Бретонская колдунья (сборник)
Шрифт:
Жаккетта долго смотрела на звезды, пока опять не ощутила беспокойство. Она осторожно приподняла голову и тихонько осмотрела лодку.
Госпожа Жанна уже спала и даже что-то бормотала во сне.
Совсем рядом, у левого борта, раскинулся рыжий и спал.
Спал?!
«Специально ждет, гад коварный!» – подумала Жаккетта и замерла, готовясь во всеоружии встретить посягателя на честь.
Скоро у нее затекли руки и ноги.
Рыжий не шевелился.
Жаккетта разозлилась: «Думает, самый
Она стала потихоньку перемещаться по направлению к рыжему, сокращая расстояние, чтобы он побыстрее обнаружил свои гнусные намерения.
Рыжий шевельнулся.
Жаккетта удовлетворенно замерла, приготовившись учинить страшный скандал.
Рыжий поменял затекшую руку под головой и опять ровно засопел.
Жаккетта разочарованно вздохнула и переместилась еще поближе. Она уже чувствовала тепло его тела.
Рыжий чуть пошевелился, и бедро Жаккетты прикоснулось к его ноге.
Жаккетта радостно насторожилась.
Но рыжий не двигался ни туда, ни сюда.
Оставалось ждать, надеясь, что долго он не продержится и проявит себя во всей красе.
Лодку покачивало, как громадную колыбель. Волны лизали синие бока «Бирюзы». Тихонько говорила во сне с Марином Жанна.
У Жаккетты сна не было ни в одном глазу.
Рыжий спал.
Жаккетта совершенно расстроилась и почувствовала себя нагло обманутой. Со злости она подкатилась к рыжему вплотную под бок, протаранив его грудью.
Рыжий продолжал равномерно сопеть. А потом, не просыпаясь, опять поменял руку под головой и повернулся на правый бок.
Теперь перед Жаккеттой возвышалась его спина, неприступная и равнодушная, как утес. Об нее можно было разбить грудь вдребезги с таким же успехом, как о борт корабля.
Жаккетта немного поерзала у подножия этой стены и, не выдержав, резко села.
Рыжий спал.
Жаккетта пробралась на корму, нащупала там флягу с водой и с расстройства долго пила.
Ночной ветер холодил ее разгоряченное тело. Жаккетта продрогла.
Попив водички, она упрямо вернулась к рыжему под бок, прижавшись к его горячей спине.
Рыжий безмятежно спал.
Жаккетте стало очень обидно и жалко себя. Слезы потихоньку закапали из глаз. Горестно шмыгая носом, она натянула свое белое покрывало, еще теснее прижалась к рыжему и в полном расстройстве чувств уснула.
Жаккетта проснулась оттого, что солнце светило ей прямо в лицо. Теплой спины рядом не было.
Жаккетта полежала с закрытыми глазами, раздумывая, сразу ей сгореть от стыда или сначала все-таки разлепить на всякий случай веки.
Вдруг кто-то затряс ее за плечо.
– Жаккетта, Жаккетта, вставай! – тормошила ее Жанна. – Корабль рядом.
Жаккетта села.
«Бирюза»
– Боюсь, представилась прекрасная возможность проверить, правду ли написали древние авторы! – заметил он. – У нас в соседях симпатичная галера.
Жаккетта потерла опухшие от ветра и солнца глаза и посмотрела туда, куда показывала Жанна.
По волнам на парусах, не прибегая к помощи весел, мерила море галера.
Черные весла были подняты над водой, и Жаккетте показалось, что корабль растопырил руки.
Что имелось на этом судне в изобилии, помимо весел, так это флаги. Зубчатые, с длинными змеящимися концами, они реяли по ветру. Гербы на них пока еще не различались.
Над выдающейся за корпус кормой красовался полосатый навес, напоминающий палатку. Края его были украшены фестонами.
А с носа вызывающе глядели на мир жерла пушек.
– И все равно она мне не нравится! – заявила Жаккетта, рассмотрев расфуфыренный корабль.
– А уж мне-то как не нравится! – подхватил рыжий. – Просто ругаться при дамах не хочется.
– Но она же такая красивая! – возмутилась Жанна. – Вы просто предвзято к ней относитесь, это нечестно!
– Зато правильно! Этот утюг только за счет галерных рабов и берет, – зло бросил рыжий. – Когда есть кому веслами орудовать, много ума не надо, чтобы ветер ловить!
– А чья она? – спросила Жаккетта. – Нам хорошо или плохо, что она здесь?
– Удивительно мудрые вопросы! – то ли одобрил, то ли съехидничал рыжий. – Вам, может быть, и неплохо, мне совсем не хорошо. А чья она, пока не понятно. Но христианская, судя по всему.
– А почему вам не хорошо? – поинтересовалась Жанна.
– Потому что командовать этой галерой меня никто не поставит, а приставить к веслу наверняка найдутся желающие. А это очень неприятное занятие, ворочать весло на галере, уж поверьте мне на слово.
– А почему неприятное? – не поверила на слово Жанна.
– Потому что гребцы прикованы к скамьям, по нескольку штук на одной. А у каждого надсмотрщика длинный кнут, достающий спину любого. И грести приходится, если капитану нужна скорость, целый день, а то и больше.
– Да быть такого не может! – возмутилась Жанна. – Человек просто не может столько грести.
– Ну почему же, может. А если гребцу становится дурно, он даже получает кусочек хлеба, вымоченный в вине. Ну уж если после этого он не укладывается в ритм, могут выкинуть за борт. Проще взять нового раба.
– Вы с таким знанием дела рассуждаете об этом… – заметила Жанна. – Приходилось грести?
– Приходилось! – кивнул рыжий. – Теперь, глядя на подобные галеры, я испытываю чувство счастья, что меня там нет.