. Он жарко целовал меня, когда кричали «горько», и, танцуя, любуясь уж не знаю собой или мной, шептал мне нежно на ухо:

— Ты сегодня очень красивая! Я тебя люблю!

Я не соображала который час и поймала себя на том, что как заводная повторяю:

— Большое вам всем спасибо! — а меня опять целуют и обнимают. Тут до меня дошло, что уже утро и гости расходятся. Я была просто мёртвая от усталости. Больше ничего не помню…

Когда я пришла в себя и проснулась, был полдень, и надо было срочно вставать. К двум часам должны были приехать родственники. Наши родственники. И Гарика, и мои.

ДОЧКА

Никто не

может устроить праздник лучше, чем моя мама. У неё всегда полная голова идей, сюрпризов и забав. В душе она настоящий массовик-затейник. Но не такой, как мы привыкли, например, потрёпанная гидропиритная блондинка с вытравленной завивкой и сиплым басом, которая тащит всех в круг, или лысый засаленный дядька, с красным носом, осанкой бывшего Дон Жуана, жалкими глазами и затеями типа «бег в мешках» или «перетягивание каната».

Когда я была маленькой, мама каждый год устраивала мне ёлку, на которую мечтали попасть все дети из класса. Гости приходили в карнавальных костюмах, заранее готовили какой-нибудь номер: читали стихи, пели, танцевали. Я помню своё выступление. Мы вместе с мамой сочинили басню про геометрию:

Однажды параллелограмм

Нанёс визит своим друзьям.

В гостях он встретился с собратом,

Который числился квадратом.

Квадрат тот, параллелограмм увидев,

Вскричал: «Кто так тебя обидел?

Ты весь какой-то не такой!

Ты кособокий и кривой!»

«Мой друг, * ему собрат ответил.

Ты основного не заметил:

Я весь попарно-параллелен

И теоремами проверен!

Вот ромб сейчас сюда прибудет,

Он справедливо все рассудит:

Он кособокий, как и я,

Зато длина сторон — твоя!»

«Друзья! * трапеция вскричала.

* Давайте все начнем сначала:

Хоть все мы разные натуры,

Мы * геометрии фигуры,

А потому должны дружить,

Без нас задачи не решить!»

Мораль сей басни такова:

Она проста, как дважды два *

Судить мы строго не должны

Того, кто не такой, как мы!

Давайте в мире жить, друзья!

Иначе просто жить нельзя!

Под ёлкой рядом с дедом Морозом обязательно сидела роскошная кукла. В кармашке у неё лежала записочка. Та девочка, которая угадывала имя, написанное в записочке, получала куклу в подарок. Мальчишки точно также угадывали имя шофёра потрясающей игрушечной машины, и счастливчик забирал машину.