БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ Воспоминания и документы

Алиев Ростислав Владимирович

Наша рота и батальон размещались вдоль Мухавца. Здесь размещались склады: боепитания, обмундирования и пекарня при входе направо [269] . Прошло минут 15—20, когда прорубили несколько стен и соединились с другими ротами, и прямо в двери ворвался л–т, запыхавшись, и сразу обратился ко мне (мы сейчас же узнали друг друга — это был л–т Наганов), но отнеслись один до одного строго. Он сразу ответил на мой вопрос, когда я его узнал, и спросил: «Куда ты? Что там?..» «Давай мне двух человек с ручными пулеметами… Мне надо туда [270] … Там полковая школа… Все командиры наши там, наверное. .. а я…» (он сказал еще о том, что надо идти по левой стороне (там стояло разбитое от польской кампании здание), чтобы добраться до своего подразделения). Ему я выделили 2 чел. с ручным пулеметом, и он ушел с ними. Он обещал прислать связного, но я больше его не встречал. Только было видно — кто–то организовал возле Белого палаца и налево [271] от него крепкую оборону и

сопротивлялся врагу. После ухода Наганова появился старшина. Он прибежал в открытую дверь с немецким штыком и, наверное, у него была уже и немецкая каска. Все это мы рассматривали как диковинку. Он сообщит о том, что убил 2–х или одного фашиста (хорошо не помню).

269

Если заходить с Северного острова — пекарня по правую руку.

270

Вероятно, Наганов хотел попробовать пробиться к подразделениям пол­ковой школы 333 сп, которые были выведены из Бреста (в лагерь возле по­лигона и на строительство УР). Судя по маршруту, он решил добраться по кратчайшему маршруту — через Южный остров…

271

Налево от Белого дворца — расположение 33–го инженерного полка.

Пробивая стены ближе к выходу из крепости через мост на р. Мухавец, нас собралось около 300 человек, которые были сжаты огнем и дымом, охватившим здания от вещевого склада. Здесь я встретил л–та Мартыненко (с ним учились в КПУ и его закончили), мл. л–та Смагина, военфельдшера (с 3 кубиками), выпускника Харьковского медвоенучилища. Последний рассказал нам (офицерам), что он прибыл накануне 22.VI.41 г. в гарнизон и не знает, кому сдать документы. Его назначили нач. по мед.части (впоследствии он был убит бойцами за невыполнение приказания 24.VI.41 г.), был здесь ст. л–т (фамилии не помню), тяжело раненный. К вечеру и всю ночь рвались боеприпасы (и даже начался пожар днем) на складе. Вечером очистили противоположную сторону крепости от врага [272] . В этом большая заслуга большой группы бойцов, которые вели огонь со стороны Белого палаца. На Буге уже было возведено около 8 понтонных мостов. Деревянный мост [273] через Буг или его рукав оставался и на пятые сутки невредимым, за исключением легких минных пробоин. Когда были выбиты фашисты из расположения 84 сп, было тихо минут 5—6. Все, что было возможно из оружия и боеприпасов, опускали в подвалы. Тогда сразу начался артобстрел (минут 35) и после налет авиации с воющими сиренами. Мы были в подвалах. Некоторые подвалы, где попадала прямым попаданием бомба, засыпала выходы (отверстие круглое из подвала, которые находились в полу зданий) обломками стен. Бомбы были довольно крупного калибра. От волны взрыва шла кровь с ушей и носа. Рот нельзя было закрывать.

272

Т.е. сектор Тереспольских ворот. Немцы покинули его приблизительно в 19.00, создавая зону безопасности для намечаемого на 23.06 артиллерий­ского обстрела.

273

Неясно, какой мост подразумевает Махнач. Деревянных мостов вблизи расположения 455 сп не было.

23.VI. Утром было тихо. Местная ружейная перестрелка. Я получил тяжелое пулевое ранение в левую ногу (в 1–й день получены легкие осколочные). Вели оборону круговую. Был обстрел и со стороны Мухавца. Питания и воды не было. Я больше всего уже находился там, где и застала война меня, т.е. вдоль р. Мухавец. На противоположной стороне [274] остались Мартыненко, Смагин и др. л–т с группой бойцов. Раненые были сосредоточены на южной стороне.

Враг делал попытки врываться в крепость, ежедневно ему удавалось на некоторое время просочиться, но не надолго.

274

Вероятно — на противоположной стороне расположения 455 сп.

На третий день со стороны Бреста появились два легких танка. Они обстреливали казармы, расположенные за Мухавцом, а затем направились через мост в крепость. Не доходя до моста, один был подбит из крупнокалиберного пулемета [275] , второй ворвался в крепость, где подавил раненых бойцов, лежавших в здании [276] , сделав два выстрела [277] , и ушел.

Гранат не было [278] , чтобы его уничтожить, т.е. подорвать. Когда он ушел, по–видимому, и захватил за собой подбитый танк [279] , потому что его не было, когда мы выползли снова из подвалов, над которым прошел танк, давя раненых. На третий день с 24 на 25–е была ночью сильная бомбежка с воздуха. После чего многие здания были разрушены.

275

Штурмовое орудие, подбитое, по словам И.И. Долотова, «в начале до­роги, ведущей к пекарне».

276

Вероятно, это те раненые, что находились в смотровой яме авторемонт­ной мастерской 333

сп (единственном помещении, куда могла въехать какая–либо техника) и сгорели при пожаре, охватившем эту часть здания в результа­те обстрела штурмового орудия, находившегося на той стороне Мухавца.

