Братство дороги
Шрифт:
– Каждая хорошая история содержит по меньшей мере одну ложь и таит в себе какой-то секрет.
Молодой человек настолько владел собой и оставался столь неподвижен, что Даре вдруг вспомнились статуи в холле ее отца. Она наблюдала, как слова слетают с его губ, движение которых на застывшем лице приковывало ее взгляд. Без сомнения, рассказчик мастерски владел всеми нюансами своего искусства.
– Секрет этой истории покрыт мраком, его не прочесть в глазах убийцы.
Дара отвела глаза от губ Грима и окинула взглядом его стройную фигуру в застегнутом на все пуговицы мундире рассказчика, бархатную
– Они звали его Сим. Возможно, это и было его имя. Убийцы с легкостью пользуются такими вещами. В любом случае, мы будем называть его Сим, потому что под этим именем братство приняло его к себе.
– Братство? Он был членом какого-то религиозного ордена?
– Дара знала, что у отца на содержании есть убийцы - самые лучшие из тех, которых можно было нанять.
Грим улыбнулся - настоящий рассказчик не должен игнорировать вопросы. Если не поощрять вопросы, не разговоришь публику.
– Религиозного ордена? В своем роде... он нес очищение и насаждал мир. Сталь отпускает все грехи.
Грим улыбнулся, и сердце Дары забилось сильнее, гнетущее беспокойство отступило. Если бы отец обнаружил, что она тайком допустила в свои покои мужчину, а тем более простолюдина, он удвоил бы охрану - хотя вряд ли на стенах поместится больше солдат - заковал бы окна решетками, такими, что и ключа не подобрать, и, хуже всего - он захотел бы побеседовать с ней. Призвал бы к трону, с которого говорит со всем Арамисом, и обращался бы с ней не как с ребенком, но как со взрослой, предавшей его доверие. Она будет стоять там, одна среди этих гулких мраморных покоев, и объяснять, зачем связала занавеси и спустила их как веревку, пока Клара поднимала тревогу, отвлекая стражников на постах...
– Брат Сим серьезно относился к своей работе. Забрать жизнь - это…
– Был ли он красив, этот брат Сим?
– томно потянулась на диване Дара, горячая и страстная, как ночь. Открывая окно Гриму, она отчетливо ощутила приближение бури - верхушки деревьев в садах трепал влажный ветер, в котором чувствовалось дыхание готового вот-вот разразиться дождя. Грянувший вдалеке гром подтвердил эти угрозы.
Дара повернулась вполоборота к рассказчику, который подался вперед на маленьком табурете, держа под рукой на коленях свиток со своей историей. Вокруг его запястья был повязан знак ее милости - шелковый платок с вышитым из крошечных стеклянных бусин цветком.
– Был ли он красив? Был ли он высок, этот Сим?
– спросила она.
– Он был обыкновенным, - ответил Грим.
– Неприметным. Людей с подобным типом лица при определенном освещении можно принять за кого угодно. Какое-то мгновение кажется, что красив, а в следующее уже забывается. Он был ниже большинства мужчин и не имел присущей воинам развитой мускулатуры. Но от одного взгляда его глаз вас бы пробрал озноб. В них пустота. Будто, глядя на вас, он видит лишь мясо да кости.
Дара вздрогнула, а Грим развернул свиток и кончиками пальцев стал водить над темными символами, густо покрывавшими пергамент и наполнявшими его смыслом.
– Чтобы узнать, зачем Сим следил за теми стенами, нам придется совершить путешествие на много миль на восток,
Грим возвысил голос, но не настолько, чтобы его могла услышать стража за дверью, и, следуя взмаху его руки, история увлекла Дару за собой.
Брат Сим ждал, потому что такова уж участь убийц. Сначала они ждут, пока не получат задание, потом ждут удобного случая. Братство разбило лагерь в руинах небольшой крепости, среди обломков и запаха гари - это все, что оставила здесь последняя битва.
Сим отыскал самую высокую башню и, по своему обыкновению, забравшись на зубцы, устремил взгляд туда, где приведшая их сюда дорога, раздавленная между небом и землей, превращалась в точку. Его ноги болтались в пустоте.
– Имя было дано, - произнес брат Йорг из-за спины Сима. Он бесшумно поднялся по винтовой лестнице.
– Какое имя?
– спросил Сим, не отрывая взгляда от дороги, что вела назад, в прошлое. Иногда он задавался вопросом, как так получается, что, возвращаясь по своим же следам, ты не попадаешь туда, откуда пришел?
И брат Йорг назвал это имя. Подойдя к стене, он положил рядом с Симом тяжелую золотую монету. В братстве все равны, но некоторые более равны, чем другие, а Йорг был их вожаком.
– Когда закончишь, найдешь нас на дороге в Аппан.
– Он повернулся и спустился по лестнице.
Заказное убийство - это воплощение чужих замыслов. Сим взял монету, подержал в ладони, взвешивая. А монеты - лишь мерило этих замыслов. Любое убийство должно иметь свою меру, даже если это просто мера золота. Он повертел монету в покрытых шрамами пальцах. Выбитый на ней профиль приведет его к жертве.
Собрав вещи и приладив на себе оружие, Сим выехал из форта через разрушенную сторожку. Увидев, что он уезжает, братья ничего не сказали. Убийство - работа одиночек. Все они по-своему боялись его. Неутомимые бойцы, умелые в обращении как с клинком, так и с обухом, они его боялись. Все когда-нибудь спят. Неуязвимых людей нет.
Сим пустил коня шагом по тропе, бегущей к широкому тракту, который приведет его на Римскую дорогу к Арамису. В его движениях не было ни спешки, ни особого стремления. К чему убийце страсть? В его работе главное не красота исполнения, а эффективность. Самый успешный убийца - не воин, он достигает своих целей не за счет владения оружием, а благодаря пониманию людей, очень тонкому пониманию.
Иногда он должен влезть в шкуру людей, которые стоят у него на пути, а иногда в шкуру самой жертвы.
Нащупав в кармане яблоко, высохшее, но все еще сладкое, Сим надкусил его, оставив аккуратный след. Сложность здесь кроется в том, что глубокое знание человека, понимание его надежд и слабостей, прошлых обид и страхов перед грядущим... такое знание сродни любви.
– Как думаешь, Грим, это правда?
– спросила Дара, когда юноша сделал паузу.
– Кто может знать людей лучше, чем рассказчик?
– Она растянулась на диване напротив него так, что их колени почти касались друг друга.
– Ты зарабатываешь на жизнь сказками. И большинство из них про принцесс... наверняка, ты нас очень хорошо изучил.