Брат для волчонка 3
Шрифт:
Рэм, однако, был с «Персефоны», и ему положено действовать мимо общепринятых схем.
Фигура в капюшоне качнулась вперёд, словно бы загораживая дорогу.
Сама по себе голограмма не несла какой-то опасности, но она означала, что повстанцы вычислили, а возможно, и окружили маленький отряд. И напасть могут в любой момент.
— Остановитесь, имперцы!.. — Глухой голос человека в капюшоне доносился словно бы с разных сторон. Наверное, его транслировали сразу несколько динамиков.
Рэм покосился на Доброго, и тот
А для изображения? И как далеко оператор?
— …Кто вам сказал, что здесь нужна ваша помощь? — вещала голограмма. — Убирайтесь с Прата!
Рэм шагнул вперёд.
— Давай ты не будешь нас убеждать? — сказал он, как сумел спокойно и даже ладони поднял для убедительности, мол, сдаюсь-сдаюсь. — Не надо гнать сюда триста повстанцев, чтобы они задавили нас своими телами. У нас своё понимание ситуации — у тебя своё. Это правильно. Я понимаю тебя.
Рэм замолчал, но ответа не последовало. Оператор явно ожидал другого поворота и к этому оказался не готов. Значит, направление переговоров Рэм взял правильное.
Так, или примерно так, сделал бы Дерен. Больше нестандартных вариантов тут не было.
— У нас здесь женщина со сломанной ногой, — продолжал Рэм, понимая, что его слушают сейчас очень внимательно. — Давай сделаем так: бойцы пойдут с нею наверх, а я останусь, и мы поговорим?
Голограмма молчала. Потом невидимый оператор отвёл её немного назад, пропуская десантников.
К чести Доброго, тот спорить не стал.
Десантники быстро окружили платформу с женщиной и нырнули в ответвление туннеля.
Рэм ждал.
Голограмма мерцающим призраком — источник яркого света исчез вместе с десантом — болталась примерно в пяти шагах.
Повстанцы, наверное, отслеживали сейчас: уйдут ли десантники? Или кого-то оставят шпионить?
Видимо, они знали, что молодой и ранний сержант у них действительно главный, ведь Рэму не пришлось доказывать свои полномочия.
Ну и откуда они это знали? Наблюдали за расположением? Пацанов допрашивали?
Интересно, это они дали гэт трём незадачливым диверсантам?
Голограмма мигнула и… заговорила совсем другим голосом. Более низким, глубоким:
— Да, мы наблюдали за вами, Рэм Стоун, младший сержант с широкими полномочиями. Согласитесь, ситуация странная…
— Кто вы? — перебил Рэм. — Как мне к вам обращаться?
— Я? — голограмма помедлила. — Я — советник Администрата Дхары Герион Асмик.
— Из той власти города, что зарылась под землю?
— Это очевидно.
— Не скажите, — покачал головой Рэм. — Будь вы властью, мы давно бы уже договорились. Зачем вы посылали малолеток стрелять в толпу голодных? Какая же вы власть, если не можете накормить людей?
— Всех не накормишь… — Голограмма так цинично скривила губы, повинуясь интонации говорящего, что Рэм поверил: перед
Эти чиновники привыкли воспринимать людей через мёртвые цифры социальных индексов. Индексом больше, индексом меньше…
— Но стрелять-то зачем? — спросил Рэм. — Не можете накормить — не мешайте. Или вам даже имперский хлеб — грязный?
Пословица была экзотианская, он слышал её в эйнитском Храме на Кьясне. За ней скрывалась обидная история времён первого заселения про колонистов и земных чинуш.
Рэму удалось задеть неведомого собеседника, и голограмма опять взяла паузу.
— Я узнаю, кто отдал такой приказ, — пообещал наконец советник. — Если он был.
— Был, — подтвердил Рэм. — Гэт — оружие боевое. Пацаны его не на помойке нашли. Вы хотели показать нам, что местные нас ненавидят?
— А вы города с землёй равняете ради любви? — скривился советник.
Рэм дёрнул плечом: «Ну что ты, как новорождённый ташип, дяденька?»
— Была война — мы и равняли, — пояснил он очевидное. — Теперь война кончилась.
— Вы так полагаете? — уточнил советник.
— Да не полагаю я, — рассмеялся Рэм. — Она на самом деле закончилась. Юг Империи объединился с Содружеством.
— Извините, — сказал советник не очень уверенно. — Но это — ваше частное мнение. Оно не совпадает с нашей информацией…
— Какое тут мнение, когда наш капитан прямо сейчас на переговорах Объединённого Юга с Севером Империи? — рассмеялся его замешательству Рэм. — Наши договариваются о территориях. Там Локьё и лендслер. Вопрос объединения Юга Империи и Содружества был решён ещё два года назад. Его не афишировали, но только потому, что у Содружества есть планеты на Севере. С ними и сейчас всё очень сложно.
— Почему вы так уверены? — удивлённо спросил советник.
Рэм понял: его выражение лица, интонации голоса анализируют сейчас опытные психотехники. Он не врёт, и это их очень смущает.
— Я же с «Персефоны», — сказал он с улыбкой. — Мы участвовали в этой истории на всех стадиях. Начиная с теракта над Джангой, который устроили северяне, чтобы не допустить прекращения войны. Но у них не вышло.
Советник нахмурился:
— Вы слишком молоды, младший сержант. Вам лгут. Если вы знаете про теракт, вы должны знать и то, что ваш капитан погиб в небе над Джангой!
Он уставился Рэму в лицо. До Дерена в плане чтения мыслей психотехникам далеко, но враньё от правды они отличить могут.
Парень улыбнулся, вспоминая бой над Джангой, пнул камешек, заставив его запрыгать по ступенькам вниз. Проследил глазами.
— Я там был, — сказал он просто. — Да, мне было тогда шестнадцать лет. Так вышло. Капитан получил тогда повреждения тела, несовместимые с жизнью… — Он поднял глаза на советника. — Но это в плане нашей медицины. Хатты собирали его по кускам.