Братья Дуровы
Шрифт:
новить подлинное авторство некоторых удачных импровизаций.
Все же стоит привести кое-что, бесспорно принадлежащее младше¬
му Дурову.
В небольшом сибирском городе Канске он пришел к исправнику
подписать афишу. В программе среди прочих номеров значилось:
«Хор свиней исполнит несколько песен».
— А где текст песен? — потребовал исправник.
— Свинячего языка не понимаю и по-свински не разговари¬
ваю...— ответил клоун.
А на
— Нельзя сказать, что местная полиция смотрит сквозь пальцы
на требования цензуры:
Свиньи вообще давали повод для острых, порой очень резких,
импровизаций. Так случилось в одном провинциальном городе, где
Анатолий Дуров начал свое выступление с комических рассказов,
басен, стихов. Но некоторые зрители жаждали скорее увидеть номе¬
ра со свиньями, о которых сообщала программа. Послышались
возгласы: «Покажите свиней!.. Давай свиней!» Выведенный из тер¬
пения клоун откликнулся: «Мне кажется, и без моих, свиней здесь
достаточно...» Раздались свистки и шиканье. В это время на манеж
выбежала свинья. Дуров сказал, указывая на нее: «Одна только эта
свинья не свистит!»
Наступившую тишину прервали аплодисменты.
Вот другой эпизод, характеризующий находчивость Дурова.
Афиши оповестили петербуржцев о его предстоящих гастролях в
цирке Чинизелли. Но этой рекламы ему показалось недостаточно.
И на Невском проспекте появилась щегольская коляска, в которой
восседал гастролер. В том не было бы ничего удивительного, если
бы он широким жестом не раскидывал медали с собственным изо¬
бражением.
Мальчишки, бежавшие за коляской, да и взрослые зеваки на
тротуарах спешили подобрать эти забавные медали размером с зо¬
лотой десятирублевик. На улице вскоре образовалась такая толчея,
что остановилось движение. Вмешательство полиции вызвало еще
большую кутерьму.
На следующий день Дуров предстал перед градоначальником
генералом Грессером. Произошел такой диалог:
— Вы разбрасываете по городу какие-то штучки, похожие на
монеты, со своим изображением. Правда ли это?
— Правда, ваше превосходительство...
— Какая цель ваших демонстраций? — насупился генерал.
— Просто хочу оставить петербуржцам нечто осязаемое о себе.
Позвольте, ваше превосходительство, предложить вам один из таких
жетонов.
— Благодарствую, я уже имею...— генерал кивнул на свой
стол.— Прошу вас положить
тицу, творите сумбур... Есть у вас еще эти штучки?
— Есть, ваше превосходительство!
— Так потрудитесь их выбросить.
— Слушаюсь...
Дуров ушел от градоначальника и в тот же день снова раз¬
брасывал свои медальки.
Вновь пришлось явиться к Грессеру.
— Вы что же, издеваться надо мной вздумали?
— Простите, ваше превосходительство, я не понимаю вас?
— Опять расшвыривали свои штучки!
— Да, ваше превосходительство, но я считал своим долгом вы¬
полнить ваше распоряжение.
— ??!
— Вы приказали выбросить остаток, вот я и выбросил все что
было...
И последний пример. Случай почти анекдотический, с драмати¬
ческим началом и комедийным финалом. В нем с особенной силой
проявилась противоречивость натуры Анатолия Дурова: непосред¬
ственность чувств и расчетливая воля и, наконец, неизменный, все¬
побеждающий юмор.
Артист шутливо назвал этот случай «Дуэль из-за козла». Но,
пожалуй, вернее было бы название «Театр для себя», хотя главный
участник этого происшествия мог поплатиться жизнью.
В цирке Чинизелли шла премьера, «гала-представление», как
сообщали афиши, знаменитая «Война животных» Анатолия Дурова.
Публика весело смеялась, глядя на забавную суматоху, которую
устроили козлы, бараны, гуси, индюки, петухи, куры.
— Все происходит честь честью, как на настоящей войне,— пол¬
ководцы проигрывают битвы, интенданты воруют, солдатики голо¬
дают...— комментировал клоун.
Однако среди зрителей нашлись и недовольные. Когда клоун
уводил незадачливого полководца — козла в стойло, навстречу по¬
пался молодой офицерик. С вызывающим видом он не пожелал
уступить дорогу. Козел чуть не сбил его с ног.
— Нахал! — закричал офицерик.
— Бедный козлик! — рассмеялся Дуров.— Твой тезка тебя не
признал...
— Клоун, ты разговариваешь с офицером!
— Козел, ты разговариваешь с дворянином! — Дуров решитель¬
но отвел поднятую на него руку.
На следующее утро Дуров принял секундантов подпоручика
Шмидта.
Вскоре на даче в Финляндии состоялась дуэль. Корреспондент
одной из столичных газет сообщил такие подробности.
Когда секунданты предложили покончить дело миром, Дуров
заявил:
— Хотя убийство в какой бы то ни было форме противно моим
убеждениям, но безнаказанно оскорблять себя я никому ие позво¬