Братство Русской Правды – самая загадочная организация Русского Зарубежья

Базанов Петр Николаевич

Заодно он с Тобой переговорит относительно издания Твоих мемуаров.

Жму Твою руку, пойми и не сердись.

Твой (подпись).

Письмо С.А. Соколова — Ю.Ф. Семенову

31 окт. 1927 г. ¹²⁷⁷

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

Коммунизм умрет. Россия не умрет.

БРАТСТВО РУССКОЙ ПРАВДЫ.

Верховный Круг № 198-0.

31 октября 1927.

Редакция «Возрождения».

Ю.Ф. Семенову.

МИЛОСТИВЫЙ ГОСУДАРЬ ЮЛИЙ ФЕДОРОВИЧ!

Мы прочли Вашу статью в «Возрождении» от 25 октября¹²⁷⁸, как равно прочли и статьи С. Мельгунова в «Борьбе за Россию» (№ 48)¹²⁷⁹ и П. Струве в «России» (29 окт.)¹²⁸⁰.

Мы должны Вам сказать, что в свое время были на Вас в большой обиде за то, что Вы столь опасливо относились к нам и к присылаемым нами материалам. Однако, только теперь, когда из чтения выпадов «Борьбы за Россию» и «России» (из коих первое действует из мелкоконкурентских соображений, вторая же из мелких личных обид ее редактора) мы убедились во всей глубине человеческой низости, способной перед лицом общего врага, позабыв о нем, топить и мазать дегтем честное антибольшевицкое дело, мы перестали питать недовольство против Вас, ибо мы поняли ту исключительно трудную атмосферу, в какой несомненно Вы пребывали все время в вопросе

об возможной поддержке Вашею газетою БРП. Теперь (после Вашей статьи особенно) дело дня нам рисуется так. С одной стороны — люди, которые из предвзятых и очень дурного порядка побуждений КЛЕВЕЩУТ на нас. С другой — Вы, то есть человек, который этих предвзятых побуждений не имеет и даже хотел бы верить нам, но сомневается, не имея достаточно данных, и принужденный к особливой осторожности ведомым с разных сторон «обстрелом».

Это Ваше положение нам теперь вполне понятно, и мы хотим от всей души как дать возможность «Возрождению» (в итоге попавшему под обстрел из-за нас) победоносно выйти из положения, так равно и опровергнуть ту недостойную клевету, что возводится на БРП другими органами, в хор каковых, конечно, скоро вступит с новою силою и «Посл.(едние) Новости» и «Дни».

Если бы мы были, как это уверяют наши враги, только «мифической», «несуществующей» и, скажем просто, «фиктивной» организацией, то, конечно, нам оставалось бы только сидеть смирно и молчать. Но так как мы совершенно чисты перед Богом и совестью и действительно, а не на словах, делаем то дело, о котором говорим, то правды бояться нам нечего, и правда за нас.

Вся речь может идти лишь о том, КАК показать Вам эту правду (а через Вас общественному мнению, естественно, смущаемому всей этой травлей, как и вообще всякими кривотолками) таким образом, чтобы попутно не зарезать наш главный залог успеха, конспирацию, и тем не провалить самого дела.

Из Вашей статьи можно как будто угадать скрытое Ваше желание, чтобы атаман Кречет, раз он теперь «по с(е)ю сторону границы», был привезен в Париж и предъявлен редакции персонально. Если мы угадали Вашу мысль правильно, то должны с места сказать, что это невозможно. Вам сейчас это станет ясно самому. Начать с того, что Кречет хотя находится в данный момент вне красных пределов, но проживает очень близко от них на нелегальном положении. Между тем приезд его в Париж связан с целым рядом понятных паспортных и визных¹²⁸¹ затруднений, которые в ЕГО положении преодолеть было бы невозможным. (Тут мы должны заметить, что именно потому, что мы не «Трест», мы не имеем возможности так просто справляться с этими затруднениями и катать людей по Европе.) Даже будь у нас такая возможность, мы все равно не отправили бы в Париж Кречета для персональных предъявлений. Попади он в Париж, где все тайны так плохо держатся и где все так отлично освещено красной слежкой, нет ни малейших сомнений, что она осветила бы и Кречета и, едучи назад, он был бы уже проваленным человеком, тогда как этот храбрец, сражающийся много лет против красной власти, стоит иного отношения. Вы видите, что каждая из этих двух причин уже достаточна сама по себе.

