Братство обреченных

Куликов Владислав Сергеевич

«Как разговаривать с рыбами? Надо бросить им наживку, — эту фразу Андрей услышал в одном из голливудских фильмов и сейчас вспомнил. — Его не разжалобишь. Придется приманку кидать». У Ветрова был примерный план. Но в целом он действовал по наитию. Оно подсказывало, что не стоит сразу бить в лоб. Надо подготовить собеседника. Поэтому Андрей бросил на стол фото дочки Куравлева (его он сделал в квартире) и портрет самого Куравлева, который был опубликован, но в цвете смотрелся гораздо сильнее.

— Посмотри, это дочь, а это сам Куравлев, — с пафосом произнес он. — Ты, конечно, можешь сказать: плевать на них. И уйти. Посмотри…

Андрей

подвинул фотографии к Сергею.

«На жалость давит, — подумал тот. — А девчонка-то симпатичная. Нет, Андрей, ты меня не заставишь в своих играх участвовать. Что, мальчика нашел?»

— Прости, если я тебя побеспокоил, занял время. — Горящий взгляд Ветрова, казалось, едва не прожег дыру во лбу Опарина. — Но в жизни бывают моменты, когда надо решать. Вот ты живешь: пьешь водку, спишь с женщинами, ходишь на работу. Все течет своим чередом. И вдруг бац, что-то стукает, и ты задаешься вопросом: полное ли ты дерьмо? Зря ли коптишь небо? Или что-то в тебе есть?! Вот для меня дело Куравлева — такой момент. Лично ты можешь отмахнуться. Но я его так не оставлю. Потому что вот это — настоящее дело. А все остальное — возня.

«Он же не пил вроде, чего так разошелся? — Опарин опустил глаза и тронул пальцами фотографии. — Надо уходить отсюда, а то этот писака как пиявка прицепился. Зря я вообще на встречу согласился. Надо было его сразу послать. Знал же, что ничего хорошего не получится. Эх, добрая я душа. А дочка на папу совсем не похожа. Хм, он как настоящий уголовник. Даже не скажешь, что в нашей конторе служил. Больше смахивает на вора в законе. Крепко его обработали…»

— Я не знаю, что за дела мутила ваша оренбургская контора, — жаргонное словечко «мутило» как-то само вырвалось у Андрея, — но что-то там нечисто. Есть показания свидетелей, это вроде связано с водкой. Сейчас бывший начальник управления — заместитель директора ФСБ.

— Ну и что?

— Я привожу факты. Первое: показания свидетелей. Многие сотрудники намекают, что убитый имел какие-то свои делишки с конторой. Он часто ездил в Чечню в командировку, и его сослуживец Тюничев тоже ездил. Спрашивается, что офицерам наружного наблюдения делать в Чечне?

Ветров перевел дух.

— Да мало ли что, — с сомнением ответил Опарин.

— Откуда у убитого деньги на машину? Все молчаливо обходят этот вопрос. Между тем, заметь, в сейфе лейтенанта из наружки нашли две тысячи баксов — его годовую зарплату! И никого не волнует, откуда деньги! Второе: Куравлева до сих пор ведут ваши люди. Мне это по секрету в ГУИНе шепнули. На них, кстати, после моего визита в Черный Дельфин сильно наезжали твои коллеги. Почему? Ты не хуже меня знаешь: в зонах ваши оперативно сопровождают некоторых людей. Это часто бывает. Но есть инструкция, которая определяет, кого и как сопровождать. Ты это лучше меня знаешь. А я специально наводил справки. Так вот: случай Куравлева не укладывается в эту инструкцию. Он не может предоставить никакой информации о преступниках на воле. У него потеряны все связи с внешним миром. Скрывать само дело больше нет смысла. Все негласные сотрудники уже давно уволились или перевелись. Ответь: зачем сопровождать Куравлева?

