БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ Воспоминания и документы
Шрифт:
Брест–Литовск свободен от врага, кроме отдельных партизан. Для борьбы с ними задействованы разведгруппы.
Потери отряда: ранено 5 человек (рядовых) и 3 лошадей (в т.ч. одна в результате аварии).
Население ведет себя спокойно. Гражданскими лицами велись грабежи. Вокзал Брест–Литовска занят железнодорожными саперами.
Казармы сильно повреждены стрельбой и наполнены мертвецами и ранеными. В Брест–Литовске находится польско–русский военный госпиталь, который в настоящее время переполнен.
Отряд установил связь с командиром I.R.130.
Командный пункт отряда: в северной церкви Брест–Литовска.
Подпись (Паннвиц) Подполковник и командир батальона
Источник: ВА–МА RH 26—45 28 «Tagesmeldungen der Trup–penteile».
№ 55. Журнал боевых действий Ib 45 I.D.: запись от 22.06.41.
3.15 ч. — начало наступления
I.R.130 сообщает об обнаружении запасов горючего в бочках (22 кубических метра) на Южном острове цитадели и цистерны в Тришине.
Приказания по технике прибыли с опозданием, и это привело к тому, что подвоз начался грузовыми автомобилями служб подвоза.
Мортирный дивизион Галла требует погрузочное пространство для перевозки 36 т боеприпасов, вследствие чего уже нагруженная колонна должна разгружаться.
I.R.133, получившему задачу по прочесыванию островов цитадели, приказывается организовать охрану найденных запасов и лошадей.
Дивизия и соответственно корпус с начала нападения подчиняется 2–й танковой группе.
Во избежание затирания подразделений снабжения едущими на танковой магистрали моторизованными колоннами, вечером 22.6 они подтягиваются в район к северу от шоссе Бяла—Тересполь.
Ночью сражающимся полкам неоднократно пришлось подвозить дополнительные боеприпасы (прежде всего сигнальные боеприпасы, ручные гранаты и т.д.). Артиллерийский боеприпас для сражения за Цитадель пополнялся из выложенных в пунктах боепитания запасов.
Относительно распоряжений для марша подразделений снабжения в ночь на 23.6 см. Приложение 2 [204] .
Источник: BA–MA RH 26—45 120 «Kriegstagebuch Іb».
№ 56. Выписки из военного дневника командира отделения 12 (S.M.G.) роты I.R.133 фельдфебеля Лео Лозерта. Запись от 22.06.1941.
Воскресенье. Фейерверк начался точно в 3.15. Было прекраснейше. Через 8 минут уже ставили лодки. Мы также сразу открыли огонь
по установленным нам целям. 15 минут продолжался фейерверк. Долгие минуты. Через 10 минут я дал своему отделению команду: «Общее направление — цитадель, прицел 1500, точка прицеливания — верхушки деревьев», так как собственные подразделения уже взобрались на противоположный берег во всей ширине. Затем в чистом поле мы вели противовоздушную оборону железнодорожного моста. Он был взят с налета, о чем сообщалось белой сигнальной ракетой. Около 5 часов утра начались воздушные бои. Внезапно в воздухе увидели 4 вражеских парашюта, заметив, как сорвался в воздушном бою «рата [205] ». Поднимались привязные аэростаты. Вернулись раненые, и мы похоронили нашего погибшего.
204
Не публикуется.
205
И–16 (советский истребитель).
9 ч. мы (12 s. M.G.K.) в качестве первой роты 133–го полка получили приказ перейти на остров. Итак, мы были переправлены, несмотря на то, что были корпусным резервом. После перехода острова, стоившего нашему предшественнику (III батальону I.R.135) больших потерь в офицерском составе, мы заняли позицию справа, рядом с мостом перед цитаделью. 10, 11, 12–я роты I.R. 135 со штурмовой группой [206] проникли в цитадель и сразу имели тяжелые потери. Я добросовестно наблюдал за полосой перед нашей ротой и следил за событиями в цитадели — расспрашивал возвращающиеся штурмовые группы, раненых, сдающихся русских, посещал несколько раз позицию 10/I.R.135 в казематах за наполненным водой рвом крепости, говорил с командиром роты, который не хотел оставлять позицию. В течение дня большинство спало от усталости.
