Братва. Пощады не будет

Монах Евгений

– Пусть буржуев! – не стал я спорить и слегка приврал для убедительности: – Бригада строителей там уже пашет вовсю. Свой домик у тебя будет, приусадебный участок. Огурчики там, помидорчики, лучок репчатый. Теплицу можно сварганить. Озеро почти рядом! Лепота, как ты точно выразился!

– А что? – вдруг загорелся Могильщик, возбужденно засверкав глазами. – Может, я там, подале от винных магазинов, и пить брошу! Отдохну душой на просторе! – и намахнул полстакана водки, просто в знак прощания с горькой, наверно.

– Вот-вот! – энергично поддержал я его лучезарную,

но явно невыполнимую мечту. – Бросишь как пить дать! Гадом буду!

– Пчелок заведу, мед натуральный пойдет! В детстве, Евген, я ведь пасечником хотел стать!

– Вот и ладушки! – Мне уже, признаться, надоел его блаженно-пьяный треп, и я тут же объяснил новому наемному работнику, как попасть на участок. – Сегодня же и отправляйся! Нечего кота за хвост тянуть! Поруководи там работягами, чтоб фатеру для тебя по уму сбацали. Если дело заладится, перепишу МП на твое имя, нормальным буржуа станешь. Буржуем то бишь. Просекаешь заманчивость перспективы? То-то! Ну а доход, сам понимать должен – шестьдесят процентов нашей фирме и сорок тебе. Устраивает такой расклад?

– Без базара! – счастливо и хмельно улыбаясь, кивнул Вадим. – Да я и бесплатно готов там работать! В натуре. Благодарю, конечно.

– Тогда заметано. И вот еще что, – я выгреб из кармана револьверные патроны и высыпал на стол. – Не желаешь больше участвовать в «ликвидах» – дело твое. Никто не неволит! Но «шпалер» тебе вполне еще может пригодиться. Для самообороны, к примеру. Ну, счастливо! Я линяю – и так уж задержался сверх всяких мер приличия! Неинтеллигентно это. Ну, живи, браток!

Киса встретил меня у машины. Предупредительно открыл дверцу и понимающе-сочувственно вздохнул:

– Замаялся со шмоном, Евген? Надо было вместе идти. Улов-то хоть богатый? Стоило возиться?

– Ни грамма золота, ни доллара, ни цента! – отрезал я, любуясь вытянувшейся физиономией наивного соратника. – Пусть живет, алкаш! Он неопасен. Да и в такую я его глушь загнал, что уже не будет путаться под ногами. Подальше от ментов и винных точек. Потом объясню. Поехали!

В душе у меня пели медные трубы и звенели серебряные литавры – весьма приятно ведь из чистого благородства совершить иногда что-то доброе, большое и светлое. Не убить человека, к примеру.

Где-то на небесных весах наверняка прибавилась гирька в мою пользу.

Решив, что и на грешной земле заслужил некоторую, пусть и символическую награду, я поехал не в заведение, а домой к Ксюше.

С нею я кувыркался уже несколько месяцев, вытянув из публичного дома, как котенка из мусорного бака, и полностью взяв на содержание. Веселая смышленая девчонка своей ролью ни капли не тяготилась и, кажется, даже была мне благодарна. По крайней мере, встречала всегда приветливо-ласково, и соперников в платяном шкафу я ни разу не находил.

Так и сегодня. Отправив Кису вместе с машиной на вольные хлеба до утра, я поднялся на второй этаж и из врожденного чувства юмора просигналил в хорошо знакомую дверь три коротких, три длинных и снова три коротких звонка – сигнал SOS то бишь.

Через какую-то минуту я уже восседал в своем любимом велюровом кресле с высокой

спинкой, любуясь новшеством в обстановке гостиной – полированным журнальным столиком из мореного дуба. Восхищенно потрогав блестящую гладкую поверхность столешницы, совершенно машинально стер рукавом рубашки оставленные ненароком отпечатки пальцев. И тут же всерьез на себя рассердился – что за дурацкая привычка?! Эта комната, уверен, никогда не станет местом моего преступления, и об уликах здесь беспокоиться натуральная шизофрения! Мания преследования! Чтоб успокоиться, спецом залапал ладонями всю поверхность стола, оставив с добрую сотню отчетливых и годных для идентификации личности отпечатков. Вот, пожалуйста!

Вовремя сообразив, как нелепо, наверно, выгляжу со стороны, я поспешно откинулся в кресле и закурил, прислушиваясь к звукам из кухни. Там умница Ксюша мудрила легкий ужин на двоих. Секс лучше воспринимается в паре с остренькими закусками и рюмкой-другой хорошо выдержанного французского коньяка. Заявляю это как специалист с богатым постельным опытом и стажем. Правда, стаж прерывистый, но весьма «горячий».

Скоро Ксюша закончила свою кухонную суету и появилась с объемным деревянным подносом, плотно уставленным тарелочками с холодными закусками. Непрозрачная бутылка «Наполеона» смотрелась аппетитно в окружении аккуратно-маленьких бутербродов с черной и красной икрой, масляно лоснящихся ломтиков балыка и горки очищенных мандаринов.

– Что будете сегодня слушать, Евгений Михайлович? – поинтересовалась моя рыжая подружка, включая музыкальный центр. Признаться, меня поначалу немного коробило, что Ксюша так официозно ко мне обращается, но я привык. Смирился, точнее. Как-никак, а я почти вдвое ее старше. Пусть уж.

– Как хочешь, милая, – щедро разрешил я. – На твое усмотрение.

По комнате ритмичными волнами из стереодинамиков поплыли звуки «диско», легким звоном отдаваясь в многочисленных висюльках хрустальной люстры под розовым лепным потолком.

Отведав марочного коньяка и слегка закусив, мы поменяли вертикальное положение на горизонтальное, перейдя из гостиной в спальню.

Ксюша, надо признать, профессионалка высокого класса. Я каждый раз заново восхищаюсь ее тренированно-ласковой и изумительно «отзывчивой» вагине. Стоило только члену в нее скользнуть, как она начала ритмично-всасывающе сокращаться, нежными пожатиями заставляя мое мужское начало набухать до высшей точки напряжения, когда удовольствие уже переходит в боль. Впрочем, это единственный вид боли, который я согласен терпеть каждый Божий день. Неоднократно и подолгу.

Ну а о том, что и в оральном сексе Ксюша являлась умелой мастерицей, можно даже и не упоминать – и так ясно, зная недавнюю ее профессию.

Все же Ксюше удалось меня приятно удивить своей необузданной фантазией.

– Я вам, Евгений Михайлович, сюрприз приготовила! – таинственно улыбаясь, сообщила рыжая девчонка, когда мой первый мощный прилив страсти уже благополучно схлынул в предназначенное для того природой уютное, хоть и тесное местечко. – Закройте глаза на минуточку. Только, чур, не подглядывать!