Братьев своих ищи…
Шрифт:
Поговорили мы с врачом, выяснили, что Номи к вечеру выпишут.
Арик зашел ее проведать, вернулся весь возбужденный, сказал: «Какие страдания, господи!»
И мы уехали.
В этот же день я прочитал в интернете о Номи и Давиде.
Комментарии были безжалостные. О том, что это возмездие, что Давид – чудовище, и он должен почувствовать, что такое боль. Писали уволенные им, обиженные, их оказалось очень много. Я позвонил Арику, тот сказал: «Все это правда».
Я ответил: «Но
Арик сказал: «Он на нее дышать боится».
Через две недели Арик снова позвонил.
– Ей пересаживают легкое, – говорит.
Тут уже я первый сказал: «Поехали!»
Приезжаем, сразу же от входа к нам бросается наш общий друг, Йоси. Йоси – эфиопский еврей, занимается с нами каббалой вот уже лет десять.
Йоси – это, действительно, история.
Он в 11 лет со всей семьей прошел сквозь половину Эфиопии и Судан.
Шли они в Израиль.
В нагрудном кармане согревала его сердце исцелованная картинка Иерусалима.
Нес он на себе поочередно шестерых маленьких братьев и сестричек.
Большой человек, очень мудрый, очень глубокий, очень любимый нами всеми.
И вот, он здесь.
Бросается к нам.
Арик спрашивает: «Что ты тут делаешь?!»
Тот показывает на своих родственников. Сидят тихонько вдоль стеночки, молчаливые, красивые люди в белых одеждах. Много их.
– Маме, – говорит, – пересаживаем легкое.
– Что? – спрашивает Арик.
– Ждали больше года, – говорит Йоси, – исстрадались, думали, не дождемся.
– Ты представляешь, а у меня… – говорит Арик, и не успевает закончить.
Йоси кого-то видит за нашей спиной и спрашивает: «Ну, как?» Поворачиваемся.
К нам приближается Давид.
Взгляд у него встревоженный, волосы всклокочены, смотрит только на Йоси, не на нас.
– Мысли только положительные, – говорит ему Йоси, – уверенность и благодарность. Ты слышишь?!
– Вот, ребята, – говорит он нам, – моей маме пересаживают правое легкое, а его жене, Номичке, левое, от того же донора. А это мои друзья, – показывает на нас. – Лучшие друзья, познакомься, Давид. Давид вдруг обнимает Йоси и говорит испуганному Арику:
– Его маме пересаживают легкое. Она еле дышит. Еле дышит, а мою Номичку гладит, представляешь?! Сама задыхается, а ее успокаивает. И меня тоже. Представляешь?! Задыхается и успокаивает, ты понимаешь… Его родственники меня кормили, Арик!
– Кофе ему наш тоже понравился, – говорит Йоси, – да, Давид?
– Очень.
Я стою в стороне, человек я сентиментальный, чуть не плачу.
Вижу – передо мной два мира, абсолютно разных, которые никогда бы не встретились. А тут происходит беда, и она соединяет их. «Монстра» Давида и добрейшего Йоси.
И что такого, в принципе, произошло?!
Просто Йоси дал Давиду немножко своего тепла.
И Давид растаял.
Он
Пробежала медсестра. Давид испугался.
Йоси пошел узнавать, в чем дело.
Вернулся и сказал:
– Операция проходит по плану. Номи – в норме, мама – не очень, но она молодец.
– А что с мамой? – спрашивает Давид.
– Сердце плохое, – отвечает Йоси.
– И ты не волнуешься?
– Мы знаем, что у нее сердце плохое, – говорит Йоси. – Но мама у нас сильная.
Тут еще отец Йоси добавил чувств.
Подошел и трижды обнял Давида, как у них водится, потом сказал что-то по-своему.
Йоси перевел: «Отец говорит, что молится за Номи».
Этим он просто убил Давида, тот только развел руками и уже не сдерживал слезы.
В общем, часа еще два шла операция.
Йоси ходил от стенки к стенке.
А за ним, от стенки к стенке, ходил Давид.
Так в одном горе и в одной надежде они и ходили.
Иногда переговаривались.
И тогда Йоси говорил:
– Твоя тревога передается твоей жене. А ты должен передавать ей уверенность.
– У меня никого нет больше, – бормотал Давид, – ты понимаешь, если она умрет, я этого не переживу.
– Она не умрет.
– Ты уверен?!
– Когда ты последний раз ей в любви признавался?
– Не помню уже. Давно.
– Признавайся ей в любви, сейчас самое время.
И что вы думаете? Давид уперся головой в стенку и начал признаваться ей в любви.
Он бормотал что-то, разводил руками, похоже забыл, как это делается.
На пятом часу ожидания их позвали к хирургу.
Еще через полчаса они вышли, сияющие.
– Операция закончилась, – сообщил Йоси. – Пока к ним не дают входить. Теперь надо молиться.
– Надо выпить, – сказал Давид. Он уже не мог терпеть. – Очень прошу выпить вместе со мной.
Выпивали мы в аргентинском ресторане.
Закуска была отличная, но Давида развезло сразу.
И он вдруг спросил Йоси:
– Вот почему ты такой?.. Почему?!
– А я тебе скажу, – отвечал Йоси, это было после пятой рюмки. – Я такой, потому что у меня такие друзья, – показал на нас с Ариком.
– Я этого знаю, – указал Давид на Арика. – Прости, Арик, я не думал, что ты хороший человек…
– Надо, чтобы тебя настоящие люди окружали, – сказал Йоси. – Тогда и ты таким станешь. Вот тебя кто окружает?
– Меня окружают сотрудники, – ответил Давид. – Они бы легкое не отдали. Они бы его лучше съели, чтобы никому не доставалось.
Сказал и замолчал.
Вдруг прибавил испуганно:
– Я ведь завтра проснусь и в упор вас не буду видеть. Что же мне делать?
– Дружить, – сказал Йоси и поднял вверх палец. – Дружить, это значит, радоваться, когда другому хорошо.