Братство Русской Правды – самая загадочная организация Русского Зарубежья
Шрифт:
Ну, пока. Шлю Братский привет и наилучшие пожелания.
Ваня
Привет от Брата 1821183.
P.S. За неимением денег лежат невыкупленными негативы и карточки последних снимков. Твое письмо от 19-го ок.(тября) получил вчера 27-го окт.(бря). Для меня и моих Братьев весьма лестно числиться в рядах Красновского Отдела, каковой и постараемся не посрамить в своих делах за освобождение Родины.
Посылаю 10 карточек с надписями.
Газету «Вечернее Время»1184 исправно получаю из редакции. Сегодня получил четыре сверка с газетами, твою записку и журнал «Голос России» № 21185.
Если можно, то пришли два журнала1186 газеты «Слово»1187 с моими снимками, в котором статья «Кочующая Русь», присланный тобою один журнал я отправил туда.
Копия
23.11/31
120/1821189
Дорогой
На днях возвратился из своего путешествия. Отнес литературу. Часть ее роздал для распространения, а часть оставил как запас на русской стороне. Ходил я главным образом для того, чтобы раздобыть хотя бы немного денег на плату за инструмент и за свои долги. В этом отношении претерпел фиаско. С долгами не расплатился. На одежду, инструмент, пленки и пр. необходимые расходы денег не достал и опять сел на мель, на которой когда-то по своей глупости остановился передохнуть. А когда догадался, что уже на мели, то было уже поздно. За это свое путешествие я побывал только в двух деревнях. Мимо остальных осторожно проходил. Вы, и вероятно Б. Суворин1190, получили мои письма оттуда. Вам я послал на Miss Ryaudina, 311, route Vallon, 117–119, а Борису Алексеевичу — Avenue du Roi Albert. Просил его сообщить о получении письма представителю БРП. Сделать приблизительно так, как Вы просили в своем предыдущем письме. Жалею, что не проявил инициативы в расширении этого дела. Да я и адресов не имел. В Приморье была произведена мобилизация до 35 лет включительно. Но призванные были тотчас же распущены. Задержано и отправлено из них часть (10 %). Отправлены на Запад. Части ЧОНа и ГПУ тоже в большинстве были отправлены на Запад. Аэропланов в Спасске не оставалось совершенно и только потом появилось 2 и еще 2 в конце июня.
Безработицы там нет, но, конечно, заграничные рабочие живут и питаются лучше даже тогда, когда они безработные. Рабочих нигде не хватает, ибо, поступив в какое-либо совпредприятие, рабочий получает расчетную книжку, в которую аккуратно вносится его заработок, на руки денег такой рабочий никогда в жизни не получит. Питается по талонам в счет заработка. Проработав несколько месяцев, рабочие тайно убегают с предприятия. Побродив без работы и хлеба, поневоле поступают в другое совпредприятие, чтобы получить за свой тяжелый труд хотя бы талоны на питание. Последнее время необходимые рабочие руки добываются проще. Приходит в деревню записка из района с приказанием выслать столько-то женщин и мужчин на сплав леса, на столько-то месяцев, и сельсовет по списку назначает девок, мужиков и баб на работу. Группу отправляют на несколько месяцев. Женский труд в тайге на сплаве у рабочего правительства. Это кроме принудиловки. Заготавливают в районах списки к высылке и выселяют на работу в тайгу со специальной задачей, чтобы все высылаемые перемерли. Зимой при высылке в запертых, холодных, товарных вагонах масса умерших (замерзших) еще по дороге.
