Братство обреченных
Шрифт:
«С бомжем непонятная история, — вспоминал Юрий. — Бездомный рассказал, что в десять часов вечера в день убийства свертка с пистолетом на том месте не было. А утром уже был. Откуда он там взялся?» — вопрошал судья и не находил ответа.
Пружину от пистолета так и не нашли. А на затворе — неизвестный отпечаток пальца. Куравлеву он точно не принадлежит. Кому?
Чем больше вспоминал Самойленко, тем тверже верил: Куравлев не виновен. Следователей в этом деле могло спасти только чудо, потому что
«Я оправдаю его!» — решил Юрий. Но в это время на его столе зазвонил телефон. Судья поднял трубку. Вежливый голос представился подполковником ФСБ, назвал фамилию, попросил о встрече.
— Хорошо, подъезжайте в суд, — устало ответил Самойленко. Он сразу догадался, о чем пойдет речь. И предстоящий разговор уже утомил его, задолго до начала.
— Не могли бы мы встретиться где-нибудь на нейтральной территории? — предельно корректно попросил голос.
— Нет, — отрезал Юрий. — По делам я встречаюсь только в суде.
— Но это очень деликатное дело.
— Тем более…
Однако голос нашел какой-то аргумент, и на следующий день Юрий сидел за столиком в отдельной кабинке дорогого ресторана. Напротив него изучал меню рыжий гражданин в штатском (тот самый подполковник ФСБ).
— Дело Куравлева вновь будете рассматривать вы? — это прозвучало как риторический вопрос. Поэтому Самойленко промолчал.
— Уже определились, когда назначить первое заседание? — спросил собеседник. Его курчавые волосы переливались всеми оттенками огня.
— Почти, — сухо ответил Самойленко, размышляя о том, какого черта он сюда пришел.
— Я знаю, у вас есть большие сомнения, — участливо произнес подполковник. — Но это очень сложное дело.
— Неужели? — с сарказмом переспросил Юрий.
— Я хотел бы посвятить вас в некоторые обстоятельства, которые, скажем так, не вошли в материалы дела.
— Раз не вошли, меня это не интересует. — Голос судьи прозвучал резко.
— Я не хочу никоим образом повлиять на принятие вами решения.
— У вас это и не получится, — отрезал Юрий.
Однако собеседник, несмотря на всю нелюбезность судьи, оставался очень учтивым и доброжелательным. Когда Юрий служил срочную, про таких в его роте говорили: «Без мыла влезет в задницу».
— Я полностью согласен с вами, что дело расследовано из рук вон плохо. — Чекист улыбнулся. — Мы, честно говоря, намучились с этим следователем. Гражданским прокурорам, конечно, далеко в профессиональном плане до военных юристов.
Мысленно Юрий согласился с этим. А внешне остался бесстрастным.
— Следователь постоянно связывал нам руки. — Подполковник ФСБ поморщился, будто воспоминания об этом причиняли ему боль. — По-моему, у него на уме было только одно: выслужиться. Он из молодых да ранних, а у этого поколения никаких
Самойленко согласился и с этим пассажем. Но все же ему была неприятна такая навязчивая слюнявость чекиста.
— Но я отвлекся.
— Да, — подтвердил Юрий.
— Я хотел бы вам объяснить кое-что. Убитый сотрудник был вовлечен в серьезную операцию…
Чекист вкратце пересказал официальную часть «Хлебопоставки»…
— Поэтому сначала мы считали, что убийство связано с этим, — продолжил подполковник. — Очень серьезно отработали в данном направлении. Но с этой стороны версия не подтвердилась. Может быть, из-за нее мы и вышли на Куравлева гораздо позже, чем должны были. Он успел следы уничтожить.
— Это ваша точка зрения, — жестко ответил Юрий.
— Это оперативная информация.
— Меня интересует только та информация, которая есть в материалах уголовного дела. Все остальное не имеет юридической силы!
— Вы абсолютно правы! То, что вы сказали, — исключительно важно.
— Тогда зачем же вы рассказываете мне все это?
«С этой публикой только так и надо: строго», — подумал Юрий. Вообще-то он был довольно добрым и душевным человеком. Но на работе требовал уважения — нет, не к себе — к закону, который он представлял! А сейчас собеседник покушался на этот самый закон, пытаясь в приватной беседе склонить судью к неправосудному решению! Поэтому Юрий намеревался твердо поставить чекиста на место.
— Буду с вами откровенен. — Чекист сказал таким тоном, будто действительно собирался быть откровенным. — Из-за того, что убитый сотрудник участвовал в такой серьезной операции, наше руководство горит желанием поставить законную точку в этом деле.
«Это его проблемы», — подумал Самойленко.
— Мы уверены, что убийца — Куравлев. Все-таки генетическая экспертиза никогда не ошибается. Да и другие данные указывают на него. А то, что следователь не отработал в полном объеме, так теперь поздно что-либо менять. К сожалению, уже многого не восстановить.
— Это все эмоции. — Юрий сложил в одну цепь вчерашнюю стычку с начальником и этот разговор. Напрашивался вывод: руководство ФСБ давит на все рычаги, чтобы получить нужный приговор. Но оно, как считал Самойленко, не на того нарвалось!
— Это верно, — согласился чекист. — Безусловно, только вы будете принимать решение.
«А кто же еще!» — судью переполнила самоуверенность.
— Более того, скажу вам по секрету, наше руководство радо, что дело будете рассматривать именно вы. Потому что в этом суде, на наш взгляд, вы самый опытный и профессиональный судья. А мы заинтересованы в объективном и всестороннем изучении дела.