Поэтому в направлении Кречета нам рисуется иная комбинация. Не Кречет едет к Вам в Париж, а Вы посылаете к нему своего вполне ОТВЕТСТВЕННОГО корреспондента и представителя, который, прибыв в ту страну, где Кречет находится (мы доверительно называем ее — Польша), мог бы встретиться с ним, поглядеть на него воочию, убедиться, что он не «миф», и вместе с тем получить от него (а также, вероятно, и от других членов нашего повстанч.(еского) Центра, которые в это время там случатся) полное освещение той борьбы, что велась и ведется нашими дружинами «по ту сторону», вместе с совместным обговором тех пределов, в каких обо всем этом может быть сказано в печати. «Доказывать» очень трудно издали. В частности, будь Кречет даже в Париже, у кого-нибудь могла бы, пожалуй, закрасться мысль, что Кречет не Кречет и что прибыл он из какого-либо совсем недалекого места, на что Кречет не мог бы ответить ни предъявлением советского удостоверения о том, что он и есть их враг, хорошо им известный партизан, ни даже предъявлением паспорта на это имя, ибо «Кречет» — его вымышленное, «боевое», как там у всех их, имя. Но когда Ваш представитель приедет на место, где есть не только что рассказать, но и что показать, то впечатление будет много более убедительным. Для этой комбинации мы должны лишь поставить следующие вполне понятные условия:

1) Ваш корреспондент должен быть не того легкомысленного газетного типа, как люди, приспособленные самой природой для интервью «кинозвезд», но человек умный, дельный и серьезный, всего лучше — из военных, — такой поймет все и во всем разберется скорее. Словом, это должен быть ОТВЕТСТВЕННЫЙ человек, за которого Вы и Ваша редакция берете полную моральную гарантию, что он не может оказаться ни зловредным болтуном, ни, что еще хуже, провокатором.

2) Обсудив на месте с Кречетом все, что он может предать гласности в своих писаниях, он должен (как и Вы за него) принять на себя моральное обязательство не только в возможных писаниях, но и НИ В КАКИХ личных «дружеских» беседах не открывать никому ни страны, ни места, где он видел Кречета, ни даже делать на то никаких наводящих намеков. Исключением можете быть лишь Вы и, если угодно, г.(осподин) Гукасов, которым он может рассказать решительно все, что он видел и слышал, причем, естественно, в этом случае Вы оба с г.(осподином) Гукасовым принимаете на себя обязательство молчать о стране и о месте. Как видите, в этой комбинации нет ничего, что было бы похоже на людей, боящихся правды. Мы лишь ставим условия, оберегающие нашу конспирацию. Об этой комбинации мы намеренно выше выразились, что она нам "рисуется". Прежде чем сделать из нее реальное предложение, мы запросили одновременно с настоящим письмом Кречета, желая знать по этому вопросу его мнение. Дело в том, что при тех условиях, в каких он живет, и при той в высшей степени тяжелой атмосфере слежки за всем, что пахнет национально-русским, со стороны польских властей и всяческих разведок, в данное время необычайно угодливым к красным (не так давно поляки выдали красным с ПОЛЬСКОЙ территории отступивших туда 36 человек наших дружинников), возможно, что мы оттуда встретим от наших возражения местного порядка, связанные с приездом в то место нового лица (вероятно, с русским беженским паспортом), могущего обратить на себя внимание и вызвать этим в итоге провал нашего местного Отдела Связи Зап.(адно-) Русск.(ого) Боев.(ого) Центра¹²⁸². Потому до ответа нам от Кречета мы только говорим о возможности такого предложения, но еще не делаем его реально, предоставляя Вам возможность тем временем сообразиться насчет личности Вашего посланного и насчет паспортно-визного¹²⁸³ вопроса, чтобы после эта сторона не вызывала затяжки. Как только личность Вашего посланного для Вас выяснится, сообщите это нам. Мы же, по получении согласия Кречета, сообщим Вам, куда этому человеку в Польше ехать, где остановиться и при каких условиях он вступит в контакт с «нашими». Словом — всю технику этой встречи.

