Бремя Бездушных

Конычев Игорь Николаевич

– Рыцарь - защитник ордена Гирита, - невозмутимо ответил храмовник.
– И, волею пастыря Алектиса, я в ответе за тех, кого ты собрался увести.

– А?!..
– Подойдя вплотную к бездушному, Скар уперся своим нагрудником в его и, снизу вверх, уставился в глаза монаха, на голову превосходящего его в росте.
– Собрался помешать мне?

– Все зависит от того, как ты объяснишь мне происходящее.

– О!
– улыбка Скара вышла жуткой.
– Я просто мастер в объяснениях. Сейчас я ...

– Прекратите!
–

Лисандра решительно оттолкнула мужчин друг от друга. Точнее она попыталась это сделать, но сил девушки не хватило на то, чтобы сдвинуть с места свирепеющего зверолюда и огромного, словно ониксовая скала, храмовника.

– Брат нашего друга, просто хочет представить нас своим друзьям. Этого требуют хорошие манеры, тактичность и этикет!
– не сдавалась паладин.

– Что за бред, ты, странная женщина, постоянно несешь?
– Поморщившись, Скар посмотрел на Лисандру.
– Что там требует? Кто? От кого?!

– Я пытаюсь избежать конфликта!
– быстро пояснила Лисандра.

– Кого?!
– снова не понял зверолюд.
– А! Кровь Волчицы, ну тебя с твоей нудятиной и тебя с твоим занудством!
– Скар отмахнулся от паладина и храмовника.
– Мы сегодня отмечаем возвращение моего брата, а вы, если хотите, или идите с нами или проваливайте, пока я не рассердился!

Колд, несколько мгновений смотрел на зверолюда, легко выдерживающего его тяжелый взгляд и отвечающий гиритцу точно таким же.

– Я присмотрю за вами, - наконец произнес храмовник и Лисандра облегченно вздохнула.
– Мы отправимся в путь, когда мои братья разберутся со своими делами и, полагаю, у вас есть эта ночь и, возможно, время до следующего полудня.

– Да это же целая прорва!
– Обрадовался Скар, мигом забыв о недавнем раздражении.
– Давайте все за мной!

– Что за невыносимый мужлан?!
– пораженно глядя в след Скару, спросила Лисандра у поравнявшихся с ней друзей.
– Он еще хуже, чем Таллаг!

– Их племя всегда было прямым и честным, как с собой, так и с окружающими.
– Ответил Калеос и его сестра согласно кивнула.
– Зверолюды сражаются яростнее всех, смеются громче всех и скорбят искреннее многих, хоть и прячут слезы за злостью.

– Однако манер это им не прибавляет, - фыркнула Лисандра, немного смягчившись.

– Брат Таллага и так оказал нам честь, - парировала Исель.

– Чем же?
– искренне изумилась паладин.
– Своей грубостью и дерзостью?

– Ты же заметила, что он перешел на общеимперский?
– Продолжила Исель.
– Зверолюды поступают так, только когда считают присутствующих достойными. В остальное время они общаются на своем языке, не заботясь о том, понимают их остальные или нет.

– К тому же он назвал нас друзьями - это очень широкий жест со стороны зверолюдов. Друзья для них почти что родичи, родственные души, так сказать.
– Вновь подключился к разговору Калеос.
– Так как Таллаг родич Скара, и он

не опроверг слов Исель о том, что все мы друзья, его брат счел нас достойными стать и его друзьями тоже. Он даже пригласил нас разделить с ним хлеб, а это признак уважения в их племени.

– Послушать вас, так этот невежда оказал нам всем честь.
– Пренебрежительное выражение еще не покинула лица Лисандры, хотя ее глаза перестали быть такими холодными, как раньше.
– Ты тоже согласна с ними?
– Она взглянула на Кисару.

– Брат Таллага знает о моем даре, - ответила южанка.
– Я видела это в его глазах, он почувствовал во мне толику демонической крови, но, несмотря на нелюбовь зверолюдов к порождениям Скверны, он смотрел на меня, как и на остальных. Для таких как я и Миаджи, это многое значит.

Закатив глаза, Лисандра обреченно вздохнула:

– Похоже, что теперь в нашей компании будет не одно дикое животное, а целых два.

Спустя несколько десятков шагов, паладин оказалась неприятно удивлена:

– Не одно, а два... Ха...
– Лисандра, сейчас напоминавшая фарфоровую куклу с большими, широко открытыми глазами, в которых читалась полная растерянность, смотрела прямо перед собой.
– Стая диких зверей ... ха-ха, - голос девушки не выражал никаких эмоций. Тупо моргнув, она медленно обвела потерянным взглядом более двух десятков зверолюдов, разбивших лагерь у внутренней северной стены крепости Вечного Бдения.

Лисандра, лишившаяся дара речи в тот момент, когда увидела отряд Скара, совершенно потеряла счет времени. Она начисто пропустила, как вожак зверолюдов перечислял имена своих бойцов, а те, в свою очередь, приветливо кивали гостям, с любопытством разглядывая их.

– Хагран Шепчущий - наш старый шаман!
– Скар представил последнего из соплеменников: далеко не молодого зверолюда с седыми, заплетенными в несколько кос волосами и клочковатой бородой. Он зябко кутался в шкуру какого-то белого зверя, украшенную странными символами, нанесенными, вроде бы кровью.

Что-то влажное и липкое коснулось щеки Лисандры и та, вздрогнув и сбросив оцепенение, отшатнулась от огромного волка, нависшего прямо над ней и добродушно тыкающегося своей клыкастой мордой ей в лицо. Разочарованно буркнув, животное снова потянулось к девушке, пытаясь лизнуть ее длинным розовым языком.

– Эй! Перестань!
– Брезгливо кривясь, Лисандра замахала на волка руками, побоявшись трогать хищника и недоумевая, каким образом она умудрилась не заметить рядом с собой такую громадину.
– Кыш!

– Карт, хграу!
– прикрикнул на волка один из зверолюдов сидящих у костра - черноволосый мужчина, с бородой, заплетенной в тугую косу и пронзительными, зелеными глазами. Перебитый нос добавлял суровости его хмурому, но доброму лицу.

Волк недовольно засопел, но послушно отошел прочь, улегшись прямо у стены, по соседству с дремлющим медведем.