Бриджертоны: Вторые эпилоги
Шрифт:
– Как ты мог ей не сказать? – снова повторила Пенелопа, следуя за мужем по пятам.
Тот развалился на стуле и пожал плечами.
– Время было на редкость неподходящим.
– Тебя не было пять дней!
– Да, но я же провел с Элоизой не все это время. Как ни крути, а дорога туда и обратно заняла пару дней.
– Но… но…
Колин приподнялся ровно настолько, чтобы окинуть комнату быстрым взглядом.
– Ты уже попросила принести чаю?
– Да, разумеется, – машинально ответила Пенелопа. Не прошло и недели после свадьбы, как
– Я ведь спешил домой, ты же понимаешь.
– Вижу, – пробормотала она, проводя рукой по его влажным, растрепанным ветром волосам. – Ты ехал верхом?
Он кивнул.
– Из Глостершира?
– Вообще-то из Уилтшира. Мы передохнули во владениях Бенедикта.
– Но…
– Я скучал по тебе, – обезоруживающе улыбнулся Колин.
Все еще не привыкшая к его любви, Пенелопа покраснела.
– Мне тоже тебя не хватало, но…
– Посиди со мной.
«Где?» – едва не спросила она. Потому что сесть можно было только к нему на колени.
Полная очарования улыбка мистера Бриджертона стала более страстной.
– Мне тебя не хватает прямо сейчас, – промурлыкал он.
К крайнему своему смущению, Пенелопа сразу опустила взгляд на брюки супруга. Услышав хохот благоверного, она сложила руки на груди и предупредила:
– Колин, перестань.
– Что перестать? – поинтересовался тот, невинно глядя на жену.
– Даже если бы мы не находились сейчас в гостиной и будь портьеры задернуты…
– Это как раз легко поправимо, – заметил Колин, бросив взгляд на окна.
– И даже если бы мы не вызвали сюда служанку, – продолжила Пенелопа, чеканя сквозь зубы каждое слово, – которая с минуты на минуту появится здесь, бедняжка, пошатываясь от тяжести подноса с твоим чаем, – все дело в том…
Колин вздохнул.
– …что ты так и не ответил на мой вопрос!
– Я уже и забыл, в чем он заключался, – моргнув, признался Пенелопе супруг.
Ей понадобилось целых десять секунд, чтобы обрести дар речи.
– Я тебя убью! – выпалила она.
– Вот в этом я не сомневаюсь, – небрежно заметил Колин. – Ни чуточки. Вопрос лишь в том, когда это произойдет.
– Колин!
– Скорее все-таки раньше, чем позже, – промурлыкал он. – Но, по правде говоря, я полагал, что прежде заработаю апоплексический удар из-за плохого поведения.
Пенелопа изумленно воззрилась на супруга, и тот решил уточнить:
– Из-за твоего плохого поведения.
– За мной ничего такого не водилось, пока я не встретила тебя, – резко возразила она.
– Ха-ха-ха! – фыркнул Колин. – А вот это забавно.
И Пенелопе пришлось замолчать. Потому что, пропади оно все пропадом, ее супруг был прав. И так уж получилось, что именно в этом заключалось
– О, кстати, я так и не сказал ей, что ты Уислдаун.
А уж если и можно было счесть что-либо недостойным поведением, так это как раз сочинительство на протяжении последних десяти лет печально известных «Светских новостей леди Уислдаун». За прошедшие годы Пенелопа, скрываясь под псевдонимом, сумела оскорбить почти всех представителей высшего света, даже себя. (Разумеется, светскому обществу показалось бы подозрительным, если бы автор не посмеялась над девушкой, выглядящей, словно перезревший лимон, в ужасных платьях желтого и оранжевого цвета, которые ее заставляла носить мать.)
Незадолго до замужества Пенелопа «удалилась от дел», но попытка шантажа убедила Колина, что лучше всего открыть тайну супруги всему высшему свету при помощи красивого жеста, поэтому он объявил о подлинной личности леди Уислдаун на балу своей сестры Дафны. Все это было весьма романтично и очень… ну, красиво, но когда вечер подошел к концу, выяснилось, что младшая сестра Колина исчезла.
Элоиза многие годы была ближайшей подругой Пенелопы, но даже она не догадывалась о самой большой тайне новоиспеченной миссис Бриджертон. Причем не догадывалась до сих пор. Элоиза ушла с бала прежде, чем Колин сделал объявление, а, догнав беглянку, он, похоже, не счел нужным что-либо ей рассказывать.
– Если честно, – заметил Колин с несвойственным ему раздражением, – это меньшее, чего она заслуживает после того, через что заставила нас пройти.
– Ну да, – прошептала Пенелопа, чувствуя себя так, словно предает лучшую подругу, даже просто произнося эти два коротких слова.
Но весь клан Бриджертонов буквально обезумел от беспокойства. Да, Элоиза оставила записку, однако та каким-то образом затерялась среди других писем, адресованных ее матери, и прошел целый день, прежде чем семья уверилась, что их сестру и дочь не похищали. Однако даже тогда никто из Бриджертонов не вздохнул с облегчением; Элоиза могла уехать по собственной воле, но семейству потребовались еще одни сутки, чтобы перерыть комнату беглянки до основания, обнаружить письмо сэра Филиппа Крейна и понять, куда она могла убежать.
Принимая во внимание все это, в словах Колина был свой резон.
– Через несколько дней нам придется снова ехать туда на свадьбу, – заметил он. – Вот тогда мы ей все и расскажем.
– Ох, но так же нельзя!
Помолчав какое-то время, Колин улыбнулся.
– Почему же? – спросил он.
По глазам Колина, устремленным на жену, было видно, что причина ему прекрасно известна.
– Ведь это будет день ее свадьбы, – объяснила Пенелопа, понимая, что он надеялся услышать объяснение позамысловатее. – Элоиза должна находиться в центре внимания, я не могу огорошить ее такой новостью.