Теперь о другом. Кроме первой комбинации, которая может стать реальным предложением лишь по получении нами согласия из Штаба, у нас есть еще другое, уже вполне реальное и законченное предложение, которое по своему значению еще шире первого, ибо покрывает весь вопрос о всяких сомнениях насчет реального, а не фиктивного бытия БРП как организации.

Тут мы должны сделать сперва небольшое отступление, цель которого пояснить Вам, откуда идут подмигивания насчет несуществования БРП как действенной организации. Дело в том, что в истории нашего дела есть две фазы. Когда оно возникло летом 22 года, то первые два года оно было лишь чисто пропагандным начинанием на Россию, ведомым очень небольшой группой, где на одних ложилась литерат.(урная) часть, на других — техника распространения. В той фазе это дело, ведомое на местах его выполнения автономно, финансировалось из высших «белых» наших источников. После двух первых лет оно было прекращено «за сокращением бюджета». Между тем оно «там» пользовалось большими симпатиями (то есть, точно говоря, журнал Р(усская) П(равда), и около линий его распространения наросло много сочувственников, готовых рисковать ради него и создававших все новые линии. Было горько бросать хорошо начатое дело. После 4-месячного перерыва в дело вступила новая группа, взявшая его в руки и поставившая себе целью из чисто пропагандного журнала Р(усская) П(равда) развернуть из накопившегося людского «сочувственного» материала уже настоящую организацию не только с пропагандными, но и с активистскими целями. Эта немноголюдная группа активистов сложила из себя Верх.(овный) Круг, причем почти все из прежних участников отошли от дела. (В частности, к Вашему сведению, к этому делу в новой фазе не имеет ни малейшего отношения некий В.Г. Орлов, когда-то ведавший контрразведкой у Вр(ангел) и тогда имевший отношение к технике распространения.) Члены В.(ерховного) Кр.(уга), ведя дело сообща, однако в частности распределили между собою его разные стороны: одни занялись литерат.(урной) частью, другие — организационно-боевой. С началом этой второй фазы Р(усская) П(равда) стала БРП, то есть воистину организацией, вылитой в стройную схему разных «ярусов» Братства, имеющих определенную «конституцию» и связанных присягой своему Центру, Верх.(овному) Кругу, особливо законспирированному даже от громадного большинства прочих Братьев. В этом своем новом виде БРП ширилась и ширится эти годы, оцепляя Триэсер¹²⁸⁴ своими отделами и глубоко проникая в его пределы, причем это развитие все время одухотворяется журналом Р(усская) П(равда), как органом БРП, и другой литературой Братства. В порядке проникновения в Россию завязались у нас и связи с разными повстанческими организациями и пошло¹²⁸⁵ влитие таковых в наше Братство и под наши лозунги. Среди прочих вошли в наш состав и отряды «Зеленого Дуба» (их область действия — Белоруссия и Псковский и Смоленск.(ий) край), уже много лет ведшие там борьбу с большевиками. Этот процесс «влития» в БРП «тамошних» активных элементов продолжается и по сию пору. Вот что такое БРП в данное время. Теперь мы выясним Вам смысл этого нашего отступления в сторону. На свете остался кое-кто, кто знал многое, если не все, о ПЕРВОЙ фазе нашего дела. Отсюда-то и идет тот «дым», которого не бывает без огня. Хотя даже и в первой фазе дело было поставлено конспиративно в смысле его участников, и лица, о нем знавшие что-либо по служебному положению, либо по особым условиям близости и под ЧЕСТНЫМ СЛОВОМ, морально были обязаны о нем молчать, однако, как часто водится, время стерло и у первых и вторых живую память об их моральных обязательствах и всяких честных словах, и с того лета, когда имя БРП вместе с переходом нашим «там» в наступление помимо нашей воли вырвалось из пределов тесного круга людей и пошло в разных агентских и лимитрофных сообщениях гулять по всей печати, разные из этих лиц, знавших о деле «по старой памяти», начали «проговариваться», кто из желания похвалиться своей осведомленностью, кто по иным соображениям, которые здесь не место анализировать. Отсюда и пошли «шушуканья», после разросшиеся в травлю, что никакого БРП нет, и вся организация — фиктивная, ибо дело сводится к одному журналу. В числе таких лиц находится, к Вашему сведению, и Н.Н. Чебышев, узнавший четыре года назад об этом деле в его ПЕРВОЙ фазе под честным словом и, очевидно, выболтавший о нем Струве то, что сам знал, «по старой памяти», ибо по новой он, как и все, прежде прикосновенные к делу лица в официальных наших былых верхах, не могли знать ничего.

