БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ. Воспоминания и документы

Алиев Ростислав Владимирович

В частях (войсковое хранение) пулемет и тренога хранились под брезентом (в чехлах), для приведения в боевое положение достаточно было установить треногу, закрепить на ней пулемет, щит и зарядить пулемет.

По сравнению с пулеметом «максим» обр. 1910/30 г. новый пулемет обладал целым рядом преимуществ:

основное и наиболее важное для защитников крепости — пулемет имел воздушное охлаждение ствола, причем разогретый при интенсивной стрельбе ствол (после 500 выстрелов) быстро и легко (35 секунд) сменялся, что обеспечивало в реальных условиях боя в крепости гораздо большую мощность огня, чем могли дать пулеметы

«максим»;

даже в боевом положении со щитом станковый пулемет Дегтярева был намного легче пулемета «максим» (33 кг), а это маневренность пулемета на поле боя и соответственно выживаемость оружия и расчета;

пехотная тренога–станок обеспечивала большую маневренность оружия и более широкие возможности по оборудованию огневых позиций, так как стрельба могла вестись из двух положений, с колена или лежа;

конструкция ДС–39, в общем, повторяла конструкцию широко освоенного в войсках ручного пулемета ДП–27, что упрощало освоение нового станкового пулемета и позволяло применять это оружие бойцам, знакомым с ручным пулеметом, сложный по конструкции «максим» этого не позволял:

«Я нашел станковый пулемет, втащил его на обломки и продолжал вести огонь по немцам, появлявшимся на мосту. Потом пулемет замолк (из–за перекоса патрона), этот дефект устранить я не мог, так как устройства пулемета «максим " не знал». Кувалин С.М., ст. сержант 84 сп («Героическая оборона», 1963).

«…а сам установил на окне пулемет «максим». Среди оставшихся бойцов пулеметчиков не оказалось, поэтому мне пришлось вести огонь самому». Дурасов А.И., старшина 84 сп («Героическая оборона», 1963).

Учитывая вышеизложенное, пулеметы ДС–39 во время боев в крепости проявили себя гораздо лучше, чем пулеметы «максим». А выявившиеся в ходе дальнейшей эксплуатации пулеметов конструктивные недостатки во время боев в крепости просто не успели проявиться.

Станковый пулемет Дегтярева практически ничем не уступал применявшимся солдатами 45–й дивизии станковым пулеметам MG–34, и приходится только сожалеть, что до начала войны в частях 42–й и 6–й сд не успели заменить материальную часть станковых пулеметов.

Пистолеты, револьверы

Индивидуальным оружием командиров Красной Армии сражавшихся в Брестской крепости являлись: пистолет ТТ (Тульский, Токарева) обр. 1933 г. и револьвер системы наган обр. 1895 г. Также есть свидетельство применения пистолета маузер (при описании последнего боя майора П.М. Гаврилова).

Пистолет ТТ был принят на вооружение в 1934 году под обозначением «7,62–мм самозарядный пистолет Токарева образца 1933 года».

Вместе с пистолетом на вооружение принимается и 7,62 мм пистолетный патрон типа «П» (7,62 х 25 мм), имелись также патроны с трассирующей и бронебойной пулями.

Для своего времени пистолет ТТ представлял достаточно совершенное оружие, мощное и надежное, простое в обслуживании и ремонте. Его главными недостатками являлись пониженная безопасность в обращении из–за отсутствия полноценных предохранительных устройств (нередко происходили самопроизвольные выстрелы при падении пистолета), проблемы с ненадежной фиксацией магазина, сравнительно невысокое останавливающее действие легкой

762 мм пули.

Учитывая недостатки пистолета ТТ, а также по ряду других причин на вооружении РККА

остался и револьвер Нагана образца 1895 г. Данный револьвер был прост по устройству и в обращении, достаточно легок, мал по своим размерам и всегда готов к стрельбе. Основным его недостатком было то, что для снаряжения барабана патронами требовалось достаточно много времени и сама эта операция была достаточно трудоемка: нужно было шомполом вытолкнуть стреляные гильзы из гнезд барабана и по одному вставить в них новые патроны.

Пистолет ТТ и револьвер наган являлись штатным оружием командиров РККА, а вот откуда у некоторых из них оказались пистолеты маузер? Тут возможны варианты.

В 1926—1930 гг. для вооружения Красной Армии и войск ВЧК — ОПТУ в Германии было закуплено около 30 тыс. маузеров калибра

763 мм.

Но наиболее вероятно, что это был захваченный в бою трофейный маузер модели 712 калибра 7,63 мм, состоявший на вооружении вермахта и войск СС. Пистолет данной модели имел отъемный магазин на 10, 20 или 40 патронов, а также возможность ведения автоматического огня, с темпом 900—1000 выстрелов в минуту. И именно очередью из такого маузера встретил немцев майор П. Гаврилов в своем последнем бою.

Та самая «мосинка»

Несмотря на все оргштатные мероприятия и большие усилия по перевооружению современными образцами стрелкового оружия, проводимые в Красной Армии в предвоенный период, основным образцом индивидуального стрелкового оружия в РККА к июню 1941 года оставалась 7,62–мм винтовка Мосина образца 1891/30 гг. Именно этим оружием, а также его вариантами — карабинами обр. 1907 и 1938 гг. было вооружено большинство советских бойцов, сражавшихся в Брестской крепости. Имелись и снайперские варианты винтовки.

«Я быстро взял нашу единственную винтовку с оптическим прицелом, лег за камень, отыскал немецкого автоматчика, засевшего над проходными воротами, и одним выстрелом уничтожил его». Тарасов Н.А., сержант 84 сп («Героическая оборона», 1963).

В условиях боев в Брестской крепости это оружие подтвердило свои несомненные достоинства: винтовка Мосина образца 1891/30 гг. была проста в обслуживании (например, затвор винтовки из семи деталей разбирался и собирался без применения инструментов), широко освоена в войсках, доступна даже мало обученным солдатам, в целом же — прочна и надежна, имела хорошие для своего времени баллистические качества.

«Помню, как один худой веснушчатый паренек–красноармеец с остроносым лицом лежал на груде матрацев у окна и время от времени прикладывался к прицелу самой обычной винтовки, даже не снабженной оптическим прицелом. Как–то я обнаружил фашиста, приспособившегося за толстым деревом на валу за Мухавцом. Враг был хорошо замаскирован. Он вырубил в стволе у самой земли треугольник и стрелял, не высовываясь из–за дерева. Я указал на него красноармейцу, хотя, откровенно говоря, сомневался, что боец без оптического прицела уничтожит этого фрица. Но он сказал, что на этом расстоянии можно и так попасть. И действительно, спустя некоторое время снайпер прицелился и выстрелил. Сейчас же за стволом дерева взметнулось и рухнуло тело врага. Мы все были поражены мастерством этого неказистого на вид паренька». Долотов И.И., ст. сержант; 33–й инж. полк («Героическая оборона», 1963).