Бремя секретов
Шрифт:
Мне исполнилось шесть. Я больше не бью папу. Я привык, что он спит с нами. К моему дню рождения папа освободил комнату, соседнюю с нашей спальней. Он вынес оттуда все: одежду, книги, мебель. И поставил вместо этого письменный стол, этажерку и деревянную коробку для игрушек.
— Это правда моя комната? — спрашиваю я.
Он улыбается:
— Да. Твоя и ничья больше.
Он толкнул раздвижную дверцу ошира и сказал:
— Можешь класть сюда свой футон, когда решишь спать ночью
— Да! Я хочу оставаться один в своей комнате даже ночью.
В апреле я пошел в начальную школу. Утром мы выходим из дома вместе с папой. До школы пятнадцать минут пешком. Папа провожает меня, а потом садится в автобус и едет в лабораторию. В мой первый день в школе папа идет со мной, чтобы познакомиться с директором и с учителем. Домой я возвращаюсь один. Меня ждет мама, а на столе — полдник, который она мне приготовила.
По дороге в школу я прохожу мимо церкви под названием «Урагами — Тэншудо». Это огромное здание. Мне любопытно зайти внутрь, но я не решаюсь.
В школе у меня тоже нет друзей. В свободное от уроков время я сижу у себя в комнате: рисую, читаю, мастерю что-нибудь. Иногда хожу к ручью, который протекает мимо нашего дома. В ручье плавают мелкие рыбки. Я ловлю их руками, а когда собираюсь возвращаться домой, выпускаю обратно в воду.
Кто-то из папиных коллег сказал:
— Бедный Юкио. У него до сих пор нет друзей.
— Наоборот, ему повезло, — ответил папа. — Он интересуется многими вещами. Его преподаватель говорит, что Юкио внимателен к другим ученикам. У него хорошие отметки. Он даже помогает товарищам, когда они не могут справиться с заданием. Я горжусь своим сыном.
В день рождения, когда мне исполнилось семь лет, я гулял в парке. И увидел девочку, игравшую в песочнице, а рядом на скамейке сидел ее отец с книгой в руках. Это напомнило мне Токио: совсем как онас отцом.
Где они теперь? Думаю об этом постоянно. Через несколько дней говорю маме:
— Я часто вспоминаю ту девочку и ее папу в Токио. Ведь Одзисан — мой настоящий папа, правда?
Мама поражена. Лицо ее побледнело. Она молчит. А я все жду, что она ответит. Наконец она говорит, опустив глаза:
— Да, он твой настоящий папа.
Голос ее дрожит. Я спрашиваю:
— А та девочка, кто она такая?
— Твоя сводная сестра, — отвечает мама.
— Сводная сестра? Как это?
— У вас один папа, но ее мама — не я.
Я запутался.
— Значит, мой настоящий папа развелся с тобой и женился на маме той девочки?
Мама качает головой:
— Нет, мы с твоим папой никогда не были женаты.
— Не понимаю. Как же могут родиться дети без женитьбы?
Мама молчит.
— Почему же ты обманывала меня и говорила, что мой настоящий папа исчез еще до того, как я родился? Почему я должен
— Потому что он не хотел, чтобы другие люди знали, кто ты такой.
Долгое молчание. Потом я снова начинаю задавать вопросы:
— Моя сводная сестра младше меня?
— Да, — отвечает мама. — Младше на три месяца.
— Я решил жениться на ней.
— Что? Что ты сказал?
— Мы поклялись пожениться.
— Нет-нет, это невозможно!
— Почему, мама?
— Потому что вы кровные родственники, у вас общий папа.
— Из-за этого нельзя жениться?
— Ты все поймешь, когда вырастешь. Хватит расспрашивать про них. Мне хочется забыть обо всем, что было в Токио. Кроме нас с тобой, об этом никто не должен знать, прошу тебя.
Мама вот-вот заплачет. Я больше не задаю вопросов. Не хочу, чтобы она снова грустила. Она ни разу не плакала с тех пор, как мы приехали в Нагасаки.
Я молчу. Но не перестаю думать о своем настоящем папе и о сводной сестре. Когда-нибудь я должен их увидеть, по крайней мере ее.
Скоро мне исполнится десять. Теперь я могу уходить один гораздо дальше, чем прежде. Начало весны. Я поднимаюсь на гору, с вершины которой открывается вся долина. Ветер мягко щекочет лицо. Люблю запах диких растений. Растянувшись на траве, смотрю в голубое небо. Воздух чистый и прозрачный. Бабочки перелетают с цветка на цветок. Поют птицы, они летят стаями. Я закрываю глаза. Приятное тепло проникает в тело. Пусть этот миг длится всегда.
Думаю о ней,моей сводной сестре и единственной подруге детства. Я счастлив, что у меня есть такая сестра. И я даже не знаю, как ее зовут. Повсюду я искал подаренную ею ракушку, но нигде не нашел. Но мне все равно кажется, что однажды мы непременно встретимся.
Когда японские войска напали на Перл-Харбор, мне было двенадцать лет. С тех пор японцы захватили многие острова Тихого океана. Весть о том, что Манила, Сингапур и Ява принадлежат Японии, вселила в людей надежду. Командование армии пытается убедить нас, что в военном отношении Америка всегда уступала Японии. Но с недавнего времени дела изменились в худшую сторону. В стране начался голод.
Через полтора года после нападения на Перл-Харбор стало известно о поражении японцев на острове Атту: погибло полторы тысячи солдат. Это было первое поражение, о котором объявили по радио. Папа сказал, что руководство армии тщательно контролирует передаваемые населению сведения и редко сообщает правду.
— Американцы убили всех наших солдат? Всех до единого? — спрашиваю я папу. — Разве такое возможно?
— Это называется гиокусай, — отвечает он. — Солдаты покончили с собой, чтобы не попасть в плен. — Он нахмурился.