Братство талисмана
Шрифт:
– Мы идем на юг, – пояснил Дункан, – в Оксенфорд, а затем, возможно, в Лондон-Сити.
– И вы не боитесь?
– Боимся, конечно. Но мы вооружены и будем осторожны.
– Да, осторожность вам понадобится, – согласился Ривер, – вы поедете через самое сердце разоренной земли. Там встретится множество опасностей. Трудно будет с пропитанием. Здесь, скажу, ничего не осталось. Даже воронам, летящим через эту местность, нужно брать провиант.
– Вы, однако, обходитесь.
– Нам удалось спасти скот. Сеяли
Перед Дунканом и Конрадом были поставлены доски и огромное блюдо с бычьей ляжкой на одном его конце и бараньим седлом на другом. Второй мальчик принес каравай хлеба и блюдо сотового меда.
За едой Дункан оглядывал стол. Что бы ни говорил Ривер, сидевшие здесь отнюдь не были честными рабочими. У них был волчий взгляд. Видимо, разбойничий отряд во время набега был застигнут разрушителями. Отогнав разрушителей, отряд не нашел ничего лучшего, как осесть здесь, хотя бы на время. Это место было неплохим укрытием. Никто не появится здесь, даже люди закона.
– А где сейчас разрушители? – Спросил он.
– Кто знает? – Ответил Ривер. – Они могут быть где угодно.
– Но здесь почти граница разоренной земли. А был слух, что они в глубине Северной Британии.
– Может быть. Мы не слышали слухов, они сюда не доходят. Вы единственные, кого мы увидели. Очевидно, вас привело сюда очень важное дело.
– Мы везем сообщения. Больше ничего.
– Вы сказали – в Оксенфорд или Лондон-Сити?
– Именно.
– В Оксенфорде ничего нет.
– Возможно, – сказал Дункан. – Я там никогда не был.
Он обратил внимание, что здесь не было женщин. Ни одной леди за столом, как полагалось бы во всяком порядочном замке. Если здесь и были женщины, то к столу их не допускали.
Один из юношей принес кувшин и налил в чаши путников. Дункан попробовал эль – он был отличный. Он сказал об этом Риверу.
– Следующая партия не будет таковой, – ответил Ривер, – в этом году зерно гораздо хуже и сено тоже. Мы чертовски потрудились с заготовкой сена, пусть даже неважного. Нашей бедной скотине зимой придется туговато.
Большинство сидящих за столом покончило с едой. Многие тут же уснули, положив голову на руки. «Немногим лучше животных, – подумал Дункан, – постелей нет у них, что ли?» Ривер покачивался на стуле, закрыв глаза. Разговоры в холле умолкли.
Дункан отрезал два ломтя хлеба и протянул один Конраду. Свой ломоть он намазал медом. Как и говорил Ривер, мед был великолепный: чистый, сладкий, цветочный, не то что темный и грубый на вкус продукт северных мест.
Дрова в камине прогорели. Некоторые факелы на стенах погасли, но еще распространяли жирный
Приглушенный крик заставил Дункана вскочить. Секунду он постоял, прислушиваясь. Крик повторился. Боевой крик – крик ярости, а не боли. Конрад тоже вскочил.
– Это Дэниел! – Крикнул он.
Они бросились к дверям. Какой-то человек, очнувшись от пьяного сна, преградил Дункану дорогу. Дункан отшвырнул его в сторону. Конрад обогнал Дункана и стал дубиной расчищать путь. Те, кто вошел в контакт с этой дубиной, злобно выли сзади. Собаки с визгом разбегались. Дункан выхватил меч, и металл свистнул в воздухе.
Конрад распахнул дверь, и оба выскочили во двор. Там был разложен большой костер. Перед навесом, где размещались животные, собралась группа людей.
Увидев на дворе Дункана и Конрада, кое-кто бросился наутек. Дэниел, яростно визжа, стоял на задних ногах, а передними колотил людей перед собой. Один человек неподвижно лежал на земле, другой отползал. Пока Дункан с Конрадом бежали через двор, конь ударил тяжелым подкованным копытом еще одного. В нескольких футах от Дэниела разъяренный Тайни держал человека за горло и свирепо тряс его. Ослик возбужденно молотил копытцами по воздуху.
При виде бежавших через двор мужчин те, кто еще оставался под навесом, сочли за благо дать тягу. Дункан остановился около коня и сказал ему :
– Все в порядке, Дэниел. Мы здесь.
Дэниел обнюхал хозяина.
– Оставь его, – сказал Конрад Тайни. – Он мертв.
Собака презрительно отошла, облизывая окровавленную морду. У человека, которого она выпустила, не было горла.
Двое лежащих перед Дэниелом не шевелились, третий кое-как тащился по двору со сломанной спиной. Кто-то хромал, кто-то согнулся вдвое.
Из двери главного холла высыпали люди. Они собирались в группы и глазели. Ривер пробился сквозь них и подошел к Дункану и Конраду.
– Это что такое? – Загрохотал он. – Я оказал вам гостеприимство, а вы убиваете моих людей!
– Они пытались украсть наше добро, – ответил Дункан. – Скорее всего, они хотели спереть наших животных. А нашим животным, как вы сами видите, это не понравилось.
Ривер прикинулся разъяренным.
– Вранье! Мои люди никогда не унизятся до такой гнусной шутки!
– Ваши люди – гнусный сброд, – сказал Дункан.
– Досадно, – проговорил Ривер, – я не ссорюсь с гостями.
– И не нужно ссориться, – резко ответил Дункан. – Спустите мост, и мы уйдем. Я настаиваю на этом.
Конрад, покачивая дубиной, подошел к Риверу.
– Вы слышали? – Спросил он. – Милорд настаивает.
Ривер хотел отступить, но Конрад схватил его за плечо и повернул кругом.
– Дубина голодная, – предупредил он. – Она уже несколько месяцев не разбивала черепов.