Браконьеры
Шрифт:
– Вот ё её... ты погляди-ка... ПОЛНАЯ свобода! Вообще все хорошо, даже не верится, - подумал Федор, лаская взглядом ровно уложенные, длиннющие поленницы поколотых дров. Когда парни ещё не разъехались, проблемы всегда находились. То Кузе клепки на лодке помочь пробить, то с Данилой, почесывая репу, инструкцию на очередную, невиданную, купленную им приблуду почитать. То, потеряв смысл объясняемого на третьем предложении, учиться под руководством Антохи, пользоваться интернетом с его тарелки. После документального фильма 'Обычные люди', где он был одним из главных героев, появились у него друзья в том интернете. Коллеги охотники, просто интересующиеся граждане.
И вот, теперь
Однако если вдуматься, то ведь действительно, все в поряде, делать реально нечего. СВОБОДЕН! Как фанера над Парижем. Может повесновать слегка? Под завязку, так сказать. Ночки три-четыре. С нынешней техникой, вполне можно одному, без напарника обойтись. Поплавать, килограмм сто поймать. В запас, да на еду. На продажу пусть, вон, молодежь ловит. Ему и с промысла заработка хватает. Время начало июня, по здешним местам скорее конец весны, чем начало лета. Свой охотничий участок прибран, в идеальном состоянии. Что надо было сделать - сделано, закрыто, упаковано, подготовлено, расчищено, попилено и уложено. В апреле-мае аккурат с Нинкой ругался, домой ехать, ну, никак не хотелось. Так что по большому счету, на участке сейчас такой порядок, что вот этот ухоженный двор, рядом не валялся. Услышав пустобрёх соседских, гулящих собак, Ворон повернул голову.
Глава вторая.
По улице спокойно, цепляя сапогами непросохшие края остатков луж, шагал мужик. Молодой, лет тридцати пяти, морда умная, приветливая. Посматривал на окрестные дома, но явно не в поиске номеров, а из житейского любопытства.
'Не иначе ко мне... или к Лёве. Больше в этом краю не к кому. Вот оно, занятие на ближайшие, свободные дни идет! Посмотрим, послушаем...' - не без удовольствия подумал Федор. Ещё вчера, заглянув на Голубой Дунай за новостями, с удивлением обнаружил на бухтинской косе две туристические палатки. Точнее без удивления, не тот человек. Просто подумал:
'Раненько, однако, ещё и паводок не сбросило. Рыбалки пока никакой... Видать на все лето приперлись. Скорей всего, в самые дальние верховья нацелились. Хотят по большой воде заброситься. Интересно, сами поедут, или будут проводника искать?'.
Мужик меж тем аккуратно повис на вороновском заборе, располагающе улыбнулся.
– Воронов Федор Викторович?
– Он, - не менее доброжелательно подтвердил Ворон.
– Не подскажете, лайки непрошеного гостя: просто за одежду на пол уронят, или могут еще и подрать при случае?
– спросил гость, показывая на сидящего у забора Босого и присоединившуюся к нему суку Ласку.
– А это, как повезет, - охотно взялся пояснять Федор, мужик нравился, - они вообще-то медвежатники, то есть не ахти как аккуратные. Но с другой стороны, одежда на тебе просторная, так что кое-какие шансы есть. Ты, что хотел, мил человек?
– Больше всего пить. Жарища у вас, благодать. Упрел, пока с угора по лестнице поднялся.
– Так заходи, что забор подпираешь? Собачки кормленные, да и ты на агрессора не похож, открывай, с правой руки щеколда.
Зайдя за Викторычем в дом, гость уважительно заметил, глядя на полутораметровые, сохатиные рога, висящие на стене:
– Ни фига себе! Я таких и не видел!
– Это что! У одного знакомого,
– Нет, я по другому поводу.
– О как... А что хотел?
– А вот... мне, как, тоже 'на ты' к Вам обращаться? Или...
– Валяй 'на ты', чай не в Москве. И не в культурной столице нашей Родины Санкт-Петербурге.
– Вы... ты Мамрукова Михаила Юрьевича знаешь?
– Юрича? Конечно. Приятель, даже друг мой, можно сказать, - согласился Ворон, озадаченно думая: 'От Мишки договариваться пришли? А что он не отзвонился, первый раз замужем что ли? Хорошо нынче делать не хрен...'.
– Ты читал его рассказ 'Браконьер'? Знаешь о таком?
– Знаю. Балуется он писательством, показывал мне. Ничо, нормально написано.
– Хорошо, что понравилось. Только знаешь, что я тебе скажу? Не писатель твой друг, просто рассказчик. Может и неплохой. Эту историю ему поведал пьяный, новый русский. В конце девяностых, в Новосибирске. В бильярд они играли. Была там бильярдная при цирке, 'Шарокатица' называлась. Недалеко от вокзала. Юрич поезда ждал до Красноярска, а новый просто гулял по буху. Часа два они в 'американку' шпилили. Новорус синячил, Михаил так играл, ему ещё в поезд надо было устраиваться. В общем, зашла речь о рыбалке. Мишка говорит, рыбак мол я, заядлый, ну и более-менее неплохой. А пьяненький ему отвечает, дескать, чмо ты, а не рыбак. Вот я когда-то рыбаком был, это да... Только у меня любовь мою отняли. Даже и не заметил, как... Поменяли на деньги эти гребанные... Баксы гребучие! И рассказал, что жил он где-то на Дальнем востоке, под Николаевском-на-Амуре, браконьерил со страшной силой, специализировался на осетре, калуге, ну и так далее. Юрич, конечно, не поверил, но пятнадцать лет эту историю в душе протаскал! А потом перенес действие сюда, в хорошо знакомые ему места и написал рассказ 'Браконьер'.
– И что? Ты, зачем мне это рассказываешь? Племянник того нового русского? Он завещал эту историю тебе? А ты написать не успел? А случайно не забыл, что я не Миха? У тебя к нему какие-то претензии? Вот с ним и говори! Хотя я бы, на его месте, просто тебя послал. Насколько мне известно, он нигде не издавался. А писать для себя, от балды, каждый волен, что хочет.
– Да нет никаких претензий, тут другое. Зря Мишка 'новому' не доверял, не падай, Федя, на пол - я Игрок.
– Кто, кто, не понял?
– Игрок, говорю! Тот самый Инспектор из рассказа.
– У-у-у... Так это тебе, уважаемый Игрок, не сюда. У нас деревне и 'дурки'-то нет. Ближайшая психбольница в Енисейске. Туда езжай. А если это Юрич так привет передает, то скажи толстому засранцу, что мне понравилось. Как приедет, я ему пенделя в благодарность нарисую.
– Спокойно, Федор, спокойно! У тебя же психика железобетонная! Нервы, как у робота. Только что тестировал, на предмет пригодности к перемещению, так ни состав крови, ни давление, ни пульс, ни разу не изменились. С таким коэффициентом Магера, как у тебя, хоть завтра к динозаврам забрасываться можно. Без всякой подготовки.
– Я и не волнуюсь. Просто вышел уже из возраста, когда детские шуточки шутить охота. Если есть желание 'свистунка травануть', иди на Голубой Дунай, там мужикам делать нечего, им и дуй в уши.
– Не, не. Всё хорошо, стандартная, адекватная реакция. Щас определимся, как тебя поэффектней убедить... та-а-к... что здесь, поблизости имеется... чтобы и глянуть интересно, и для нас самих не обременительно, - мужик извлек из кармана подобие ip68 защищенного смартфона. Обрезиненную, черно-оранжевую фигню с экраном. Стал пролистывать не видимую Федору информацию.