Бремя Бездушных

Конычев Игорь Николаевич

Лисандра слушала Скара, открыв рот, как и все, кто пришел с ней к костру зверолюдов. Только Колд, по-прежнему, взирал на воина сверху вниз, с тщательно сдерживаемой злостью. Но Скара это не интересовало, он продолжал говорить:

– Недавно мы пришли из-за Стены, гиритец. Всего лишь пять лун назад, нас было больше трех десятков. Десять наших братьев навсегда осталась в Потерянных землях. Они сгинули там и память о них, скорее всего, умрет вместе с нами. Мы помним, и всегда будем помнить их, но мы не скорбим о павших. Они ушли достойно и мать Волчица с радостью примет их.

Мы дети Урсулы, мы рождаемся и живем ради битвы. Мы погибаем в крови, окруженные побежденными врагами, как и надлежит выводку Праматери. Мы смело идем вперед! К смерти и славе!

– Сквозь ливни крови!
– Единый рев зверолюдов поддержал боевой клич своего народа, сорвавшийся с уст их вожака, Скара Кровожада.

– Мы не отступаем и не бежим, мы умираем с оружием в руках и великая Праматерь, глядя на деяния своих детей, улыбается нам. А что ваш бог, гиритец?

От улыбки Скара у окружающих по спине пробежали мурашки. Вожак зверолюдов ткнул Колда пальцем в нагрудник, и сталь гулко ударилась о сталь.

– Этот Гирит, он хотя бы иногда смотрит в вашу сторону?

Потрясенная неожиданной речью Скара, Лисандра уже готова была броситься между ним и гиритцем, чтобы предотвратить, казавшееся ей неизбежным кровопролитие. Но, совершенно неожиданно, храмовник отступил, отведя взгляд.

– Даже если Гирит и не смотрит в мою сторону, - прошептал Колд.
– Мне достаточно того, что я могу обратиться к нему в своем сердце. Сам я слаб, но силен именем его и величием его власти.
– С этими словами, монах развернулся и скрылся в сгущающемся ночном сумраке.

– Чего это он?
– Скар, ожидавший от храмовника чего угодно вплоть до боя, но никак не ухода, озадаченно моргнул.
– Странный какой-то...
– зверолюд пожал плечами, повернувшись к сидящим у костра. Хмурое выражение покинуло лицо Скара, и на нем появилась веселая ухмылка.
– Да и Бездна с ним! Лучше скажите, почему мой рог до сих пор пуст?!

Сквозь пространство

Лисандру разбудил шум, доносящийся откуда-то издалека. Он не был громким, но отдавался ударами колокола центрального собора Ариарда в больной голове паладина. С трудом разомкнув тяжелые веки, Лисандра открыла глаза и увидела мутное окно, в которое без устали бился дождь. Но вовсе не удары капель по стеклу и подоконнику разбудили девушку, из-за окна то и дело доносился шум, приглушенные голоса и странный скрежет.

Паладин озадаченно моргнула. Звуки снаружи не могли послужить причиной ее пробуждения. Она проснулась от чего-то другого.

Тук-тук.

Только сейчас девушка поняла, что лежит на постели в тесной комнатке, пропитанной запахом хмельного меда. Попытавшись вспомнить, как она очутилась в этом месте, Лисандра быстро поняла, что ее попытки тщетны. Все происходящее вечером словно скрывал какой-то туман.

Тук-тук.

– Дверь?
– девушка несколько раз моргнула, пытаясь отрешиться от головной боли, сухости во рту и непривычного чувства растерянности.

Непрерывно ругая себя

за неумение пить и проклятое упрямство, вкупе с нежеланием оскорбить зверолюдов отказом от трапезы, паладин попыталась встать и не смогла сдержать стона - все тело ныло и болело, словно после участия в рыцарском турнире после прямого удара копья противника и падения с лошади.

Тук-тук.

– Кого там еще демоны принесли!
– злой рев раздался совсем рядом с Лисандрой, и она едва не упала с кровати, когда тонкое и колкое одеяло рядом с ней стремительно дернулось, и из-под него появился взъерошенный черноволосый мужчина, в котором девушка с ужасом узнала Скара.

– Постучишь еще раз, и я забью свой кулак тебе в глотку, да так глубоко, что пощекочу брюшину!
– продолжал угрожающе рычать вожак зверолюдов.

Скар рывком вскочил на ноги, и девушка увидела его покрытое шрамами и татуировками мускулистое тело: угловатый змей обхватывал тугие жгуты мышц и тянулся от левой руки до самого плеча, где перебирался на грудь, когтистой лапой касаясь бычьей шеи воина.

– А...
– вот и все что смогла сказать паладин ордена Лигеи Благодетельницы при виде почти обнаженного мужчины с которым проснулась в одной постели.

– А, - эхом повторил Скар, на котором были лишь короткие штаны, повернув косматую голову и изумленно уставившись на девушку.

Немая пауза продолжалась несколько мгновений, затем Лисандра проворно подобрав ноги, забилась в угол кровати, уперевшись в ее деревянную спинку и стену комнаты.

– Ч-ч-что ты тут делаешь, дикарь!
– задыхаясь от смешанных чувств, выкрикнула девушка, скомкав почти все одеяло и прикрывшись им словно броней. Сгорая от стыда, девушка поняла, что на ней самой лишь тонкая ночная сорочка, а ее броня лежит в дальнем углу комнаты.

– Спал... наверное, - Скар огляделся, озадаченно почесав голову.
– А где это я?
– уже спокойней спросил он у паладина.

– Откуда я знаю?!
– Взвилась Лисандра.
– Почему ты спал со мной?!

– О!
– многозначительно изрек зверолюд.
– Не знаю, - честно признался он, пожав широкими плечами. Девушка только сейчас заметила родимое пятно в форме клыка с левой стороны его груди - знак избранного Урсулой воина, которого жестокая богиня наградила безудержной яростью, вторым ее даром своим детям. Вокруг родимого пятна у зверолюда было вытатуировано изображение волчьей головы, а изображение клыка, охваченного темными линиями, точно вписывалось в разинутую пасть зверя.

Тук-тук.

– Разорви тебя медведи! Сколько можно стучать, проклятье на твою пустую голову!
– Спрыгнув с кровати, Скар мощным прыжком приблизился к двери. Покрытые рисунками мышцы на теле воина пришли в движение, словно оживляя угловатые изображения зверей и рун.

– Подожди!
– Выкрикнула Лисандра, но было уже поздно - одним сильным рывком зверолюд распахнул дверь, без труда сорвав крепления, удерживающие внутренний засов.

– Э-э-э...- стоявшая за дверью Исель, не мигая, смотрела на полуголого взбешенного зверолюда, возвышавшегося над ней. Глаза темной эльфийки удивленно округлялись.