Брат для волчонка 3
Шрифт:
— Ну вот, всё правильно, — кивнул Рэм убеждённо. — В этих переговорах мы — на одной стороне. Юг Империи и Содружество. В каком-то плане мы уже объединились.
— Ну… — комбриг помолчал. — Чушь ты несёшь, конечно. Не ляжет Локьё под лендслера. Зачем Содружеству разменивать суверенитет, если есть военный союз? А лендслер вперёд никого не пропустит, потому… — он помолчал, обдумывая эту мысль. — Но в плане повстанцев я твою версию поддержу.
— А вы не верите, что мы объединимся? — удивился Рэм. — Командующие как-нибудь разделят власть, вот и всё.
Сержант не ответил,
— Я даже не верю, что мы договоримся с Севером о чем-то, кроме войны, — пояснил он, видя недоумение на лице Рэма.
— Но почему?
— Потому что северяне на южан смотрят как на чумных. И правильно делают. Мы для них — лютые мутанты. Они живут по правилам, по уставу. Там бы не вышло, чтобы младшего сержанта спустили на грунт с полномочиями импл-капитана.
— Я не напрашивался, — чуть не обиделся Рэм. — Но и прибедняться не буду. Вы тут сколько стояли безо всяких подвижек?
Комбриг набрал и с сипением выпустил воздух.
— Так или иначе, на встречу с советником ты не пойдёшь, — отрезал он. — Я не могу тобой рисковать, ты всё-таки условно здесь именно импл-капитан. Подберём кого-то похожего.
Тут уже развеселился Рэм, представив, как именно будет его «не пускать» сержант Нуб. В объятьях задушит?
— Сержант, — выдохнул он. — Запретить мне может только Дерен или мой капитан. Но капитан на переговорах, с Дереном связи пока нет. Совсем. И вечером, если он не отпишется, я пойду в башню, как мы договорились с советником. Я один. И я не представляю, как именно вы можете мне помешать.
Они уставились друг на друга. На этот раз с почти одинаковым раздражением и мыслью: «Да кто ты такой, чтобы?..»
Что мог сделать комбриг с Рэмом? Затолкать в карцер? А не слабо?
Над расположением бригады висела очередная пара двоек с «Персефоны». Комбриг не успел бы даже поднять своих «крокодилов». Двойки мобильнее, а светочастотное на них мало уступает по мощности вооружению тяжёлой шлюпки.
— Значит, вот так? — уточнил комбриг, уставившись на Рэма «с прицелом».
— Да, — кивнул тот. — К сожалению, свою задачу я понимаю именно так: делать, как считаю нужным. Я могу ошибаться, но это — к Дерену.
Комбриг бросил короткий взгляд на браслет. Рэм мог даже не смотреть на свой — маячок Дерена был у него выставлен в приоритете, руку кольнуло бы.
— Давайте о деле поговорим? — предложил он.
— Какое такое дело? — поморщился комбриг. — Дверь мы уже обследовали — это и в самом деле далтит. Если за ним — далтитовая камера, то выковыривать мы тебя из неё будем как раз до прилёта твоего Дерена. Это смерть, понимаешь? Мы не сможем тебя вытащить.
— Может, глушилки убрать? — предложил Рэм, вроде бы соскакивая с темы, но на самом деле подходя к ней с иной стороны. — Они услышат наши переговоры, но и мы что-то поймаем. И попробуем понять, где у них центр управления?
— А давай ты всё-таки перестанешь изображать ташипа и просто туда не пойдёшь?
Комбриг снова навис над столом. Глаза у него были такие нехорошие, что Рэма осенило — мальчишки. У него же два заложника!
Глава 24
Пауза
Он мог сколько угодно рисковать собой, но не пацанами, которые ему поверили. Комбриг мог отдать сейчас короткую команду, и мелочь вообще «пристрелят при попытке к бегству».
Это была известная спецоновская шутка. Отпустить пленника, беги, мол, и выстрелить в спину.
Классический побег… Астахов рассказывал.
Рэм покосился на блёклый маячок Дерена — старшего где-то носило. И нужно было самому принимать решение. Но какое?
Не пойти вечером в башню он просто не мог. Повстанцы не станут разговаривать с «копией» Рэма. Не идиоты. И задание будет провалено.
«У каждого командира, как у хирурга, есть своё кладбище», — говорил мастер-сержант Астахов. Рэм только сейчас понял, что он имел в виду.
Пояснял бы хоть как-нибудь попонятней, зараза!
На запястье комбрига замигал спецбраслет. Красным, настойчиво.
— Я могу выйти из палатки, если что-то секретное? — предложил Рэм, радуясь возможности потянуть время.
И тут же у него самого загорелось сообщение от Доброго.
— Чего там у тебя? — спросил комбриг, мрачно кивнув на огонёк на браслете парня.
Рэм демонстративно открыл сообщение через голорежим, чтобы комбригу было видно, от кого это.
— Сержант пишет, что… — Он замер, осмысливая. А потом прочитал дословно: — «Что из расщелины, которая чуть ниже супермаркета, она у нас на плане была помечена как обследованная, выходят гражданские. Пока прогноз, что в районе сотни, но он не окончательный. Сканер барахлит уже на шести метрах. На четырёх-пяти — показывает что-то плотное, возможно, людской поток. Если так, то, может, и до трёх-пяти сотен будет».
Комбриг кивнул и включил видео со своего браслета.
— Олдмэн! — Лицо говорящего было незнакомо Рэму, но по нашивкам он понял, что это командир соседней бригады. — У нас из-под земли лезут гражданские. Женщины и дети. Это ты накаркал?
«Вот оно, значит, как … Не Нуб, а Олдмэн?» — на автомате подумал Рэм.
А вслух сказал:
— Я думаю, это жест доброй воли советника Асмика. Повстанцы и в самом деле хотят договариваться. И пойду туда я. Занимайтесь людьми, сержант! Их надо кормить и хоть как-то размещать! Приказ понятен? Пацанов не отпускайте пока. Уйдут в развалины, а там сейчас может быть опасно. Но чтобы ни царапины. — Он понизил голос, понимая, что его и так слышно. — Узнаю — убью. — Он встретился глазами с комбригом: — Исполняйте. Мне нужно с разведчиками поработать, не вслепую же лезть.
Ришат Искаев не был бы координатором Южного крыла Армады, если бы не сумел раздобыть материалы допроса лейтенанта Дерена после посещения им карантинной зоны на Гране.
И уже с некоторым саркастическим удовольствием выяснить, что прикрыл тогда эту миссию от особистов именно комкрыла.
А зачем?
Ришат Искаев поставил себе галочку в многоуровневом голографическом плане расследования «Дела Дерена».
Комкрыла и лейтенанта связывал союз Борге… Что же это за союз?