Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало
Шрифт:
— Чушь какая-то получается. Противоестественная помесь Анжелики с Терминатором.
— А у нее? — спросила Валька, указав глазами на книжный томик, положенный на стол.
— И у нее тоже, — признала бабушка. — Но у нее эта особь, для правдоподобия, выведена лабораторным путем.
— То есть? — не поняла Валька.
— Симбиоз достижений пластической хирургии и патронажа спецслужб. Эдакая российская Никита. Наш ответ Люку Бессону.
— А-а-а…
— Знаешь, — не обратив внимания на разочарованный тон внучки, продолжала Евдокия Михайловна, — мне кажется, что основным достоинством женщины на сегодняшний день является умение жестко давать
— Время такое, — философски заметила Валька. — Либо ты сожрешь, либо тебя сожрут. Третьего не дано.
— Дело не во времени, — в задумчивости произнесла бабушка. — Вот назови мне хотя бы одну героиню в русской классической литературе, у которой в конце действия счастливо складывается жизнь. Ну?
Валька напряглась, быстро перебирая в уме прочитанных отечественных классиков. Анна Каренина? Зинаида Афанасьевна? Катерина? Лиза Калитина? Сонечка Мармеладова? Настасья Филипповна? Господи, неужели нет ни одной?
— Я так сразу и не вспомню, — ответила девушка в некоторой растерянности.
— И потом тоже не вспомнишь, — сказала бабушка. — Нет в русской литературе такой героини. То есть, возможно, есть какая-то эпизодическая, на вторых ролях… Не самая главная, если ты меня понимаешь. Женское счастье не составляло предмет заботы наших классиков.
— Почему?
— Потому что оно никогда не составляло предмет заботы нашего общества, — спокойно ответила бабушка. — И писатели просто зафиксировали эту грустную реальность. Что ж это за героиня, если она не страдает? Впрочем, Чернышевский сделал попытку пофантазировать на тему освобожденной женщины России с апофеозом в виде швейной мастерской. По-моему, получилось довольно убого. Наверное, поэтому у меня нет ни одной любимой женщины-героини в русской литературе.
— А Татьяна? — поинтересовалась Валька, вспомнив уроки литературы в школе и сочинение на тему «Образ идеальной женщины в романе «Евгений Онегин».
— Это из Пушкина, что ли? — уточнила бабушка и насмешливо фыркнула в ответ на утвердительный кивок внучки. — Господи! Да я терпеть не могу эту ограниченную мещанку!
— Как это? — возмутилась Валька. — Она же такая правильная, положительная… Мужу изменять не стала, отказалась от любимого человека…
— Зачем? — спросила бабушка в упор.
— Зачем отказалась? Разве непонятно?
— Я спрашиваю, зачем она вышла замуж за нелюбимого человека?
— Ну, — неуверенно протянула Валька, — затем, что Онегин не ответил на ее чувство…
— Господи, ты до сих пор разговариваешь так, будто урок отвечаешь, — раздраженно сказала бабушка. — Отвлекись на минутку от того, что тебе вдолбили в голову в школе! Подумай сама: почему она вышла не за кого-нибудь, а именно за генерала? То есть за обеспеченного человека, занимающего видное положение в свете?
— Потому что он первым к ней посватался, — неуверенно ответила Валька.
Бабушка укоризненно покачала головой.
— Позор какой! Ты совершенно не помнишь Пушкина. Между прочим, ее мать в разговоре с соседом жаловалась:
Буянов сватался: отказ, Ивану Петушкову — тоже, Гусар Пыхтин гостил у— То есть, — продолжала бабушка, — к ней сватались и другие мужчины. А отказала она им по той простой причине, что они были абсолютно неинтересными партиями. Какой-то гусар, какой-то Буянов, соседский помещик, вероятнее всего… А вот генералу не отказала. Понимаешь? В чем же ее героизм?
— Возможно, он ей понравился…
— Два тебе по литературе! Вспомни, что она сказала, увидев впервые своего будущего мужа: «Кто? Толстый этот генерал?»
— Как видишь, никаких любовных иллюзий. И это несмотря на то, что барышня у себя в деревне зачитывалась любовными романами. Как повела бы себя их героиня, если бы ее отверг любимый мужчина? Либо отравилась, либо зачахла, либо удалилась от света в монастырь. А идеальная Татьяна ничего подобного не сделала, а вступила в высшей степени почтенный и выгодный брак. Потому что понимала: романы — это одно, а жизнь — совсем другое.
— Вот тебе и позитивный конец, — попробовала отшутиться Валька. — Сама же негодовала, что в нашей литературе отсутствует возможность хэппи-энда для женщины…
— Конечно, в том, что барышня заключила удачный брак, нет ничего постыдного, — согласилась бабушка. — Я бы даже сказала, что уважаю такую женскую позицию. Если бы не безобразная сцена в конце романа, где она объясняется с Онегиным.
— Что ж там безобразного? — озадаченно спросила Валька, немного порывшись в скудном школьном багаже. Но, кроме того, что «я другому отдана, я буду век ему верна», в памяти ничего не осталось.
— Ну, как же! Ты вспомни, что она ему инкриминирует, как сказали бы в современном детективе.
И бабушка быстро процитировала:
Зачем у вас я на примете? Не потому ль, что в высшем свете Теперь являться я должна? Что я богата и знатна? Что муж в сраженьях изувечен, Что нас за то ласкает двор…— И так далее. То есть она упрекает Онегина, потомственного дворянина, небедного человека в элементарной меркантильности! Понимаешь? Даже сейчас есть мужчины, которые на такое обижаются. А представляешь, как оскорбительно это звучало в те времена?
— Но он действительно влюбился в нее только тогда, когда увидел светскую даму вместо деревенской барышни!
— И что? — напористо спросила бабушка. — В чем он виноват? В том, что это его тип женщины? Львица, а не деревенская замарашка? Принцесса, а не Золушка? Да разве можно упрекать мужчину только за то, что ему нравятся сильные, уверенные в себе и самодостаточные женщины, а не сентиментальные дурочки, млеющие от любовных романов? И потом, подумай и скажи мне: разве мужские вкусы с того времени сильно переменились?!