В коммунах очень несладко. Работают не по часам, а от восхода солнца до вечерней зари (8–9 час веч.). Ночи короткие, но и здесь нет отдыха. За каждым закреплен отобранный у крестьян скот. За этот скот каждый член коммуны отвечает и обязан сам ходить за ним, т. е. кормить и поить. Встать, значит, должен задолго до восхода солнца, от солнца до заката работать в поле или в др. местах, а после заката еще накормить и напоить скот. На сон ничего не остается. Их убеждают, что это только до конца пятилетки. Заставляют охранять коммуны с оружием, пугая, что белые с ними расправятся, если придут, а кулаки могут сжечь, и т. д. Есть деревни, и напр, казачий поселок Русановка, целиком в коммуне. Выставляют по 40 чел. охраны (конечно, больше молодняк). Пойманных случайно беженцев эта коммуна зверски избивала, подвешивая за руки, и др. способы пыток. Но и в этой коммуне можно услышать верному человеку боязливую (из-за боязни расправы за пребывание в коммуне) надежду скорого краха сов. власти. Много надежд возлагалось на слухи о войне, при объявлении мобилизации, мобилизация прошла, и призванные были распущены до первого требования. Некоторые крестьяне даже предполагают, что это очередной трюк остановить назревающие волнения, так как опять воскресает надежда не на себя, а на «кто-то сделает». Дальше осени ожидание для многих закончится согласием идти в коммуну, ибо больше противиться нет сил. Задавили, запугали тюрьмой и высылкой и предложением пока не поздно идти в коммуну. Дороги между деревнями заросли травой так сильно, что даже я удивлен был. Что делается в соседней деревне за 8-12 верст, почти не слышно, ездят только коммунисты для устройства всяких собраний, резолюции которых уже давным-давно составлены. Бывают случаи, когда резолюции эти дипломатично отводятся собранием, но какого напряжения и силы требуется для этого крестьянам, трудно представить за границей. Ввиду того, что крестьяне слабо сообщаются со своими соседями, они глухо слышат и про повстанческое движение, но все-таки слышат.
В районе Спасска в деревне Бусевка по одной из крайних улиц была кучками разложена Братская литература. Со слов крестьян там были летучки — рука с кинжалом БРП в пятиконечную звезду1191. Эта литература была собрана председателем сельсовета и отвезена в Спасск, но должно быть не вся — многие знают, что там написано. Весь комсомол окрестных селений и Спасска выехал в тайгу, где, по чьему-то доносу, известно о нескольких скрывающихся белых. Выехало на розыски и Спасское ГПУ. В районе Никольск-Уссурийска группой белых была неудачная попытка взорвать мост, вернее, неудачный взрыв, несколько раз подрывались рельсы. Поездов пассажирских сейчас во много раз больше, чем зимой, товарные же идут беспрерывно, скрещиваясь со встречными на разъездах. Что везут, не знаю. Наверное, лес. Владивосток
Глухо слышно про повстанчество на Сучане. Есть где-то что-то в тайге, далеко. Накануне моего пребывания в Спасске слышал, что якобы поймали чекисты Торопова1192, бывшего кадета, уехавшего из Шанхая в 1925 г. на родину в Приморье. Сын священника села Антоновка Спасского района, убитого большевиками, недавно побывал здесь. Я с ним виделся и говорил, особенного доверия ему оказано не было, но недоверие с моей стороны показано не было. Он вернулся после Св. Пасхи обратно, на линии его снабдили Братской литературой. Явился он в деревни, где его знала каждая собака, днем поговорил и отправился дальше. О нем услышало ГПУ, и, по словам вызываемых по этому делу в Спасск, ГПУ заявляет, что он в какой-то деревне, чуть ли не в Зеньковке (почти целиком в коммуне), был пойман. Вызывали тех, у кого он ночевал в родных селах. Если он действительно, как крестьяне говорят, набирал себе армию, то Бог помощь, и «да охранит Он его от всякия зол и напасти». Я был в той деревне, где был Торопов, и пишу со слов крестьян.
