Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало
Шрифт:
— Мне не тяжело, — ответил спутник. Понятно, старается отвечать фразой подлиней, чтобы неловкость так сильно в нос не била.
Лифт остановился, двери открылись, и Арсен, осторожно пятясь и оглядываясь через плечо, вышел на лестничную клетку. Валька выскочила следом, торопливо и яростно терзая молнию на сумке. Вот глупая! Не могла ключи раньше достать, пока ехали!
От волнения она несколько раз теряла связку, уже поймав ее на дне. Наконец извлекла наружу и принялась совать круглый с зазубринами ключ в отверстие. Как назло, нужная сторона ключа, обычно находившаяся с
— Вам помочь? — спросил цыган безо всякого раздражения.
— Не нужно, у нас замок капризный… Да вы поставьте на пол, тяжело ведь, — брякнула Валька и вдруг прикусила язык, испугавшись, что спутник воспримет ее фразу буквально и откланяется.
Но цыган сделал неловкий жест плечами и остался стоять на месте, ожидая, когда откроется дверь. «Да, придется пригласить», — тревожно подумала Валька. Хотя бы из благодарности. Интересно, это не опасно? Ей пока не доводилось приглашать в гости цыган.
Наконец ключ снизошел к ее страданиям, нехотя вошел в разъем, и Валька потянула дверь на себя, пропуская Арсена в квартиру. Тот вошел в полутемный коридор, осторожно опустил коробку на пол, потряс затекшими руками и сразу шагнул назад, на площадку, чуть не столкнувшись лбом с девушкой, шедшей следом.
— Ой!
— Извините!
Цыган быстро посторонился, как давеча в магазине, и Валька с разочарованием поняла, что приглашать его на чай не имеет смысла.
— Дальше, я думаю, справитесь сами, — полувопросительно, полуутвердительно сказал он девушке.
— Наверное, да, — ответила Валька, отчетливо понимая, что рандеву окончено.
— Всего доброго.
И цыган протянул руку к кнопке вызова лифта.
— Может, чашку чая? — быстро спросила Валька. Слишком быстро, чтобы вопрос прозвучал не заинтересованно.
— Спасибо. Я машину не закрыл, — отказался Арсен.
И тут Вальку охватил гнев бессилия. Дурацкая ситуация, которую она честно старалась исправить, никак не давалась в руки, а собеседник не делал ни одного движения, чтобы ей помочь!
— Подождите! — велела Валька, уже ни о чем не думая, а только бешено желая его уязвить.
Она быстро порылась в сумке, достала коробку с мышью и протянула Арсену. Тот даже не взглянул на возвращаемый подарок, только вопросительно и холодно приподнял брови.
— Я подумала, и решила, что не могу принять ваш подарок, — объяснила Валька, чувствуя недостойное удовлетворение от сделанной мелкой гадости. Сейчас он ее обматерит, и она наконец успокоится.
— Тогда, если вас не затруднит, выбросите его в мусоропровод, — ответил цыган, не повышая голоса. — Я подарки назад не беру.
И, не добавив ни слова, вошел в кабину лифта. Двери закрылись, и кабина поехала вниз
А, плевать…
Девушка вошла в квартиру, сняла куртку и, не закрывая дверь, присела на низкий пуфик вешалки.
«Спокойно, спокойно, — уговаривала она себя. — Ничего не произошло. Сейчас я распакую монитор, отнесу его в свою комнату, подсоединю к блоку и начну работать. Нет, сначала выпью чашку чая. Или нет. Сначала позвоню приятельнице Лизке и расскажу про испоганенный день. Вот посмеемся!»
Наметив программу действий, Валька немного успокоилась Поднялась, закрыла дверь, повесила куртку в шкаф и запрыгала то на одной, то на другой ноге, стаскивая сапоги. В задумчивости оглядела покупку и с неожиданной злостью рванула на себя верхнюю картонную планку, закрывающую содержимое. Та издала противный скрежет и выскочила наружу. Валька аккуратно подняла остальные бумажные перегородки и загнула их, чтобы не мешали вынимать монитор. Наклонилась над коробкой и вдруг почувствовала предательскую слабость в коленях. Уцепилась пальцами за картонный край, села прямо на пол, прижалась виском к холодной стене и заплакала самыми искренними неподдельными слезами.
Какими не плакала уже много лет.
— Мама!
— Что?
Альбина Яковлевна оторвалась от своих невеселых мыслей и оглянулась. В дверях кухни появилась ее дочь с распахнутой сумкой в руках.
— Ты не брала у меня деньги? — спросила Стася.
— Конечно, нет! — возмутилась мать. — Когда это я к тебе в сумку лазила?
— Вот подонок!
Дочь еще раз пересчитала пачку долларовых купюр и вернулась в коридор.
Альбина Яковлевна обреченно вздохнула, предчувствуя неприятный разговор, и отхлебнула холодный кофе.
Бог ты мой! Как ужасно складывались обстоятельства последние полгода! Феденька категорически не желал устраиваться на работу. Отработав в архиве каких-нибудь два года, он окончательно потерял интерес к неперспективной специальности историка, а разговоры о смене профессии воспринимал просто как личное оскорбление. Конечно, мальчик не виноват. В этой ненормальной стране, где каждый последующий день страшнее предыдущего, предугадать поворот событий так же реально, как выиграть Джек-пот в «Русском лото». Феденька травмирован. Еще бы! Проучиться пять лет, чтобы зарабатывать в месяц ровно столько, сколько стоит единый проездной билет! Такое возможно только в России!
«Конечно, — с неохотой признала Альбина Яковлевна, — сыну не помешала бы часть напористой энергетики дочери. Вот кто в жизни не пропадет!»
Хотя и железная Стаська в последнее время огорчала. Чего стоит только ее безумное желание жить отдельно! В то самое время, когда у родителей такие крупные неприятности! Все же она ужасная эгоистка.
Хуже всего, конечно, ситуация, в которую попал Женя. Предупреждала она мужа, что этот его… партнер… ненадежен. Так нет! Кто же ее слушал? Зато потом, когда все худшее уже произошло, прибежал к жене: выручай, милая!