Братство дороги
Шрифт:
– Я сказал, что он не станет королем, даже если убьет отца, - сообщил Йорг.
– Думаю, от этого он еще больше разозлился.
– Я стану королем!
– метнул на Йорга взгляд Уильям.
– Это я стану королем, и не только этого замка!
– встретил его взгляд готовый к бою Йорг.
– Королем всего мира!
Гомст поднялся на ноги:
– М-да, не сработало. Пойдемте со мной, оба.
Отодвинув нянек с дороги, Гомст повел принцев из их покоев вниз по лестнице, через следующий этаж, на другую ведущую вниз лестницу, потом еще ниже.
– Куда
– дернул Гомста за рясу Йорг.
– В подземелья.
– Не хочу подземелья, хочу Джастиса [5] !
– остановился Уильям как вкопанный.
– Джастис? Я не...
– нахмурился Гомст.
– Наша собака, Джастис, - сказал Йорг.
– Ну-у, – Гомст подумывал было соврать, но решил ограничиться уверткой.
– Ну, мы собираемся туда, где покоятся мертвые.
Оба мальчика последовали за ним без дальнейших вопросов. Гомст обнаружил схему катакомб на карте, засунутой в Библию его предшественника. Отец Хермест обозначил на ней имена тех, кто покоится в уже занятых склепах, а также камеры, предназначенные для ныне живущих членов семьи.
5
Justice - в переводе с англ. справедливость, правосудие.
В подвалах они миновали кухни, где толстый повар в запорошенном мукой фартуке помахал принцам, не оказывая им ни доли надлежащего почтения.
– Это Дрейн, - сказал Йорг.
– Он дает нам печенье.
– Ну, он не имеет права этого делать.
Гомст отыскал путь вниз, в винные погреба, куда открыл дверь ключом, полученным от брата Гленна вместе с советом, что щедрые запасы анкратского красного помогут справиться со стрессом, вызванным заботами о душах принцев. Гомст взял с собой фонарь и теперь поднял фитиль, усилив пламя, чтобы осветить путь.
Их путь пролегал по заставленным бочками проходам и в конечном итоге привел к еще одной лестнице вниз. В подземелье они вошли через дверной проем, облицованный досками красного дерева. Судя по железной раме, здесь когда-то была установлена весьма внушительная дверь, но от нее не осталось никаких следов.
– Вы чувствуете их запах?
– принюхался Йорг.
– Чей?
– спросил Уильям.
– Мертвецов!
– произнес принц дрожащим голосом, как делают, рассказывая истории о призраках и упырях.
Поразительно длинный коридор и несколько поворотов наконец привели их к склепам, в которых Анкраты пережидали вечность. Ни один из них еще не прождал особенно долго. Гомст провел детей мимо полудюжины камер в конец длинного склепа, где на черном мраморном саркофаге было с пугающей четкостью вырезано подобие закованного в латы скелета человека, который покоился внутри.
– А это, мои принцы, место последнего упокоения вашего прапрадеда Кейна Анкрата, отобравшего эти земли и этот замок у Дома Ор. Он умер в возрасте сорока девяти лет.
Принцы подошли ближе. Прежде чем Гомст смог возразить, Йорг уже забрался на крышку и встал на каменный барельеф
– Принц Йорг! Вряд ли это прилично!
Проигнорировав Гомста, Йорг опустил руку и, схватив протянутую ладошку Уильяма, с криком «Малыш!» поднял его к себе.
Гомст поправил свое облачение и поднял фонарь, чтобы мальчикам было лучше видно.
– Итак, вы знаете, где эти последние сто четырнадцать лет покоились кости Кейна Анкрата... но где была его душа?
Уильям пожал плечами.
– Вон там?
– указал Йорг на соседний гроб, крышка которого изображала стройную королеву.
– В раю!
– поднял было Гомст руку для подзатыльника, но, вовремя вспомнив, что затылок принадлежит принцу, опустил.
– В раю веселится с ангелами и вкушает амброзию.
– А где бы он был, если бы убил своего отца - неважно по какой причине?
Мальчики молча поглядели на него прищурившись.
– Он бы провел эти годы в муках, в адском пламени!
– Гомст подсветил лицо снизу, придавая ему демонический образ. Он отвадит Уильяма Анкрата от греха, прежде чем ребенок слишком повзрослеет, чтобы его можно было спасти.
– Горел бы в Геенне огненной, не имея и надежды на избавление. Вот, мальчики, почему необходимо повиноваться Господу во всем и отвергнуть грех.
– Он пристально посмотрел на Йорга, надеясь обрести союзника.
– А что есть самый большой грех?
– Блудить с верблюдами?
– нахмурился Йорг.
– Нет! А где это вы такое слышали?
– Опять Гомсту пришлось на полпути опустить занесенную для затрещины руку.
– Это было в Библии, - плотно сжал челюсти Йорг. С вызовом.
Гомст метнул на Уильяма свирепый взгляд:
– Величайшим грехом является убийство своего отца.
– А верблюды?
– не унимался Уильям.
Рука Гомста приняла решение за него. Он шлепнул младшего принца по затылку, достаточно крепко, чтобы свалить его с гроба. Мгновение спустя, стащив Йорга с его прапрадеда, он зашагал прочь, потянув мальчика за собой.
– Это для его же блага! Нужно вселить в него хоть немного страха. Даже не знаю, что король Олидан сделает с ребенком, если увидит, что тот пришел к нему со штыком. Но сделает он намного хуже, чем это! Ваш отец не настолько великодушен!
Йорг семенил следом, даже не пытаясь высвободить руку.
Гомст оглянулся. Он увидел, что принц Уильям сидит в сгущающихся тенях у основания гроба и потирает затылок.
– Ваш брат очень скоро последует за нами, - сказал Гомст.
– Он не останется в темноте.
Но его уверенность поколебалась, когда, достигнув дальнего конца склепа, они так и не услышали звуков отчаяния или преследования. Гомст повернулся, но не увидел ничего, кроме темноты.
– Он видит наш свет, - сказал Йорг.
Гомст колебался, его охватило беспокойство, пальцы, которыми он ударил мальчика, до сих пор саднило. Оставшись один в темноте, любой нормальный ребенок уже рыдая бежал бы за ними, напуганный. Он стиснул зубы и, зайдя за угол, направился дальше по длинному коридору. Пройдя пятьдесят ярдов, Гомст остановился.