Бремя славы
Шрифт:
Е р м а к о в. Короче. Где ваши медведи?
М а к е д о н с к и й. Какие медведи?
Е р м а к о в. Ну, эти… любители. Вы же дрессировщик?
М а к е д о н с к и й. Что вы! Я из газеты.
Е р м а к о в. Ага… Значит, будете фотографировать… Принять позу? Пожалуйста. (Принимает картинную позу.) Да снимайте же! Щелкайте! Потом будет некогда. На меня идут с медведями.
М а к е д о н с к и й. Но я… я не умею фотографировать. Я очеркист.
Е р м а к о в. Тогда записывайте. Только в темпе. (Диктует.) «Ермаков Николай. Окончил ПТУ. Чуток, отзывчив,
М а к е д о н с к и й. Э, нет! Вы нужны мне живьем. И вы и ваши ребята.
Е р м а к о в. Послушайте, чего вы хотите?
М а к е д о н с к и й. Достоверности. Я должен собственноручно пощупать рельсы, которые вы прокладываете к железному руднику.
Е р м а к о в. Щупайте.
М а к е д о н с к и й. Узнать, какие они.
Е р м а к о в. Стальные. Эр — шестьдесят пять.
М а к е д о н с к и й. Я должен узнать, какая насыпь.
Е р м а к о в. Насыпь как насыпь. С щебеночным балластом.
М а к е д о н с к и й. А какова ваша личная производительность труда?
Е р м а к о в. Сегодня я палец о палец еще не ударил.
М а к е д о н с к и й. Как это так?
Е р м а к о в. Очень просто. Ждал вас.
М а к е д о н с к и й. Меня?
Е р м а к о в. И медведей.
М а к е д о н с к и й. Ну а в другие дни? Вчера, например?
Е р м а к о в. Увы, то же самое.
М а к е д о н с к и й. И давно вы не работаете?
Е р м а к о в. С тех пор, как стал знаменит. Угораздило меня выйти на первое место!
М а к е д о н с к и й. Так казнятся только неудачники. Забавно это слышать из ваших уст!
Е р м а к о в. К соседям моим никто не ездит. Все ко мне! А чем хуже бригада Тони Петровой? Они вот-вот нас обскачут, если уже не обскакали, пока мы тут с вами беседуем. Написали бы очерк о Тоне Петровой.
М а к е д о н с к и й. Тоня Петрова — это не то. Вот Николай Ермаков — это имя!
Е р м а к о в. Сегодня, буквально через несколько минут, все решится. Или она забирает первенство, или мы сохраняем его за собой. Вы можете прозевать момент рождения нового героя. Не мешкайте, поезжайте к Тоне Петровой. Ваш очерк о ней будет первым. Он принесет вам признание.
М а к е д о н с к и й. Но я уже придумал заголовок: «Ермаковцы — покорители Сибири». А начну я этот очерк так: «Если бы все работали с такой отдачей, как Николай Ермаков и члены его бригады, то до коммунизма было бы рукой подать».
Е р м а к о в. Ну, это вы слишком. Это надо еще доказать.
М а к е д о н с к и й. Уже доказано. Электронно-вычислительной машиной.
Е р м а к о в. Если бы эта машина побывала здесь и увидела, в каких условиях мы трудимся, она взяла бы свои слова обратно. Мои ребята, те действительно работают. А я… (Махнул рукой.) Вся моя заслуга в том, что я никого к ним не пускаю. Ни журналистов, ни медведей. Пока не сдадим объект. Зазнаются еще. Не все выдерживают испытания славой.
М а к е д о н с к и й. А вы? Упиваетесь славой в одиночку?
Е р м а к о в. Я с удовольствием переложил бы ее на ваши плечи.
М а к е д о н с к и й. Это вы только говорите. На самом деле вам нравится быть знаменитым. Признайтесь. Бремя славы никого еще не тяготило.
Е р м а к о в.
М а к е д о н с к и й. Знаю. Только незнаменитые и знают настоящую цену славе. Возьмите, к примеру, Моцарта и Сальери.
Е р м а к о в (улыбается). Уж не хотите ли вы меня отравить?
М а к е д о н с к и й. Вам смешно. Вас знает вся страна… Сколько вам лет?
Е р м а к о в. Двадцать два.
М а к е д о н с к и й. А мне уже двадцать три. И фамилия у меня звучная — Македонский. А славы нет. Стихи пишу — не печатают. Может, рискнете? Послушаете?
Е р м а к о в. Но я же не критик.
М а к е д о н с к и й. Вы — Ермаков! Об этом крае стихи, о руднике.
Е р м а к о в (помедлив, махнул рукой). Давай! Где наша не пропадала!
М а к е д о н с к и й (обрадовался). У меня их тут целый чемоданчик! (Берется за портфель-чемоданчик.)
Е р м а к о в (в испуге). Что?! А вагончик и маленькую тележку не прихватил?!
М а к е д о н с к и й (горестно). Вот и все так — шарахаются от этого чемоданчика. Будто в нем не стихи, а змеи гремучие… бомбы… грехи господни.
Е р м а к о в (явно жалея его). Ладно, выкладывай свои грехи, Македонский. Только те, которые покороче. И жарь в темпе. Не то… не то тебе придется писать обо мне трагедию.
М а к е д о н с к и й (радостно). Усек! Начинаю. (Декламирует.)
«Железно — значит замечательно. Железный — значит экстра-класс. Железо — значит окончательно. И вот вам песня родилась: Железный край, руда железная. Железный парень вновь и вновь Целует девушку железную — У них железная любовь. Палатки только не железные, Но в них железно молодым — Пусть дышат мускулы железные, Плывет костра железный дым… Сдружись скорей с железным спутником, Железный выбери маршрут — Железно встретим вас всем рудником: Живет народ железный тут!»Ну как?
Е р м а к о в. Железно. (Жмет ему руку.) Берем для нашей стенгазеты. Дадим прямо в следующем номере.
М а к е д о н с к и й (счастливый). Вот бы нам такого главного редактора! Мне ведь в газете даже прозой не дают писать больше восьми строк. Разве тут развернешься, на восьми строках?!
Е р м а к о в. Так ты собирался втиснуть всю нашу железную дорогу в эти восемь строк?
М а к е д о н с к и й. Для вас и вашей бригады мне дали целый подвал. Если очерк получится, я — на коне. Если нет — писать мне всю жизнь восемь строк.