— Откуда я знаю?! — воскликнул Опарин. — Ты такие вопросы задаешь…

«Глупые и неуместные» — такое продолжение читалось в его глазах.

— Я знаю: чтобы скрыть информацию. Не о Куравлеве. Сам он ничего не знает. Но если

начнут копать, что-то обязательно всплывет.

— Этб твои фантазии.

— Возможно.

«Гнилое дело, — размышлял Сергей. — В любом случае надо держаться от него подальше. А писака что-то заигрался. У него точно ветер в голове. Думает, что такой крутой. Да если там все так серьезно, как он говорит, его бы даже на пушечный выстрел к колонии не подпустили… А в деле все равно что-то нечисто…»

— Возможно, фантазии, — твердо повторил Андрей. — Но то, что ваша контора по-прежнему интересуется Куравлевым, — факт. И мной интересуется: мне в ГУИНе об этом по секрету сообщили. У них уже наводили справки. А ты, если уж начистоту, ведешь себя как дилетант. Там у вас, на каком-нибудь соседнем этаже, кто-то голову ломает, как бы ко мне клинья подбить и узнать, чем я располагаю, что у меня на уме. А я сам к тебе обратился. Готов показать все! Ты же воротишь нос и думаешь, как бы побыстрее послать меня на хрен.

— Бред!

«А может, он прав? — промелькнуло у Опарина. — Вдруг его уже разрабатывают? Тогда и я в ноле зрения попал. Звонок-то наверняка отследили. Спасибо, писака! Втянул ты меня…» Ему захотелось дать Ветрову в глаз.

— Я рад, если ошибаюсь, — сказал Андрей. — А если нет? Тогда у тебя есть шанс отличиться. Замдиректора вполне может оценить твое рвение. Ты же умный человек, подашь дело так, как захочешь. А мне многого не надо: показать тебе конкретные материалы, но чтобы рядом сидел юрист. Тот, которому ты поверишь. Дальше поступай, как хочешь. Просто я тебя знаю лично: ты честный человек и высокий профессионал.

«Надо же, — удивился Опарин. — Он не так уж и прост: умеет в людях разбираться».

— Сейчас Генпрокуратура не хочет отменять приговор, — продолжал Андрей, — потому что слишком многие чины поставили подписи. Если оправдать Куравлева, то всем придется дать по шапке. С другой стороны, наше руководство тоже решительно настроено…

Хотя Ветров произнес это с ясными глазами, но он, конечно, чуточку приврал.

— Если потребуется, мы будем писать дальше. Поднимем шум. Обратимся в другие СМИ. Но я уверен, какой-то выход можно найти.

— Какой?

— Хочешь вишневое пирожное?

— Нет.

— А я возьму. Никуда не уходи.

«Он стал более дерзким, — размышлял Сергей, пока Андрей покупал пирожное. — В Таджикистане был тихим. А тут, надо же, плечи расправил».

— Хорошие здесь пирожные, — произнес вернувшийся Ветров. — Спасибо, что показал это место. Но в кофейне на Кузнецком штрудели лучше. Уж не обижайся.

— Ты что, жрать сюда пришел? — с улыбкой спросил Опарин.

— Я совмещаю приятное с полезным. Вишневое варенье — это полезно. А разговор с умным человеком — всегда приятно.

«А он в принципе-то человек не г…нистый, — промелькнуло у Сергея. — Что уже хорошо. Разболтанный, конечно, как все писаки. Балабол. Но достаточно вменяемый. Хотя, конечно, пройдоха еще тот».

— Так на чем я остановился? — спросил Андрей, уничтожив в мгновение ока второе пирожное.

— По-моему, на штруделе, — улыбнулся Сергей.

— Нет, я имею в виду наших и ваших баранов.

— Ты хочешь показать мне материалы. Я, кстати, могу забрать эти фотографии?

«Может, пригодятся, — подумал Сергей. — Вдруг там действительно уже дело какое-то заведено. Так подошью вместе со справкой о встрече».