Вот краткий очерк истории нашего дела и о превращении из Р(усской) П(равды) в БРП. Он Вам полезен для уяснения истины.

Теперь, закончив отступление, возвращаемся к нашему второму, уже вполне реальному и разрешающему вопрос предложению. Ясно, что мы не можем предать гласности состав Верх.(ного) Круга, ибо мы этим зарезали бы все дело и стали бы в такое же положение, как все нынешние «активные» организации, имеющие всем известный центр и потому помещенные под лупу красной слежки. Но мы можем другое. Мы можем допустить в наш Центр ОДНО определенное лицо, с авторитетной репутацией, которому притом мы верим. Этому лицу мы готовы открыть все наши недра и все наши карты, чтобы оно могло потом засвидетельствовать перед всеми, что, быв допущено в центр и ознакомлено как с его полным персональным составом, так и со всей машиною дела, оно удостоверяет, что БРП есть дело, во-первых, честное, а во-вторых — не фиктивное, но являющееся вполне действенной и стройно налаженной организацией.

Лицо, которое мы согласны принять на роль такого «эксперта», есть А.В. Амфитеатров. Человек он большого и политического и жизненного опыта, всеми уважаемый, притом старый журналист, который после, зная все недра и стороны нашего дела, сумеет, если понадобится, отстоять его от любых клевет. Мы не знаем его лично, но политический и моральный его облик нам ясен, и мы испытываем к нему особое уважение потому, что, стоя далеко от нашего дела, он отнесся к нему с симпатией и доверием. Мы ничуть не сомневаемся, что, когда он увидит в упор все его недра, он не сможет не признать его совершенную патриотическую честность, как бы за это последнее время ни подействовала на него в числе других начатая против нас травля. Нас нимало не смущает и то, что он, несомненно, левее нас, ибо мы видим по его деятельности в эмиграции, что это человек, способный не стоять, упершись лбом в партийное стойло, но помнит, прежде всего, об общем враге. Одним словом, этому человеку мы ВЕРИМ как в смысле его беспристрастности, так и в смысле его способности после не подвести все дело ненужной болтовней «по секрету». Не представляем себе возражений и с Башей стороны, ибо это один из Ваших наиболее ценных и верных сотрудников, а также (что много значит) человек, не отравленный парижским ядовитым воздухом. На это лицо мы категорически согласны. Говорим это после долгого раздумья, ибо для нас идти на такую вещь, как открытие кому-либо всех наших тайн и всего нашего состава, есть вещь огромного значения, на которую мы решаемся лишь скрепя сердце, чтобы раз навсегда пресечь волну грязи и мути, что против нас поднята частью человеческой глупостью, частью человеческой низостью.

Теперь Вы видите те два способа «проверить» нас, что нам представляются. Первый из них — частичный (он пока еще в принципе), второй — общий и радикальный, при коем (предоставляем это Вашему усмотрению), может быть, первый и не нужен, ибо этот второй покрывает все.

Так как на этот второй мы вполне решились, то Вам остается лишь запросить о согласии А. Амфитеатрова поехать в ту страну, какая ему будет указана, и там быть поставленным в прямой контакт с нашим Центром с правом войти во всю нашу «лабораторию», ставить любые вопросы и получать на них полные, исчерпывающие и документально подтвержденные ответы. Средства на эту поездку (мы можем Вам ДОВЕРИТЕЛЬНО открыть, как и ему, что ехать придется в Германию, для данного времени) придется само собою предоставить ему Вам, ибо иной порядок разрешения этого вопроса был бы в этом случае неудобен.