Братья и сестры в Реестре

Скрипченко Юрий Вячеславович

Атмосферно тут было, без шуток.

Снаружи заведение напоминало древесный гриб, прилепившийся, впрочем, не к дереву, а к стене небоскрёба. На высоте примерно пятнадцати метров. Даже лифт в него вёл отдельный. Вывеска сияла загробным лиловым огнём. Хвостик у неоновой «Щ» то гас, то загорался вновь — так что временами вывеска читалась как «Сонная лощина», а временами как «Сонная лошина». То ли это был такой ехидный прикол от владельцев заведения, то ли досадная неисправность.

— Я так полагаю, название «Сонная

лощина» неспроста? — Олег взял в рот очередной лакомый кусочек и принялся жевать, стараясь не чавкать. Атмосфера обязывает.

— Конечно, нет. Легче всего прятаться на самом видном месте. Порфирий — это который умильный коротышка — догадывается, что название это с подвохом. Но владелец на короткой ноге с большинством магистров. Ну как — на короткой ноге. Деликатно держит за яйца. Да и местным денежным мешкам друг, сват и брат. Вот, кстати, и он. Смотри.

Из двери подсобного помещения выплыло ЭГО. Олег сразу узнал старого знакомого, работодателя и однокурсника — РоДимыча. Только через секунду появился сам обладатель самодовольной ауры. Он благообразно постарел, но смотрелся по-прежнему эффектно. Эдакий атлант, который расправил плечи. Одет был, как ни странно, так же, как и во время их последней встречи.

Увидев Ольгу, он помахал рукой, а когда узнал Олега, вовсе расставил руки и заторопился к столику.

— Дорогая, мое почтение. Ты как всегда бесподобна. Олег, привет, сто лет не виделись. Ты куда после карантина, исчез? Я ведь серьёзных людей из-за тебя отвлёк. Ай-яй-яй. Ну, чего молчишь?

Олег ответил невнятно.

Елена хмыкнула: видимо, про серьёзных людей Перстов распространялся всем и всегда.

— Я уж думал, ты решил с собой сотворить что-нибудь гадкое. А ты всего-навсего забил на работу и занялся своими делами. То есть мало того, что обманул доверие, так ещё и кинул.

Олег изобразил невербальное изумление.

— Ну как же. Поставщик сюжетов его величества вдруг раз и пропал. А я к тому времени стал полуизвестным писателем, между прочим. Правда, для этого пришлось две первые книжки издать за свой счёт, разослать всем значимым критикам, да ещё и приплатить за позитивные рецензии.

Олег буркнул что-то, что можно расценить так: а почему ты не связался со мной?

— Ещё чего. Один раз кинул, значит, кинешь ещё. Я себя не на помойке нашёл. У меня самоуважение есть.

Олег пробормотал нечто извинительное.

— Да и фиг бы с тобой. Я вышел на редакторов в паре издательств. Через них знаешь сколько книг проходит — тонны. И многие центнеры отправляются в корзину. Но не бывает романов, где нет вообще ни одного удачного сюжетного хода. Эту инфу они мне и сливали. Высосешь сотню забракованных книг, вот тебе и одна своя. Я теперь книжный Дракула. Библиовампир. Ладно. Какими ветрами тебя занесло в… наше логово?

Олег подтвердил, что да, как-то занесло.

Бывший

шеф прищурился:

— Ты случаем не из этих?

Он невольно покосился на Елену. Та с достоинством ответила:

— Упаси боже, Родя. Олегу повезло. Нашей доли и врагу не пожелаешь. Но ты ведь и сам в курсе, да?

Женщина великосветски улыбнулась:

— Олежек мой старый друг. Или это я его старая подруга. Как посмотреть. Будучи проездом, заглянула в гости и предложила встретиться в этом чарующем месте.

«Родя» посерьёзнел:

— Значит, он не в курсе?

— Абсолютно, дорогой. Можешь не переживать. Неужели ты думаешь, что я буду разбалтывать тайны налево-направо? Пусть даже и старому другу.

Олег всё это время делал вид, что жутко удивлён и бросал непонимающие взгляды то на бывшего босса, то на Елену, которая в итоге пнула его пол столом — не переигрывай!

РоДимыч успокоился и гаркнул в сторону кухни:

— Фирменное блюдо на столик тринадцать дробь три. Быстро. И чтоб с комплиментом от шеф-повара. А то знаю я этого лентяя!

Повернулся в собеседникам:

— Друзья, не буду мешать. Наслаждайтесь. «Все кухни мира, прошлого и будущего». Слоган такой. Нравится? Сам придумал. Всё, я улетел — дела. Елена, будет минутка, заскочи. Надо кое-что обсудить. Пока.

И ретировался обратно в хозяйственные помещения.

— Что значит — столик тринадцать дробь три?

— Тут все столики тринадцатые, — хмыкнула Елена. — Очередная родькина блажь. А чтобы официанты не путались, ввели эту дурацкую маркировку с дробями.

Олег наклонился к женщине. Она начинала ему нравиться. И как собеседник, и, чем черт не шутит… Нравится как женщина.

— Как ты понял, «Сонная лощина» — заведение для нас, гипов. Здесь таверна и бар. Выше можно снять номер, где тебя никто не потревожит. В коридоре третьего этажа есть магазинчик «Футурошок» — там можно разжиться всякими вневременными вещами. Только без наводки ты его ни в жисть не найдёшь. Родя — ушлый, он сразу просёк фишку и занял нишу. Ведь мы, гипы, люди важные, дефицитные, а главное — всегда при деньгах.

— Расскажи мне, как у… у нас всё устроено.

— Даже наперекор слову, данному Роде? Ладно, чего ты так напрягся, шутка.

Она потушила в хрустальной пепельнице истлевшую сигарету.

— А устроено у нас всё, Олег, следующим образом: в чужих временах мы нужны только как средство для решения проблем. А в своём — не нужны никому. Да нам дома и самим скучно. Вот и прыгаем как блохи туда-сюда.

— Что ж в этом плохого? Неистребимый дух авантюризма.

— Дрёма пропускает нас не просто так. Каждый раз отбирает частичку чего-то важного. Отщипывает по ломтику души. А ведь душа предположительно одна.