Бремя славы
Шрифт:
Е р м а к о в. Ты напишешь свой очерк, Македонский. Такой очерк!.. Это я тебе гарантирую. Даже не очерк, а проблемную статью, которая заденет всех и каждого.
М а к е д о н с к и й. Это моя самая заветная мечта. Но у меня еще не собран материал.
Е р м а к о в. Материал к тебе явится сам, на двух и на четырех ногах. Его будет так много, что ты на стенку полезешь от радости! Не Магомет пойдет к горе, а гора придет к Магомету.
М а к е д о н с к и й (сияя). Я знал, я верил, что от Ермакова уеду не с пустыми руками! В чем заключается ваша идея?
Е р м а к о в.
М а к е д о н с к и й. Говорил. А разве плохо?
Е р м а к о в. Хотел бы ты побыть на моем месте? На месте Николая Ермакова? Хотя бы несколько минут?
М а к е д о н с к и й. Что за вопрос. Конечно! Ощутить все величие… Только, к сожалению, это невозможно.
Е р м а к о в. Возможно. С этого момента ты — Ермаков. Николай Ермаков.
М а к е д о н с к и й. Как это понять?
Е р м а к о в. У меня сегодня ответственнейший день. Опережая все графики, по секрету даже от самого Потапова, мы сдаем сейчас последний километр.
М а к е д о н с к и й. Это грандиозно! Ермаков есть Ермаков!
Е р м а к о в. Да, но может так произойти, что и Тоня Петрова окажется Тоней Петровой и подойдет к заветной отметке раньше нас. В эту минуту я должен быть там, в туннеле, со своими ребятами. Ты же заменишь меня здесь. Будешь принимать визитеров как Николай Ермаков.
М а к е д о н с к и й. Но это же… обман.
Е р м а к о в. Святой обман. Для пользы дела. Страна ждет рудник, дорогу к нему, а я сижу тут как барыня — сложа руки! Выручай, Македонский. Не отказывайся. Тоня Петрова движется нам навстречу! Под угрозой престиж моей бригады!
М а к е д о н с к и й. Я тоже хочу в туннель, хочу быть свидетелем нового трудового подвига!
Е р м а к о в. Нет, Македонский. Посторонним там делать нечего.
М а к е д о н с к и й. Но я только одним глазком… В порядке исключения…
Е р м а к о в. Исключения превращаются в правило.
М а к е д о н с к и й. Я все равно отправлюсь с вами! И пожалуйста, не возражайте! Ни один газетчик не упустил бы такого случая! На карту поставлена моя журналистская судьба, и я не могу, не имею права не написать о последнем километре. В конце концов я выполняю свой служебный долг. И выполню его. Чего бы мне это ни стоило!
Е р м а к о в. Ах, вот как ты ставишь вопрос. Тогда превращения отменяются. Я остаюсь здесь, а ты можешь возвращаться в газету и всю жизнь писать свои восемь строк. Интервью давать я тебе не буду. Можешь писать о ком угодно, только не обо мне. (Помолчав.) Я же по-дружески тебя просил… Вот бывает так в жизни: нужно, и все!
М а к е д о н с к и й. Вы исчезнете, а что я тут увижу? Что?!
Е р м а к о в. Проблему. Жизненно важную. Я же тебе сказал.
М а к е д о н с к и й (окидывая взглядом стены). Пока что я не вижу здесь никакой проблемы.
Е р м а к о в. И не увидишь. Надо быть Ермаковым, чтобы ее увидеть. Я ведь не случайно предлагаю тебе побыть на моем месте. Да ты и сам того хотел. Статья родится сама собой, если, конечно, у тебя есть дар божий. (Помолчав.) Ну так как? Согласен?
М а к е д о н с к и й.
Е р м а к о в (не дав ему договорить). Вот и прекрасно! Встретишь хоровую капеллу, мюзик-холл, ансамбль ложкарей, медвежий цирк… (Прислушиваясь.) Кто-то уже едет. Вездеход ревет. (Смотрит в окно; испуганно.) Куда он повез медведей?! Прямо к туннелю! Ребят мне распугает! Все, Македонский, принимай дела! Оставайся за меня, будь Ермаковым, а я пошел спасать ребят! (Убегает.)
М а к е д о н с к и й (один). Цирк! Давно я не был в цирке… Медведи, они очень забавны. Я в городе не вижу всего того, что преподносят Ермакову здесь, в непроходимой тайге. Нет, слава, она упоительна! Все двадцать четыре удовольствия обрушиваются на человека со славой. (Улыбнувшись.) А что я, собственно, завидую? Ведь я и есть человек со славой. Я — Ермаков. Сам Ермаков сказал, что я — Ермаков. Ему видней. Он знает, что говорит. Сейчас я как следует вживусь в этот образ, и сама собой возникнет проблема для статьи Македонского. (С горделивым видом садится за стол, расправляет плечи, сосредоточенно смотрит куда-то сквозь стену.) Ничего пока не вижу. Никакой проблемы. (Напевает.) «Сидел Ермак, объятый думой…».
Входят П о д к о л о д н а я, Э в р и д и к а и М у с я.
М у с я. Разрешите?
П о д к о л о д н а я. Здравствуйте!
Э в р и д и к а. Он! Боже мой, это он!
М а к е д о н с к и й. Здравствуйте, девушки. Кто вы такие? Откуда?
М у с я. Мы из мюзик-холла. Наш коллектив распался на бригады.
П о д к о л о д н а я (уточняет). Комплексные.
М у с я. И каждая из таких бригад взяла на себя обязательство обслужить как можно больше передовиков, подарить им свое искусство.
М а к е д о н с к и й. Что ж, это очень благородно с вашей стороны. Давайте познакомимся. Ермаков. (Подает девушкам руку.)
Э в р и д и к а. Эвридика.
М а к е д о н с к и й. Очень приятно. Танцующая Эвридика!
М у с я. Муся Брюшко.
М а к е д о н с к и й. Ермаков.
П о д к о л о д н а я. Подколодная.
М а к е д о н с к и й. Ермаков. Вы, наверно, устали с дороги. Садитесь, пожалуйста. Располагайтесь. Я счастлив, что вы приехали!
М у с я. Простите, как ваше отчество?
М а к е д о н с к и й. Зовите меня просто Саша.
П о д к о л о д н а я. Почему Саша? Вы же Коля. Николай.
М а к е д о н с к и й (спохватившись). Ах да… Совсем забыл.
М у с я. Забыли? Свое имя?!
М а к е д о н с к и й. Неудивительно. Весь в делах. О себе подумать некогда.
М у с я. Да, конечно. Мы вас понимаем. Я давно заметила, что все передовики немножечко рассеянны. Они все там…
М а к е д о н с к и й. Где — там?
М у с я. В будущем. Вы женаты?