Бриллиантовые яйца
Шрифт:
Он бы и не заподозрил того ни в чём, если бы «чайник» не рванул на красный свет следом за «москвичом». На зелёный Штеф рванул сам, чтобы не упустить добычу, и не упустил – «москвич» с «чайником» на хвосте медленно и упорно полз по Ярославскому шоссе прямо, никуда не сворачивая.
Кто бы ни скрывался под маской «чайника», мамоновцы или бегемотовцы, для Штефа они являлись конкурентами. Поравнявшись с «шестёркой», Штеф рассмотрел водителя и его единственного пассажира. Нет, он их никогда не видел. Молодые культурные ребята, не похожие ни на мамоновских «ниндзя», ни на банальных братков. Менты?
Борьба
– А ты чехо стоишь как хген без намохдника?! Давай-ка, нохи в хуки, помохай! – Зампончика уставилась на небритого мужика в спецовке, смолящего «беломор» рядом с загружаемой «газелью».
Тут, наконец, появился Вадик и заметил Олесю, которая с отсутствующим видом курила метрах в пятидесяти около входа в корпус. Зампоничка тут же набросилась на него, суя ему под нос несколько бумажек:
– Это ты новый шофёх? Вот, дехжи, товах повезёшь в «Шехеметьево-один». Адхес тут написан. Разгхузишься, пхиёмщик отметит здесь, – она ткнула пальцем в накладную, – шхампанёт, и это пхивезёшь и отдашь мне! Ты всё понял?
– Я всё понял, – не стал хамить Вадик.
– Смотхи. Ты должен хасписаться тут и тут, а пхиёмщик – тут и тут… Смотхи, не пехепутай! Вот это отдашь охганику на вохотах!
Вадик слушал, наблюдая за тем, как трое грузчиков перетаскивают коробки с электрокара в кузов. Бегемота на складе не было. По крайней мере, наблюдать за погрузкой директор не стал. Вадик глянул в сторону Олеси – она исчезла.
Наконец, он поднял задний борт, опустил тент и закрепил его. Сел за руль, завёл двигатель и только когда тронулся с места, почувствовал невероятное облегчение. У него в кузове – целое состояние. Он держит в руках руль, и в его власти – распорядится этим состоянием по-своему. И в голову полезли всякие нехорошие мысли… Что, если заделаться благородным рыцарем и разгрузиться, например, рядом с детским домом или реабилитационным центром для инвалидов? Или такой вариант – разгрузиться на свалке, чтобы нелегальные русские алмазы не достались никому! Ну, или самое простое – двигать прямиком на Петровку, 38! Вот только посадят, наверно, его одного, а всякие там Бегемоты выйдут сухими из воды!
Олеся закрывала собой ворота, скрестив на груди руки, и улыбалась. Отдав «охганику» разрешение на вывоз, Вадик поймал себя на ещё одной жуткой мысли – может, протаранить «газелью» Олесю, чтобы не отдавать ей половину? Он бибикнул пару раз, показывая жестом, чтобы Олеся не мешала проезду. Но та замотала головой и крикнула:
– Только через мой труп!
Когда она оказалась рядом и плюхнула сумочку на колени, Вадик, газуя, критически заметил:
– И какого чёрта надо устраивать цирк на виду охраны?
– А я заядлый театрал, ты что? – рассмеялась Олеся и
– Бегемот не приходил? – спросил Вадик.
– Не приходил. Короче, слушай сюда. Давай свои писульки и бери вот эти. Тут и печати, и подписи уже есть.
– Подделала? – Вадик рассмотрел документы. – Убери пока. Когда перегрузим, тогда и поменяем. Вдруг кому вздумается тормознуть и груз проверить?
– Типун тебе на болтливый язык! – тем не менее, Олеся забрала фальшивки обратно. – Ты рад, милый?
Олеся положила ладонь ему на колено. Вадик мысленно встряхнулся и просверлил её недоверчивым взглядом. Олеся являла собой одну большую голливудскую улыбку в тридцать три зуба.
– Я рад, мать моя, – буркнул он, – давай звони своему гонщику. Я знаю отличное место, где мы сможем перегрузиться. Между Шереметьево два и один дорога, с неё есть поворот в сторону деревни Клязьма. После моста поворот на просёлок. Около этого просёлка встречаемся и в лес.
– Откуда ты всё знаешь? – Олеся вытащила из кармана Вадика его трубку и набрала свой номер.
– Я туда каждый понедельник езжу в клуб «Экстрим».
– Вот оно как… Алло, привет, Витя…
Олеся повторила ему всю информацию, а затем сдвинула брови и спросила:
– Вадик, а ведь сегодня понедельник?
– Ну да. И я вместо того, чтобы отдохнуть с ребятами на природе, занимаюсь тут с тобой чёрт знает чем!
Они расхохотались одновременно, а Олеся обхватила Вадика за шею, чмокнула в щёку и шепнула на ухо:
– Нет ничего проще!
В Реутовском отделении ОВД Михаила Шубина не ждали. Но когда капитан проверил документы и посмотрел прописку, то неожиданно оживился:
– Вы по факту разбойного нападения на гражданина Степанова? Присаживайтесь, рассказывайте.
– Какого ещё нападения? – не понял юмора Миша, – я не знаю никакого Степанова. Я, выражаясь вашим языком, по факту стрельбы в моей квартире.
Капитан вздохнул, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Ещё один, уже пятый потенциальный висяк… Сколько можно, господа бандиты? Между прочим, милиционеры – тоже люди и тоже имеют нервы. Капитан принадлежал к тем, кто добросовестно и профессионально носит свои погоны и крест. А циником он стал давно, и поэтому обожал такие преступления, которые раскрываются на месте. Например, семейные разборки, где пьяный муж (отец, сын) бьёт ножом пьяную жену (дочь, мать), а затем падает на руки вызванной соседями опергруппе.
Миша рассказал всё, о чём узнал, не забыв упомянуть о пропаже своей супруги. Капитан зевнул, стараясь скрыть удивление, и затем сделал единственный звонок некоему майору с каким-то южным именем-отчеством. Затем, повернувшись к посетителю, объяснил:
– Дело ушло в Москву. Мы этим не занимаемся.
– Так что случилось, вы мне можете объяснить? – не выдержал Миша.
– Да я понятия не имею! Дело расследует прокуратура.
– А моя жена?
– Вы хотите сделать заявление? Мой вам совет, подождите, – капитан поднял кверху указательный палец, – по моему опыту, две из трёх без вести пропавших супружниц возвращаются к мужьям живыми и невредимыми. Так что если уж хотите подавать заявление, то подавайте о разводе, не ошибётесь.