Брак по-эмигрантски
Шрифт:
— Приходи сегодня вечером в гости, — предложила она, когда мы встретились в поезде в очередной раз, — у меня будет моя подружка, Таня. Она работает секретарём у американского адвоката и, может быть, что-то тебе посоветует.
Таня — высокая, смуглая, сероглазая, с чёрно-бурой короткой стрижкой, невозмутимая и деловая. Полистав мои бумажки, она удивлённо подняла брови.
— Это всё, что тебе прислали?
Получив в ответ мой растерянный кивок, Таня пожала плечами.
— Это — капля в море от того, что обычно присылают в таких случаях. Где подробное объяснение причины развода?
Я
— Так, — сказала Таня, — я завтра же вышлю тебе образец обычного пакета бумаг, которые присылаются при разводе. Там есть всё, в том числе расшифровка номера статьи, которую тебе предлагают. Так ты говоришь, 170-1? Так это, по-моему, жестокое и бесчеловечное обращение.
— Жестокое обращение? С кем? Со мной?
— При чём тут ты? Гарик ведь подаёт на развод! А причина та, что ты с ним жестоко и бесчеловечно обращалась!
— Как это может быть? — вскричала Соня. — Это ложь! Наглая бессовестная ложь! Я — свидетель!
— Таня, ты уверена? Ты не могла ошибиться? — с надеждой взмолилась я. — Не может быть, чтобы Гарик написал на меня такое!
Таня опять пожала плечами.
— Я тебе всё пришлю, и ты увидишь сама. Все бумаги высылаются по форме, а тебе подсунули какую-то ерунду!
Через день я получила от Тани большой пакет с документами. В них говорилось, что существует шесть пунктов статьи 170, по которым развод дают немедленно. Таня оказалась права. Гарик выбрал 170-1 — жестокое и бесчеловечное отношение одного из супругов к другому. Из шести пунктов два — измена и тюремное заключение — к нашему случаю не подходили. Хотя, может быть, именно на измену Гарик и рассчитывал, ставя к телефону подслушку. Номер не прошёл. Вместо моих разговоров с предполагаемыми любовниками он услышал что-то другое. Это «другое» напугало его так, что он не смог воспользоваться двумя другими пунктами статьи, требующими одного года раздельного проживания супругов.
Ждать ещё год и развестись без шума Гарик не хотел. Почему? Ведь это так просто, развод даётся автоматически. Ответить на этот вопрос я не могла, я только понимала, что Гарику развод был нужен немедленно, чем скорее, тем лучше. Сначала он лихорадочно хотел жениться, теперь так же лихорадочно жаждал развода, как человек в очереди в туалет, переминающийся с ноги на ногу с чувством, что у него сейчас брызнет из ушей.
Остался ещё один пункт, который назывался «оставить без последствий», то есть именно то, что Гарик проделал со мной, убежав без предупреждения. Но в этом случае на развод должна была подавать я, как жертва побега. Если бы мне всё объяснили по-человечески, я бы подала. Лучше самой подать, чем быть обвинённой в жестоком и бесчеловечном обращении с мужем, прожив с ним всего полгода! Кто я после этого? Ведьма? Чудовище?
Я живо представляла себе, как Гарик с видом мученика будет помахивать свидетельством о разводе перед носом своей очередной жертвы, ссылаясь на бесчеловечное с ним обращение бывшей супруги. Это было так подло и несправедливо, что, кроме обиды и злобы, никаких других чувств у меня не осталось. Я пришла в бешенство! Никаких слюнтяйских «быть или не быть»! Только «быть»! И только бить! Жёстко, беспощадно отомстить за все мои слёзы и унижения! В
Был конец июля. Приближался очередной день рождения Гарика. Ровно год назад я пыхтела у плиты, изо всех сил стараясь приготовить что-то вкусное и необычное к праздничному столу. Противно вспомнить! Какая я была дура! Но ничего, в этом году я тоже постараюсь, но не у кухонного стола, а у письменного! Лучшего подарка, чем объявление войны, я себе не могла представить. Я села и написала письмо адвокату Гарика.
Уважаемый господин Шах!
Довожу до вашего сведения, что я возражаю против развода по обоюдному согласию, основанному на условиях, предложенных Вами. Причины моего отказа следующие:
1. Статья 170-1 не может являться причиной развода, поскольку за время совместной жизни с мужем я была самая преданная, заботливая и любящая жена.
Доказательства могут быть представлены.
2. Вы не прислали мне документы в полном объёме, как положено при бракоразводном процессе:
— я не получила объяснений причины развода;
— я не получила доказательств причины развода;
— документы, присланные Вами, были оформлены задним числом и присланы мне с заведомым опозданием;
— без подписи Вашего клиента все ваши предложения считаются недействительными;
3. Ваш клиент устно отказался заплатить свадебный долг семье Лишанских, который Вы, господин Шах, предварительно подтвердили в письменной форме.
4. Как очевидно теперь, Ваш клиент заранее, ещё до свадьбы, тщательно и коварно готовился к разводу.
Например, трюк с обручальным кольцом, за которое я вынуждена была заплатить сама по просьбе Вашего клиента, обещавшего вернуть мне деньги в течение месяца и не сдержавшего слова до сих пор.
Доказательства могут быть представлены.
Трюк с оплатой расходов во время нашей совместной жизни, полностью лежавших на мне (квартплата, электричество, телефон, еда, прачечная, развлечения, подарки).
Доказательства могут быть представлены.
Трюк с побегом Вашего клиента из семьи, совершённым тайно, без предупреждения.
Доказательства могут быть представлены.
Трюк с общими деньгами ($300), которые Ваш клиент полностью забрал себе.
Трюк с нашей интимной жизнью. Будучи женой Вашего клиента, я авторитетно заявляю, что он страдает латентной скрытой формой гомосексуальности и отказывается открыто признаться в этом. Встречаясь с женщинами, Ваш клиент тщетно надеется преодолеть свой порок, но всякий раз, когда его патологические наклонности берут вверх, трусливо разрывает союз, не находя в себе смелости и сил взглянуть правде в глаза.
Трюк со свадебными деньгами. Полученные на свадьбе деньги в качестве подарка (наличные и в чеках) Ваш клиент положил в банк на своё имя. Эти деньги должны были быть отданы семье Лишанских в счёт свадебного долга. Ваш клиент обещал отдать деньги и никогда этого не сделал.
Доказательства могут быть представлены.
В результате жестокого и бесчеловечного обращения со мной со стороны Вашего клиента на протяжении последних трёх месяцев я разрушена морально, материально и физически. У меня нет сил жить и работать.