277

Интересная подробность. Т.е. либо штурмовое орудие не стало вести бой, поняв, что пехота не сможет за ним пойти (см. воспоминания Пауля Орбаха), либо расход боекомплекта был жестко ограничен.

278

Гранаты были без запалов.

279

Вероятно, штурмовому орудию, подбитому у Трехарочных, были при­чинены лишь легкие повреждения. А.М. Филь упоминал о том, что у него удалось «сорвать гусеницу».

25–го была бомбежка и днем. Не было воды: пили свою мочу, которой также не было; кровь, которая запекалась в ранах. 26–го днем после полудня послышались звуки рупора, который был установлен неизвестно где — то ли в голых от листьев кустарниках и вербах и тополях. Звуки были на ломаном русском языке: «Русь, сдавайся, бей комиссаров и евреев! (это слово они передали иначе). Сдавайтесь в плен!!!» Но на эти наглые звуки ответили последними боеприпасами (в это время проходило южнее крепости до полка наших самолетов). Это вселило в нас уверенность в нашей близкой победе. Все и раненые в этом бою участвовали. После отбития атак врага был артобстрел и через час налетела авиация. От которой я потерял сознание, так как был в это время (время обороны) раненный аж два [раза]. В ночь с 25–го на 27–е уже под утро рассказывали бойцы, с которыми был вместе: немцы ворвались в крепость со стороны Белого палаца и на южную часть до Мухавца, где 27 июня 1941–го подобрали, т.е. захватили, в одном из подвалов (возле прохода ворот до р. Мухавец, в метрах 50—70 от центральных ворот) в плен, вместе с моими 50 (около), 54 человека бойцов и мл. командиров. Все были ранены.

Я пришел в сознание по ту сторону Буга, куда нас увезли и бросили на сыром лугу…

Подпись

20.VII.52 г.

Источник: ДФ ЦМВС Б–4/227.

№ 62. Воспоминания военнослужащего ветеринарного лазарета 333–го стрелкового полка Хитрова Никифора Илларионовича (события 22.06.41 — [?].06.41).

Хитров Никифор Илларионович. Участник обороны Брестской крепости в 1941 году (333 сп).

С 1939 года я проходил срочную службу в ветчасти 333 сп. Который в 1941 г. расквартирован был в Брестской крепости. Ветеринарный лазарет размещался в помещениях под земляным валом неподалеку от Северных ворот в сторону дислокации 125 сп. Там в основном и проходила служба личного состава ветчасти, а жили мы в здании казарм 333 сп в Юго–Западном углу его, с отдельным входом со стороны здания комендатуры 9–й погранзаставы.

Все военнослужащие ветчасти (срочной службы) были закреплены за подразделениями полка, имевшими лошадей. Я обслуживал конский состав артиллерийской батареи 76–мм пушек (которые транспортировались конной тягой).

На 22 июня 1941 года у большинства из нас, в том числе и у меня, были увольнительные записки в город, вечером 21 июня было приподнятое настроение в предвкушении предстоящего свободного гуляния по улицам и паркам города. Поздно вечером с наступлением темноты, помнится, мы смотрели прямо на улице в районе Трехарочных ворот (кажется, у расположения 111 осб [280] ) кинофильм «Руслан и Людмила», недавно вышедший на экраны. В казарму вернулись уже за полночь и, конечно, сразу по–солдатски крепко уснули.

280

К 22 июня 1941 г. 111 осб в крепости не располагался.

В 4 часа утра 22 июня мы были разбужены взрывами бомб и снарядов (кажется, артиллерия вела огонь прямой наводкой с селения Те–респоль на польской стороне). Заглушал грохот рушащихся зданий, в промежутках между взрывами было темно от дыма, пыли и смрада. Со сводчатого потолка градом падали куски кирпича и штукатурка, сбитые осколками снарядов, попавшими извне через окно и дверь. Стало ясно, что это война, поэтому мы без промедления принялись вытаскивать обмундирование из–под обломков, личное оружие и через помещение полковой школы (забитую до этого дверь туда мы взломали) и направились к штабу полка. Там и началось мое участие в обороне крепости.

За истекшие 45 лет было много написано воспоминаний о боях тогда, в крепости, довольно подробно и обстоятельно, поэтому, я думаю, что, описывая подробности тех дней, я вряд ли сообщу что–либо новое.

В памяти моей еще сохранились эпизоды ликвидации отрядов врага, прорвавшихся через Тереспольские ворота к гарнизонному клубу и комсоставской столовой, бои (вплоть до рукопашных, в помещении клуба (бывшей церкви) и др.

В первый же день войны, уже перебравшись в подвальные помещения, где было много раненых, мне пришлось оказывать им помощь, делать перевязки, т.к. на этом участке обороны не оказалось медиков (ветеринария во многом сходна с медициной, да и знаки различия на обмундировании отличались только цветом эмблем).

Этим я занимался несколько часов, причем большую помощь в этом оказывали воспитанники полка во главе с Петей Клыпой, которые чудом проникали в склады ОВС и доставали там новые простыни, которые мы разрывали на бинты, т.к. практически никаких перевязочных средств у нас не было.

В последующие дни трудности усугублялись отсутствием воды и недостатком продовольствия. Особенно мучительно это было наблюдать среди женщин и детей — в основном семьи командного состава погранотряда, многие из них были ранены и контужены (в первые дни они были сосредоточены в подвальных помещениях западной части здания 333 сп). Здесь также замечательными помощниками были наши подростки.