Братство дороги

Лоуренс Марк

– Кто ты?
– Гнев на лице мальчика подкрепленный размерами камня в его руках лишили Гомста присутствия духа.

– Гомст! О-отец Гомст!

– Почему ты одет как священник?
– нахмурился мальчик и опустил свое оружие.

– Я священник.
– Голосу Гомста не доставало уверенности. Он сел и отряхнул свое одеяние.
– Меня призвали наставлять вас и вашего брата.

– Чтобы спасти наши души?
– Йорг, казалось, был не в восторге. Он опустил камень и сел на стену, спиной к зияющей внизу пустоте.

– Я только что спас вас

от убийства вашего отца. Если бы вы бросили этот камень и промахнулись, то в лучшем случае вас бы отослали в монастырь. Возможно, на какой-нибудь пустынной скале. Вы этого хотите?

– Я бы не промахнулся, - нахмурился Йорг.
– Но жить в захолустье, в окружении монахов, не слишком весело. Уильям и без того невыносим.
– Йорг пронзил Гомста сердитым взглядом.
– Он не обрадуется, что вы меня остановили.

– Ему четыре! Завтра он все забудет.

Гомст поднялся на ноги и, возвысившись над ребенком, почувствовал себя увереннее.

– Только не Уильям, - покачал головой Йорг.
– Он не отступит. Отец убил нашу собаку. Теперь мы должны убить его.

– И как это поможет? Вернет собаку?
– Гомст направился к лестнице, надеясь вывести Йорга из башни или по крайней мере увести его от стены. От одного вида балансирующего на ветру принца Гомсту сделалось дурно.
– Лучше от этого вам не станет. Вам может показаться, что станет, но это не так. Мне отмщение, говорит Господь. Месть - это промысел Божий, Йорг. Не потому, что он ее алчет, а потому, что избавляет нас от нее. Приняв на себя зло, которое снедает тех, кто пытается ему следовать.
– Гомст покачал головой.
– Убийство собственного отца. Я снова спрашиваю: чем бы это помогло?

Йорг спрыгнул на пол колокольни:

– Он бы перестал убивать собак.

– А вы бы могли перестать воровать, - попытался сменить тактику Гомст. Вина была излюбленным оружием епископа, и хотя Гомст признавал ее действенность, используя ее, он всегда чувствовал себя лицемерным.
– Разве не этот грех побудил вашего отца к ответным действиям?

Нахмурившись, мальчик опустил глаза. В руке он держал извлеченный из кармана пучок коричневатого меха, перевязанный золотой проволокой.

– Я не без греха. Но не я первый бросил этот камень…

– Ваш отец преподал вам урок о том, что является правильным, а что нет, принц. Жестокий урок, но уроки королей нередко бывают жестоки. Король понимает, что придет день, когда его трон достанется вам, и, если вы будете недостаточно сильны, чтобы его удержать, его могут у вас отнять...
– Гомст вложил в эти слова убежденность, которой на самом деле давно не испытывал, так он произносил проповеди, давно переставшие нести для него какой-либо смысл. Чтобы уберечь ребенка от беды, он должен был придать действиям монстра какой-то разумный смысл. Мысленно он пожал плечами. Гомсту доводилось произносить и большую ложь по более ничтожным поводам. Едва ли в Римской церкви в эти дни можно возвыситься, не имея гибкого языка.

– Если вы убьете своего отца, это ляжет пятном на вашу душу на всю жизнь,

Йорг. А ваша мать? Сделает ли это ее счастливой? Как она будет смотреть на вас после этого?

Гомст не был посвящен в детали брака королевы Роуэн, но подозревал, что ее отношения с королем Олиданом были такой же загадкой и для молодого Йорга. Взаимоотношения между родителями тяжелы для понимания любого ребенка.

– Тогда Уильям сам это сделает, - нахмурился Йорг.

– Ему четыре!
– всплеснул руками Гомст.
– Придворные рыцари Олидана просто отмахнутся от четырехлетнего ребенка!

– Ему не всегда будет четыре, - ответил Йорг.

Гомст уставился на стоявшего перед ним мальчика, который прожил в этом мире всего шесть лет, выглядел ближе к девяти, а говорил, будто ему двенадцать.

– Он такой же, как вы? Этот ваш брат?

– Хуже.

И Йорг двинулся вниз по ступенькам.

* * *

В тот же вечер Гомст познакомился с Уильямом. Он вернул Йорга охранникам замка, а через час и сбежавший младший принц был обнаружен и возвращен на попечение нянек - четырех сурового вида женщин со строгими лицами. Та, которая открыла дверь на стук Гомста, казалось, была вся измотана от того, что ей приходилось следить, чтобы два маленьких мальчика находились там, где им положено быть.

– Принц Йорг! Принц Уильям! Это ваш новый священник. Он хочет вас видеть.

Златокудрый, похожий на ангелочка Уильям плелся за темноволосым братом, вышедшим представиться. Гомст опустился на колени, чтобы быть на одном уровне с мальчиком. Увидев этого ребенка собственными глазами, он не мог поверить в то, что говорил о нем Йорг.

– Отец Гомст, - кивнул Йорг и отошел в сторону, открывая Уильяма, который стоял, сжимая тряпичную куклу, хотя тряпки были из атласа и бархата.

– Принц Йорг, рад вас видеть. Принц Уильям, приятно с вами познакомиться.
– Гомст бросил в сторону Йорга быстрый недоверчивый взгляд.

В ответ Йорг выхватил из рук Уильяма тряпичную куклу и оторвал ей голову, обнажив содержимое - блеснувшее среди атласа лезвие штыка.

– О нет, принц Уильям!
– Нянька быстро выхватила у Йорга куклу.
– Только не снова!
– Вынув из игрушки шестидюймовый штык, она положила его в карман фартука. Раздавшееся оттуда звяканье металла о металл давало основания предполагать, что там уже скопилась внушительная коллекция похожего инвентаря.

Гомст вновь повернулся к Уильяму и нахмурился:

– Разве Йорг не объяснил вам, как нехорошо причинять вред собственному отцу? Он не рассказывал вам об уроке, который получил?

– Отец убил мою собаку, - сердито нахмурил брови мальчик.

– Я рассказывал ему, - произнес Йорг.
– Он не послушает. Он сказал, что урок нужен был мне, а собаку потерял он.

– Понимаю...
– потер подбородок Гомст, обнаружив, что не имеет желания оставлять мальчика вне поля своего зрения. Не следовало подставлять другую щеку свирепому младенцу с талантом прятать на себе острые предметы.