Братья и сестры в Реестре
Шрифт:
Без пяти одиннадцать весь магистерский состав (включая микриков70) был на месте —не опоздал никто. Всех распирало предвкушение чуда.
Прихромал даже спешно выдернутый с того света старичок-архивариус Пескунов — зелёный после пережитого, но с глазами злыми и любопытными.
А вот гости задержались на семь минут сорок пять секунд, так что правительство уже начало роптать об обмане или каком-то дурацком розыгрыше.
Вчерашний гость в балахоне и с кустистыми бровями подошёл к президиуму и протянул
Кустистый без всяких проблем взломал печать, извлёк желтоватый листок с каллиграфическими строчками.
— Вы прочтёте? — спросил он у Тины.
Романова взяла листок и пробежала по строчкам. А потом кашлянула и зачитала:
« Крутящий момент повстречает базальт.
Базальт раскрошится, втыкаясь в асфальт.
Крутящего мягкость перины спасёт.
Зубами расплатится, но не умрёт”.
Должность «полномочного представителя будущего» была законодательно проведена и утверждена на высшем голосовании в течение недели — несмотря на протесты Порфирия, который подозревал аферу и Кондратия, который подозревал ересь.
Вакансию, в точности с рекомендациями Суда времени, заместила двадцатисемилетняя Елена Гутенберг.
Рыба
Воронежполис-2049, 16 сентября
Это произошло через неделю после того бесконечно насыщенного дня, когда «Квартет Ё» триумфально выступил — причём дважды, Мурьета заявился с «бабским рейдом», а магистров созвали на «Прямое включение» — из самой, заметим, ОктоМосквы!
Заречный вошёл в кабинет-сейф Знаменцева без стука. Он знал дневной код — который открывал дверь в рабочее время, если хозяин присутствовал в кабинете.
Всё такой же фотомодельный, хоть и приближался уже к пятидесятипятилетнему юбилею, Заречный напоминал сейчас начавшего стареть Шона Коннери.
Старый и пигментный, изрядно за восемьдесят, но ещё в остром уме и злобной памяти, Порфирий колдовал перед столом. Он был в медицинском халате. Поверх очков располагался ювелирный монокуляр.
В руках старик держал крохотный скальпель и зажим, изготовленные, Заречный был уверен, по индивидуальному заказу.
«Старый маньяк».
На столе перед Порфирием стояла кювета, в которой лежал трупик экзотической рыбки.
— Шеф, что вы делаете?
— А ты сам не видишь что ли? — брюзгливо отозвался старый особист, — Провожу вскрытие.
— Вы препарируете рыбку? — удивился Гримёр, подходя ближе.
— Ты точно не слепой? Конечно, я вскрываю эту чёртову рыбку. Она между прочим, триста тысяч многорублей стоит.
«Точно маньяк» — подумал Гримёр, наблюдая, как старик твёрдой рукой проводит разрез брюшка.
— Должен же я узнать, отчего она сдохла.
— Но зачем?
— Потому что это моя профессия.
— Интересно, — Гримёр наклонился над «операционным столом». Старик лопаточкой освобождал рыбку (размером сантиметров десять и жутко пёструю при жизни, а сейчас побледневшую и облезлую) от внутренностей.
— Это, конечно, очень увлекательно. Но у меня три отчёта на голостоле и куча других дел. Вы же сами просили перетрясти агентуру.
— Подождёт, — Порфирий ещё что-то разрезал на многострадальной рыбине.
— Зачем вы меня позвали? — спросил Гримёр.
— Время почти пришло. У нас всё готово?
Заречный понял с полуслова.
— Еще пара-тройка дней.
— Хорошо. Операцию назначаю на следующий день после выборов. Шестое ноября, помнишь? Это будет суббота. В полисе праздник. Здание магистрата опустеет. Подготовишь группу захвата. Люди должны быть проверенные, но левые. Понял? Не конторские. А я вызову Романову на рабочее место — якобы для консультации. Или для чего-нибудь ещё, неважно. Там мы её и возьмём.
— Понял. С меня наши с вами двойники, верно?
— Да. Ты их уже морально подготовил? Напомнил, почему именно они должны всё сделать в лучшем виде?
— Если дорожат родными, сделают.
— Отлично. Двойники отправятся со всем нашим политическим бомондом в сафари. Ты разослал приглашения от моего имени?
— Да, всем, кого вы указали в списке.
— И что ответили?
— Все кроме двоих подтвердили участие.
— Ну что ж. Не идеально, конечно, но сойдёт. Повторяю. На следующий день после выборов двойники со всей политшоблой отправляются на сафари. За стену. С ночёвкой. Алиби должно быть безупречным — чтобы комар носу не подточил.
— Не подточит.
Старик с раздражением посмотрел на собеседника и продолжил:
— Тем временем настоящие мы с тобой координируем операцию по захвату Романовой. Всё должно пройти без сучка без задоринки.
— И что мы с ней будем делать? После того, как возьмём?
— Что МЫ с ней буду делать? Что Я с ней буду делать! Не забывайся... О, у меня очень богатые планы на эту суку. Очень далеко идущие.
— Это всё?
— Да.
— Я могу идти?
— Угу. Дверь только захлопни.
Гримёр уже выходил, когда его остановил скрипучий окрик старика:
— Только не облажайся на этот раз. Да, и скачай мне учебник по физиологии рыб. Самый подробный. Что-то я не могу точно диагностировать причину смерти. А меня это — бесит.
Да придёт Кондратий!
Воронежполис-2049, 31 октября
Полмесяца спустя Отец Кондратий в спортивном костюме трусил по парку в среднем городе. Выглядел он в этом наряде максимально инородно — но очень старался держать марку. Смотрите, прихожане, какой у вас спортивный поп. Лицо священника уже после пятиминутной пробежки было залито едким потом, а куцая бородёнка растрепалась пружинками.