Живут крестьяне скверно, но живут. Жмутся и ждут. Не прочь они, чтобы кто-то делал, а на предложение помогать и делать самим просят оружие. Наша литература все шире и шире распространяется среди населения. Со мной сюда явилась жена одного нашего Брата, высланного к верховьям Зеи и бежавшего оттуда весной. Брат № 3871193, кажется, писал о нем. Жена с ребенком тоже была выслана с ним, но в пути к месту не смогла идти пешком, и была оставлена ближе, оттуда она бежала в родное село, но узнала, что муж уже за границей. Поскрывалась и решила записаться в коммуну. Написала заявление о разводе с мужем и желании вступить в коммуну. Коммунисты ее арестовали и предложили отправиться в Спасск с конвоиром. Она уговорила конвоира зайти к ее матери оставить ребенка. Зашли, конвоир остался в первой комнате, а она пошла переодеться во второю и оттуда через окно сбежала. Когда я был там, то она скрывалась. На обратном пути пришлось захватить ее, сестру его и брата. В пути по Китаю в одном городке меня и всю компанию арестовали. Было скверно, чуть не кончилось выдачей ГПУ, но благодаря Богу, все прошло благополучно, я сейчас здесь, помогать бы должно им, но у меня с Братом № 387 положение скверное и от бессилия помочь стыдно. А ведь когда бывали на той стороне, то пользовались всем.
В Приморье сейчас нет мелочи, получать сдачу, особенно с рубля, трудно, начинают вместо мелочи ходить почтовые марки. Марок не хватает, и очень показательно, что на почте продают старые (не погашенные) Российские марки. Они ходят внутри и по почте и как деньги с Российским гербом. Образцы таковых из почтового отделения села Зеньковка посылаю. Проверочное письмо себе оттуда, что письмо Вам и Б. Суворину пройдет, я получил. Пишите срочно, ибо, может быть, мне придется опять подставлять свой лоб, не для дела главным образом, а чтобы раздобыть средства на расплату с долгами, приобретение необходимого инструмента, снаряжения, пленок и пр.
Посылаю часть снимков настоящего путешествия и, кстати, прошлого года. Желаю Вам успеха.
Храни Вас Господь1194.
Примечание: Пишите, обязательно ли нужны пленки и увеличенные снимки. У меня не хватает на все это денег. Спасибо за присланный архив1195.
Г. П. Ларину для сведения 1198
Дорогой Петр Гаврилович!
При сем представляю, полученные надлежащей связью, письма из Владивостока из тамошнего Братского центра. Отсутствие от нас указаний работающим там людям создает впечатление, что мы ими не интересуемся и ничего не делаем. До самого последнего времени я давал информацию об общей обстановке, посылал литературу и деньги (50–70 йен), каковые там обращались в довольно солидную сумму червонных рублей — в две, в две с половиною тысячи, приобретаемых на черной бирже. В беседе с прибывшим Братом выяснилось, что среди наших Братьев на Советской территории создалось впечатление, что мы оставили борьбу. Я указал им, что борьба ведется по-прежнему, что мы от нее не отступим, и если бы подобное решение было бы принято, то я бы им откровенно это сказал. Я дал указание развивать Братскую сеть и брать в свои руки освободительное движение, не допуская до получения указаний: никаких террористических актов над советскими служащими, а равно и порчу принадлежащего государству имущества. Вскоре мы будем иметь на каждом пароходе своего Брата, а при наличии регулярных морских рейсов между Шанхаем и Владивостоком живое общение с Братьями будет происходить в среднем через каждые 20 дней. Вот это ставит перед нами вопрос о развитии работы БРП по Приморью и по всему северо-востоку, включая наиболее важные политико-экономические пункты. Одной литературы мало. Мало также пустой переписки. Нужны указания. Много мы беседовали на эту тему с Георгием Павловичем1199, но действовать самостоятельно, пока существует Глава БРП, мы не можем, ибо Вы, наверное, имеете свои планы и пути, а вносить в таковые диссонанс было бы с нашей стороны нехорошо.
Примерно около 24–25 мая будет рейс во Владивосток, и нам бы хотелось получить к тому времени конкретные указания от Вас насчет развития работы нашей во Владивостоке, в Никольск-Уссурийске, в Хабаровске и далее к северу. Эти указания я обещал дать с первым же пароходом. Возникает также вопрос о средствах. Где их взять? Как это устроить? Одна литература ничего не даст. Нужно нечто другое, более жизненное, ибо люди ищут жертвенных подвигов и могут натворить таких глупостей, которые потом не выправишь.