Брат болотного края

Птицева Ольга

– Дема, Дема… – жалобно позвала его Стешка, когда голос пробился через завесу тишины.

Так жизнь вернулась в Демьяна, но не было времени, чтобы разобраться, рад ли он этому.

– Ты меня слышишь, Демочка? – плакала сестра, покрывая его лоб поцелуями.

– Слышу, – прохрипел он и удивился, что помнит человеческую речь.

– Лес наш господин… – запричитала Стешка. – Выдюжил, вытянул брата моего из омута, я теперь до смерти твоя по праву и роду…

– Прекрати ты… – Слушать, как молодая девка причитает, словно старуха, было ему невыносимо. –

Воды дай.

Рванула в сторону, только платье зашуршало. Тяжелая голова со стуком рухнула на стол, Демьян поморщился, но боль отрезвляла. Когда Стешка вернулась, он уже смог сесть и опустить дрожащие ноги на пол. Вода из кружки полилась в пересохшее горло. Дема закашлялся, зафырчал, допил до самого дна, а Стеша все топталась рядышком, жалобно на него поглядывая.

– Да хорошо все, хорошо, – успокоил он сестрицу. – Жив я. – Огляделся – дом тонул во мраке и тишине. – Где все?

Стешка вздрогнула, но покорно ответила:

– Мы тут с Феклой остались. Матушка… – Сбилась под тяжелым взглядом брата, продолжила: – Матушка к поляне пошла тебя у леса вымаливать.

Демьян досадливо поморщился. Этого только не хватало. Каким бы чудом ни вернулся, а приписывать свое спасение паршивой ведьме он не желал.

– Остальные где? – спросил он, ожидая услышать, что все спят, одну только Стешку оставили сторожить его сон, вот они с Феклой и сидят в горнице, слушают ночь.

Но сестра вдруг всхлипнула, прижалась к его плечу лбом. От неожиданности Дема застыл, потом осторожно погладил вздрагивающую спину Стешки, та зарыдала еще отчаяннее.

– Чего стряслось-то?

Худая спина задрожала, тонкие косточки проступили под кожей, хоть бери и считай. Но Демьян с силой оторвал Стешку от себя и посмотрел ей в глаза. Соленая вода заливала их предчувствием большого горя.

– Матушка увела Степана в лес… – выдохнула она, шмыгнула раскрасневшимся носом. – Тетка с Олегом за ней пошли. И девка пришлая, та, что ты в лесу нашел. Она с ними.

Дема вдохнул раз, вдохнул другой, заставил мысли разогнать ленивое движение. Спятившая ведьма увела младшего сына на лобную поляну, чтобы вымолить его, Демьяна, жизнь у леса. Для обычного человека это все показалось бы набором пустых слов. Но зверь, спящий в Деме, насторожился, поднял уши, глухо зарычал, приготовясь к драке. Спятившая ведьма забрала мальчика, чтобы отдать его болоту взамен другой жизни. Жизни своего единственного сына. Жизни нового Хозяина.

– Сука!

Демьян зарычал, вскочил на ноги и чуть было не упал, но Стешка подхватила его, удержала, откуда только силы в этом тонком тельце нашлись?

– Давно они ушли?

– Не очень.

Значит, есть еще шанс успеть, остановить беду, задушить эту гнусную дуру, спасти маленькую жизнь.

– Я пойду. – Дема отстранился, шагнул к двери.

– Ты на ногах еле держишься… Не ходи. Жутко тут. Останься со мною, Дема, пожалуйста… – несмело пробормотала Стешка, а когда Дема бросил на нее злой взгляд, потупилась и отступила. – Прости, Хозяин, твое право, иди…

И слова ее, тихие, покорные, хлестко ударили

Дему по лицу. На тебе, на! Такой же ты, как отец твой, живешь по праву силы, не умеешь ценить заботу и доброту. И любовь сестринскую, отважную, не просящую ничего взамен, тоже ценить не умеешь. Да и не достоин ее такой зверь, как ты.

– Прости… – пробормотал Дема, жар хлынул на щеки. – Стешка, милая, прости… Но там беда.

– Ничего-ничего. – Снова всхлипнула, вытерла нос рукавом. – Если надо, ты иди… Я у окошка посижу.

Демьян шагнул к ней, чуть не упал, но осторожно обнял сестру, поцеловал в ромашковую макушку, та доверчиво затихла в его руках. Маленькая, почти ему незнакомая, но родная.

– А давай вместе пойдем? – предложил он.

– Нельзя Феклу одну оставлять. – Замотала головой, отстранилась, посмотрела бездонными озерными глазами, улыбнулась чуть заметно. – Ей из дому не выйти, помнишь?

Демьян помнил. Тех, кто был спасен великим чудом, отвоеван у леса да мертвой воды, легко потерять безвозвратно. Выйдет Фекла за порог, услышит, как тянет через лес свою песню спящий на дне озера, и пойдет к нему. Вспомнит, что почти успела стать его невестой, и не удержат в роду ее Батюшкин наговор да кровавая ворожба.

– Я вернусь. И всех приведу, – шепнул Дема и погладил сестру по нежной щеке. – Тетку Глашу, и брата, и Степушку. Все хорошо будет, веришь?

Стешка

Свеча, оставленная на столе, слабо мерцала в глазах Стешки, но она больше не плакала, привычная верить обещаниям Батюшки. И когда Демьян вышел из дома, не обернувшись на последней ступени крыльца, и когда скрылся в чаще, по-звериному быстро проскользнув родовую поляну, Стешка верила, что он вернется и все будет хорошо.

Она осторожно вошла в дом, прикрыла за собой тяжелую дверь и долго стояла, вглядываясь в молодые глаза деревянного старца, который должен был защищать их род, да не сдюжил. Шорох в девичьей комнате ее не напугал. Пусть Фекла и лишилась разума, но тело ее оставалось сильным. Сестра любила кружить по комнате, беззвучно напевая что-то. Подходила к окну, рисовала на стекле невидимые знаки. Словом, жила так, как умела. Но открыть дверь, повернув ключ в скрипучем замке, Фекла не могла.

Только щелчок все равно раздался, и Стешка вскрикнула от неожиданности. На пороге стояла Фекла. Рыжая коса растрепалась, платье смялось, но взгляд больших глаз показался Стешке чистым, осмысленным.

– Сестрица?

Фекла всем телом подалась на ее зов, сморщилась, словно попыталась вспомнить что-то, но лицо тут же разгладилось, губы дернулись и растянулись в улыбке.

– Феклушка? – Стешка боялась поверить в то, что видит, но сердце ее уже трепетало от радости. – Фекла!

Бросилась к сестре, обняла ее за плечи, обвила руками, прижалась щекой к щеке, омывая их слезами.

– Сестричка моя, милая… – шептала она, не в силах оторваться от Феклы. – Вот же радость! Вот же счастье! Лес тебя вернул! Услышал молитвы!