Бремя феодала
Шрифт:
Мы должны петь про всё, что нас окружает, — оглядел я зал таверны, имея в виду весь мир. — Жадные и алчные купцы, заботящиеся только о наживе, и пусть хоть всё человечество будет съедено орками-степняками. Глупый король, который вместо того, чтобы заниматься возможными заговорами владетелей, организует травлю не мешающего ему пограничного мальчишки. Коррумпированные чиновники, не боящиеся ни бога, ни чёрта, берущие взятки на виду у всего королевства. Гордые города-коммуны, смотрящие на всех вокруг свысока. Наглая Таррагона, затапливающая деньгами окрестные земли, скупая все маломальски ценные активы, увеличивая власть легата. Как уже спели — бароны, не желающие выходить по феодальной мобилизации против степняков. Магистраты, не заботящиеся
Мы же, сеньоры, будем вершить историю, — сверкнул я глазами. — Те, кто будет с нами, конечно же.
— Граф, — за тебя! — поднял кружку Клавдий. — Я с тобой.
— Я тоже! — присоединился Йорик.
— Я был предан твоему отцу, — поднял свою и Вольдемар. — И вижу, что ты видишь дальше него. Можешь всегда на меня рассчитывать.
— Ричи, просто за тебя. Об остальном позже поговорим, — поднял молоко (что было) и Бернардо.
— Рикардо, солнышко, ты мой кумир! — проворковала и эльфа, поднимая свою кружку.
— А мне не налили… — пожаловался Сильвестр.
— Я сам тебе налью. Как боевому товарищу. Если, конечно, ты согласен. — Я поднялся и потянулся к обновлённому недавно кувшину.
— Конечно, согласен! — радостно воскликнул тот. — И счастлив, что душу можно не продавать.
Все дружно засмеялись.
Итак, миссия выполнена. В этом мире будет министерство пропаганды и информационных войн. Со временем. Если выживу. И если выживет Сильвестр — его не запытают особо обидчивые владетели. А значит, это не просто так, и мою руку ведёт судьба — не зря съездили. И значит, не надо рефлексировать, дескать, у тебя графство дома без присмотра, а ты тут катаешься.
Не надо останавливаться, надо и дальше делать что должен. Ведь если делать всё правильно, Судьба будет и дальше подкидывать нужные плюшки. «Победа любит смелых» — Суворов, кажется, сказал? В общем, не важно кто, но пока я без страха делаю что-то, чтобы спасти графство, пусть даже дуром пру на доты, никакой вражеский огонь не страшен. Возможно, это единственный способ его спасти — переть на доты, совершая совсем неожиданные и безумные вещи. Отец мой, тоже попаданец, и неглупый человек, из тиши графского кабинета ничего не смог для графства сделать, кроме разве что перекредитования у кого-то на льготных условиях. А значит, выбора особого нет. Первое правило попаданца — удивлять. И сегодня я удивил, создав предпосылки к созданию первого местного органа пропаганды. С почином!
Вот почему такая непруха? Как закон подлости! Он же фатум. Как только иду в общественную церковь, так сказать пообщаться с богом, какая-нибудь хрень случается! Видно с местным всевышним у меня сложные отношения.
Итак, в воскресенье, как добропорядочный христианин (тут нет слова католик, мы все — просто христиане) я попёрся туда, куда в этот день идёт весь город. Причём любой город, вне зависимости от размеров и статуса. Да-да, в главное общегородское развлекательное заведение. Посмотреть на других, показать себя, пофлиртовать с дамами из местного бомонда и вообще нутром ощутить, чем всё вокруг дышит. Ибо церковь тут, как я уже говорил в Аквилее, это одна из немногочисленных постоянно действующих точек шоу-бизнеса. Церковь заменяет и театр, и модный салон, и место молодёжной тусовки, и городской парк в нашем понимании, как место, где можно познакомиться и пообщаться с красивой девушкой. И до кучи с элементами ночного клуба — музыка есть, мальчики и девочки поют хором про некие библейские события. Специфическая,
Я, как граф, мало дать не могу — статус. Но это в принципе единственная ограничивающая сие мероприятие заморочка. Ибо бедняк, например, может хоть одну восьмую асса положить в копилку, и посещение клуба засчитано. Да и я могу давать в широченном диапазоне, не обязательно каждый раз вываливать состояние — а то привыкнут парнишки в сутанах, разбалуются. Лишь бы было не «западло», то есть чтоб не посчитали равным беднякам или, о боже, безродным ремесленникам.
Рука почти не болела. Она все эти дни… Чесалась. Чесалась изнутри — само мясо хотелось разодрать ногтями, до кости. От разрыва повязки и необдуманных действий спасал только окрик эльфийки:
— Рикардо, я что, зря на тебя такие силы потратила? Ты хочешь, чтобы я больше к тебе никогда не притрагивалась?
Чешется — значит заживает, это я и без неё знал. Класс, на самом деле, что чешется — без Наташи не знаю, сколько бы маялся. А так на третий день уже спокойно рукой махал, сняв повязку, и швы держали!
— Это магия, да? — спросил я её, наряжаясь для похода в церковь. — Лечебная магия? Воздействие на клеточном уровне?
— Ты говоришь непонятные вещи, — хмурилась она, — но я понимаю, что хочешь сказать. Да, магия. Дар моего народа. Мы… Очень хорошо чувствуем наши тела и можем на них воздействовать. И научились ограниченно воздействовать на другие тела, друг на друга. Ты видел, мы не всемогущи, существует множество болезней, где я бессильна. И с того света вытащить не получается. Но врачевать простые раны можем неплохо.
Расспросы по генной инженерии ничего не дали, да я и сам про гены знал не то, чтобы очень. Чисто вершков нахватался, опыты Менделя на горохе, да ещё про группы крови что-то. А в других областях медицины, в которых подозревал углублённые эльфийские знания, не разбирался тем более. Так что оставил расспросы и перешёл к другой важной части допроса, а именно, их отношению к религии. Что за Духи Леса, и прочее? Оказалось, религия у них совсем не сложная, чем-то смахивающая на глубокую натурфилософию.
— Почему нет? Я могу заходить в вашу церковь, — рассмеялась она, когда я спросил, не составит ли она сегодня компанию. — Но вот вы, людишки, будете против. Ты, возможно, нет — тебе всё равно. Но они слишком… Ревностные. Не понимают, что такое бог, но считают, что всё знают, и блюдут мифические традиции и церемониалы. Это смешно, но я уважаю их право заблуждаться, а потому не пойду.
— А мы можем находиться в вашем… Культовом месте? — Я даже не знал, есть ли у них «церкви» как понятийная категория, как здание. Или они на полянах при луне пляшут?
— Конечно. — Задумалась. — Ричи, боги — это создания Природы. А Природа — это Закон. Закон… Всего. Мы все — дети Природы, что бы о себе ни думали. Природе плевать на каждого из нас, она блюдёт лишь общее равновесие. Потому мы не боимся смерти — мы не уходим в никуда. Остаёмся здесь, становимся… Чем-то другим. И ваш бог — тоже часть Природы. А ваш мифический ад и рай — это сказки для тёмных и необразованных.
Но вы ещё слишком молодая цивилизация, чтобы вас чему-то учить. Вы должны пройти свой Путь. А потому я не буду ничего говорить тебе, помогать или мешать. И никто из эльфов. Верьте во что хотите и как хотите.