Братья крови

Русанов Владислав Адольфович

Черная при свете звезд кровь ударила толчком, рассыпалась брызгами, которые не долетели до земли, подхваченные тугим смерчем. Облачко кровавой пыли обожгло мои ноздри, рядом напряглась Жанна, еще не слишком обученная управлять собой.

– Зи дингир нинлил ла нин куркур ра ге канпа! –

Голос Амвросия грохотал, как летний гром.

– Зи дингир ниниб ибила эшарраге канпа! – напрягая горло, выкрикнул я.

Благодаря живительной влаге, выплескивающейся из умирающего тела Валентина Валентиновича, воздушный вихрь обрел очертания, напоминая опрокинутый кубок, но вместо его донышка возникла черная бездонная дыра, и звезды, россыпь которых мелькнула там, не имели ничего общего с небом нашего мира.

– Зи дингир нинни нин куркур ра ге канпа!

– Зи дингир а нунна дингир галгалла э не канпа!

Возможно, мне показалось, но в тугих канатах ветров промелькнул призрачный силуэт огромного косматого пса с желтыми глазами и хвостом-морковкой. Следом за ним летели уродливые человечки в полосатых чулках, костлявая старуха с одним огромным глазом, существо, напоминающее разжиревшего кота, но с человеческим лицом, комок спутанной шерсти с распахнутой клыкастой пастью, одетые в зеленые кафтанчики крысы, морщинистые карлики и горбатый одноногий призрак, загребающий воздух широченной босой ступней.

– Зи дингер анна канпа!

– Зи дингир киа канпа!

Сонмище фейри отчаянно сопротивлялось. Их мерзкие мордочки и перекошенные от ярости лица оборачивались к нам, рты беззвучно открывались, исторгая то ли мольбы, то ли проклятия, тела корчились, словно в огне. Но неумолимый, призванный древним заклятием,

сдобренный кровью, поддерживаемый волшбой вихрь тащил их, по одному выбрасывая из нашего мира.

«Прочь! – думал я. – Прочь, идите „do djabla“. И оставайтесь там навеки…»

Но в глубине души я знал, что ничего нет вечного под этой луной и этими звездами, что пройдет сто – двести лет, и мы вновь будем стоять плечом к плечу, забыв споры и разногласия, отстаивая чистоту нашего мира. Ведь все мы – кровные братья, оборотни, люди – по эту сторону, а они – по ту.

– Бабабарарара анте малдада!

– Бабабарарара анте геге энене!

Амвросий, глубоко вздохнув, вогнал меч Александра прямо в сердцевину беснующегося смерча. По клинку побежали зеленоватые сполохи, охватили руки киевского князя. Он пошатнулся, но Бестужев с Прозоровским подперли его плечами. Несколько мгновений меч трепетал, словно вытащенная из воды рыба, стремясь вырваться на свободу, но широкие ладони Амвросия держали мертвой хваткой.

Потом все кончилось.

Ветер стих.

Звезды померкли, затянутые набежавшими тучами.

Лес застыл неподвижно, окружая лысый холм.

Мы переглянулись. Никто не произнес ни слова, но все знали – мир стал таким, каким был несколько месяцев назад.

Пора возвращаться.

Возвращаться туда, где никто не поблагодарит. Просто потому, что никто не узнает, что мы сейчас совершили. А мы никому не расскажем.

Ведь закон Великой Тайны еще никто не отменял.

Апрель 2010—ноябрь 2011