Братва. Пощады не будет
Шрифт:
– Что, земляк, понурился? Или твоя красотулька упорхнула к другому? Ты шепни координаты соперника. Мои ребятишки с ним побеседуют – они умеют быть очень убедительными – и все станет в елочку.
– На интимном фронте без перемен, – я не выдержал – зевнул. – Просто сегодня остался без работы. Деньги, впрочем, есть.
– И много? – взгляд Альберта Ивановича хищно напрягся.
– Стольник, – ответил я, выпуская в потолок беспечное облачко табачного дыма.
Преподаватель расхохотался, его примеру последовали
– Этой «капусты» хватит разве на неделю. Тебе крупно пофартило, что встретил нас. Заходи завтра вечерком – уладим твои проблемы. Визитку не потерял? Вот и чудненько.
Свет в окнах Лены не горел, но это меня не смутило.
– Ты пьян? – с непонятной дрожью в голосе спросила Лена, открыв дверь, но не снимая цепочки.
– Глупый и нескромный вопрос, – я ухмыльнулся. – Я ведь не спрашиваю, сколько мужиков ты имела и почему в двадцать три все еще не замужем?
Даже при призрачном свете коридорной сороковаттки заметил, как она побледнела.
– Уже была. Муж пил, и мы расстались... Пьяным больше не приходи – все равно не пушу.
Совсем некстати мне вспомнилась одна из острот Альберта Ивановича:
– Знаешь разницу между статуей и женщиной? Статуя падает, а уж после ломается. А женщина наоборот. Ты уже упала, так чего ломаешься?
Лена хотела что-то сказать, но я, хохоча, уже запрыгал через три ступеньки вниз.
Вечером следующего дня был по указанному на визитке адресу. Дверь открыл хозяин:
– Евген! Милости просим!
В гостиной у овального низкого столика развалились в креслах два знакомых студента.
– Полку прибыло, – насмешливо констатировал чернявый. – Добро пожаловать первый раз в первый класс!
– Повежливее с гостем, Ворон! Тем паче, сам в гостях! – негромко, но с нажимом сказал Альберт Иванович, ногой придвигая к столику еще одно кресло.
Наливая из бутылки «Старого Таллинна» в нефритовые рюмки, он провозгласил:
– За индивида, чтоб он оказался именно тем, кем кажется!
Я не большой любитель ликеров, но этот мне понравился вкусовым букетом, смахивающим на коньяк.
– Для начала познакомимся по-настоящему. Это Ворон, а это Мороз. Прозвища пошли от цвета волос. Моя кликуха – Мохнатый. – Альберт Иванович подозрительно взглянул на меня из-под кустистых пшеничных бровей. – И ничего в имени смешного нет! В определенных кругах многие сменяли бы свои пышные клички вроде Кардинала или Князя на мою, невзрачную. Потому как у нее авторитет. А какое погоняло выберешь ты? Или есть?
– Зовите просто – Индивид, – усмехнулся я. Рассказывать этой приблатненной шпане, что уже много лет ношу кличку Монах, полученную в зоне за полное равнодушие к «голубым», не хотелось. Если они готовы засвечиваться перед первым встречным, то у меня иные привычки. – Кстати, что за работу вы собираетесь предложить?
– Деловой,
– Звучит заманчиво. Когда на дело?
– Сегодня. – Мохнатый достал из секретера блеснувший синим пламенем трехгранный стилет с наборной ручкой. – Держи перо на всякий случай...
– Разве как сувенир, – обернув в носовой платок, сунул его под куртку за ремень сзади. – На «мокруху», помнится, я не подписывался.
– Не дрейфь. Это так... пугнуть при надобности.– Мохнатый повернулся к своим «шестеркам». – А вы при козырях?
Ворон распахнул пиджак, засветив финку в ножнах на широком офицерском ремне.
– И что хорошего в ножах? – ухмыльнулся Мороз, пренебрежительно проследив осоловелыми глазами за этими манипуляциями. – Вот моя вещь – классная и не пачкает.
Он вынул из кармана медный кастет и, подбросив, на лету вдел в него пальцы. Самодовольно засмеялся, будто захрюкал.
– Кончай балаган. И то и другое – по-своему хорошо, – подвел черту Мохнатый, доставая из кладовки чемоданчик-«дипломат». – Время... Уходим.
Мы вышли из троллейбуса на Малышева. В сгустившихся сумерках прошли во двор девятиэтажки.
– Вон гараж. Откроешь седьмой слева, заведешь «Москвич» и к нам. Мы будем у остановки. Ключи к гаражу подобраны. Держи. – Мохнатый сунул мне два ключа и кожаные перчатки. – Не наследи.
– Не люблю играть втемную. Дальше что?
– Машина нужна на час-два. После дела бросим. – Мохнатый еле сдержал досаду. – Кстати, за усложнение задачи получишь пять кать сверху.
Угон прошел удачно. Я притормозил у остановки и забрал ожидавшую меня компанию.
– Остановись у музея, высадишь нас и кати дальше, – инструктировал Мохнатый. – Через полчаса вернешься. Если ментовские машины засуетятся, начнут оцеплять район – вертайся и посигналь дважды. Мы выскочим. Удачи, Индивид!
Троица выбралась из «Москвича» и слилась с темными очертаниями тополей, густым кольцом обхватывающих двухэтажное здание музея.
Как договорились, через полчаса забрал их на том же месте.
– Рвем когти! – рявкнул Мохнатый, бережно устраивая у себя на коленях чемоданчик.
– Срослось? – поинтересовался я у Ворона.
– Дело выгорело. Товар с нами. Но сторож, падло, вдруг решил показать служебное рвение, и если бы Мохнатый его не оглушил, мы все были бы в браслетах.
Через несколько минут Мохнатый велел остановиться.
– Мотор бросим здесь. Расходимся. Завтра, Индивид, нарисуйся за своей долей. Пока.
Мне с Вороном оказалось по пути.
– Мохнатый в натуре преподаватель? – спросил я, когда мы прощались.
– Хо! Да он часовщиком в быткомбинате робит. Покеда.