206
Из данной фразы следует, что штурмовая группа — особое подразделение, не входящее в состав ни одной из рот.
Во второй половине дня я поймал прекрасную белую русскую офицерскую лошадь и затем ездил верхом, чтобы выманить вражеский огонь, перед цитаделью вплоть до моста, а также по улицам, которые, по словам 10/I.R.135, должны лежать под вражеским огнем, выезжал на мост, повернул и
Источник: ВА–МА RH 26—45 154 «Auszuge aus meinem Krieg–stagebuch zu den beiliegenden Bildern. von Dr. Leo Losert».
№ 57. Из воспоминаний офицера I.R. 130 Вальтера Лooca, (описание событий 22.06.41).
И тут — незадолго до 03.00 [207] ч. позади нас начался и покатился дальше грохот, как будто поднялся занавес над ужасами преисподней. Сначала еще слышали отдельные выстрелы, грохот и свист ревущих рядом снарядов, которые тянули свою гибельную дорогу прочь — к противоположному берегу, из сотен стволов, от самого малого до самого большого калибра над нашими головами. Невольно втянув головы, мы почти забывали дышать. За секунду артиллерийский огонь и огонь другого тяжелого оружия набрал такую оглушительную и захватывающую дух силу, как я больше не испытывал с тех пор. Даже старые участники мировой войны, присутствовавшие в наших рядах, признавались позже, что в 1914/18 годах они не испытывали огонь настолько сконцентрированной мощности. Небо побагровело, и, хотя была ночь, все стало ясно как днем.
207
Вряд ли огонь артиллерии мог начаться до условленного времени начала артналета — 3.15. Тем не менее описание Лооса интересно тем, что он зафиксировал, что грохот раздался сначала позади батальона — т.е. вначале он услышал громовые раскаты от запуска собственных реактивных снарядов.
Большие деревья, которые окаймляют Буг, сгибались в диких движениях туда–сюда, как от невидимой силы, охваченные плесками атмосферного давления от разрывающихся снарядов. 03.11 ч., за 4 минуты до нападения пехоты, еще раз наступило усиление огня, который достиг тогда своего апогея. В течение 4 минут на русский берег из стволов батарей метательных установок вылетели 60 000 снарядов, которые, тогда впервые в бою, использовали электрическое воспламенение. Подобно кометам они — в узелках лучей 6—12 снарядов —тянули свои пламенные дороги, и их вой заставил умолкнуть бушевание «обычного» артиллерийского огня. Было чувство, как если бы на их удочках [208] поднялся мир, стараясь держаться в этом аде и сохранять ясную голову.
208
Судя по кадрам кинохроники, инверсионный след реактивных снарядов тянулся примерно до половины траектории полета, т.е. до высшей её точки. Таким образом, он действительно напоминал гигантскую удочку, заброшенную над вражескими позициями.
Точно в 03.15 ч. — как только был закончен огонь батарей метательных установок, сформированные штурмовые группы выпрыгнули из своих укрытий, быстрыми перебежками пересекли несколько метров до Буга и, подтащив малые надувные лодки, спустив их на воду, гребли из всех сил в сторону вражеского берега.
Предшествовавшая нападению артиллерийская подготовка была настолько продолжительной и мощной, что наши штурмовые группы на противоположном берегу не натолкнулись на какое–либо существенное сопротивление противника. В то время как наш огневой вал был передвинут далее вперед, штурмовые группы и штурмовые роты следовали за ним следом. На русском берегу собиралось все больше и больше пленных [209] с бледными от ужасов страшного артиллерийского огня лицами. Страх явственно читался на их лицах. Они стояли, неспособные к какой–либо речи и ответам, и их, остававшихся безучастными, можно было отводить в тыл.
209
Неясно — какие советские подразделения были в полосе I/I.R.130 и, соответственно, что за бойцы могли попасть там в плен в первые же минуты боя, как это следует из рассказа Лooca. Насколько мне известно, никаких подразделений (кроме, быть может, пограничного наряда и строителей укреплений) там быть не могло. Вряд ли там могли оказаться и бежавшие из цитадели или военного городка «Южный». От цитадели полосу наступления батальона Лооса отделял передовой ров, а от «Южного» — обширные болота.