БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ. Воспоминания и документы
Шрифт:
Мост на обводном канале был разрушен в конце 1939 года. Тогда же были разрушены и перемычки, отделяющие обводной канал от Западного Буга, и граница стала проходить по обводному каналу. Немецкая сторона сделала вид, что не заметила данного факта.
Аналогичным образом действовала и советская сторона. Занимая участок границы в Белостокском выступе, отведённый под охрану 87–му Ломжинскому пограничному отряду, начальник отряда майор П.С. Шелымагин обнаруживает, что в одном месте немцы углубились на советскую территорию около двух километров и по протяженности участка до трех километров.
И.А. Богданову. Тот явился лично, и они вместе осуществили рекогносцировку спорного участка. Богданов долго молчал, а в конце буркнул: «…а мы у них ещё больше отхватили» — развернулся, сел в машину и уехал. Претензии немецкой стороне не были предъявлены.
Тогда, в октябре 1939 года, майор Шелымагин не понял, о чём речь. Значительно позже, уже перед самой войной, будучи начальником 107–го Мариампольского пограничного отряда, он узнал, что по условию соглашения с немцами граница должна была проходить по фарватеру реки Западный Буг, при этом часть Брестской крепости, а именно Тереспольское укрепление, оставалось на немецкой территории. Но перед укреплением проходил обводной канал. Советские сапёры, используя несколько торпед времён Первой мировой, взорвали перемычки, пустив воду Буга по обводному каналу. Таким образом, Брестская крепость оказалась полностью на нашей территории.
На Тереспольском укреплении к началу войны, кроме курсов шоферов, располагались подразделения 17–го Краснознаменного пограничного отряда: транспортная рота (80 человек); саперный взвод (29 человек); ветлазарет (4 человека); сборы кавалеристов (37 человек), ручных пулеметчиков (12 человек) и спортсменов (20 человек). Здесь же жили и семьи начсостава. Круглосуточно на острове несли службу несколько нарядов 9–й погранзаставы, около 10 человек.
Командовал транспортной ротой старший лейтенант А.С. Черный, заместителем по политчасти у него был политрук И.А. Шабров.
Сбор спортсменов возглавлял инструктор физподготовки отряда лейтенант А.П. Сергеев.
Что касается сбора кавалеристов, ими руководил, по одним данным, старший лейтенант И.М. Чикишев, по другим данным, лейтенант Г.С. Жданов. Названные командиры в списках пограничного отряда к началу войны не значатся. Предполагаю, что сборами кавалеристов командовал лейтенант А.П. Жданов, помощник начальника 8–й пограничной заставы.
На вооружении пограничного гарнизона было только легкое оружие: винтовки, незначительная часть ручных пулеметов и противопехотных гранат.
Как утверждает советская пограничная историография, в первый день войны на острове находилось около 300 пограничников, а из них только пятнадцать человек остались в живых. На основании чего были сделаны эти подсчеты — неизвестно.
Возникает закономерный вопрос: насколько реальны данные цифры? К сожалению, на сегодняшний день, по причине отсутствия необходимого объема сохранившихся архивных документов, не представляется возможным составить полный поименный список бойцов и командиров, встретивших войну на Тереспольском укреплении, и прежде всего курсов шоферов.
Неизвестна ни организационно–штатная структура курсов, ни их численный состав.
Доступные документы свидетельствуют, что с каждой линейной пограничной заставы на курсы было отправлено по одному–два пограничника призыва осени 1940 года, имеющих родственную гражданскую специальность.
Направлялись на курсы и пограничники с резервных застав и застав вновь сформированных маневренных групп, а также с других подразделений пограничных отрядов, охраняющих границу с Германией.
Несомненно, что было на курсах и незначительное количество пограничников с отрядов зоны заграждения и 10–й отдельной авиаэскадрильи. Некоторые косвенные данные говорят о том, что на курсы были направлены бойцы из 23–го мотострелкового полка оперативных войск НКВД СССР и 132–го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР.
По оценочным данным, только на курсах шоферов могло обучаться до 250 человек, а с учетом подразделений 17–го погранотряда на острове находилось около 450 пограничников.
Почему было принято решение о дислокации курсов и сборов именно на Западном острове, неизвестно. Предполагаю, что основной мотивацией данного решения являлось наличие необходимого казарменно–жилищного фонда для размещения личного состава и некоторой материально–технической базы для обучения.
В мае месяце 1941 года, по распоряжению командования пограничных войск НКВД БССР, окружная школа младшего начсостава во главе с майором Б.С. Зиновьевым в полном составе убыла в полевой лагерь «Пышки» под Гродно, где и встретила войну. Курсы шоферов остались в месте постоянной дислокации.
Практическое обучение шоферскому ремеслу и вождению проводилось на материальной базе транспортной роты 17–го Краснознаменного погранотряда, гаражи и автомастерская которой находились здесь же на острове.
Даже сегодня среди белорусских пограничников жива легенда о том, что остров оборонял какой–то особо «секретный пограничный спецназ».
Кто же они, эти «секретные спецназовцы», о многих из которых мы ничего не знаем и сегодня? Простые парни — россияне, белорусы, украинцы… Большинство из них, пограничники первого года службы, «технари) по гражданской специальности—шофёры, трактористы, слесари. А фактически новобранцы, 1920—1921 года рождения, только начинающие познавать азы пограничной службы и проходящие на курсах подготовку по воинской специальности. Таковыми были и пограничники, находящиеся на сборах кавалеристов и ручных пулеметчиков.
Гитлеровцам удалось ворваться на укрепление сразу же после начала военных действий. На Западный остров вслед за огневым валом наступала батальонная тактическая группа (около 520 человек) 3–го батальона 135–го пехотного полка 45–й пехотной дивизии 4–й армии группы армий «Центр». Переправу через обводной канал обеспечивал саперный взвод 133–го пехотного полка. Огневую поддержку наступающего батальона обеспечивал 1–й дивизион 98–го артиллерийского полка и 12–я рота 133–го пехотного полка этой же дивизии (Алиев Р.В., 2008).