Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало
Шрифт:
Жанна обхватила себя руками за плечи и начала раскачиваться взад и вперед. Слова полились из нее бессвязным потоком, и Валька только вздрагивала от жутких откровений.
— Кому я теперь нужна с ребенком? Разве что так, на ночь, перепихнуться… Ведь не хотела связываться с этим ублюдком, как чувствовала… Нет, говорит, у нас, говорит, скоро деньги будут… Ты мне верь, Жанночка… Тварь.
— Знаешь, как дело было? — спросила она вдруг, останавливаясь. — Хочешь, расскажу?
Валька молчала, подавленная жалостью.
— Сериал, говоришь?
Жанна рассмеялась с откровенной злобой.
— Значит, так. Серия первая. Все пять лет учебы меня этот придурок обхаживал. Ну, с одной стороны, были в этом и положительные моменты: квартира в Москве, например, я-то сама из Владивостока… А с другой…
— Ты посмотри на меня, — потребовала она, разворачиваясь лицом к Вальке. — Посмотри! Что, я большего не стою? Да у нас такие клуши за банкиров замуж выходили, что я только руками разводила. Не иначе, как у банкиров катаракта в последней стадии… Да ладно! Неважно.
Так вот. Отказывать я ему не стала, сказала, подумаю. Ну, думать-то думаю, а вокруг тоже смотрю. Вдруг и мне банкир подвернется? Пускай не самый богатый! Ну, хоть с парой миллионов!
— Долларов? — неожиданно для себя спросила Валька.
Жанна удивленно уставилась на нее.
— Нет, с парой миллионов монгольских тугриков. Я эту валюту больше уважаю, она разноцветней… Ты, что, вообще не соображаешь? Ладно, не перебивай меня больше, а то обижусь и про твою бабушку не расскажу. А тебе ведь интересно!
Тут она игриво погрозила Вальке пальцем, и Валька мысленно возблагодарила ушедшую Соню за ее чувство такта.
— Так о чем это я говорила?
— О моей бабушке, — напомнила Валька.
— О бабушке… Ах, да! Так вот, на пятом курсе появляется эта ведьма на нашем филфаке и отводит Андрея в сторону. Назначает ему свидание после занятий и удаляется. Натурально, я в шоке. Не хватало только, чтобы у меня коня из стойла увели! И кто? Семидесяти… Семидяси…
Жанна запнулась, шевеля губами, потом махнула рукой.
— Ладно, проехали. Так вот, подкатываю к Андрею, спрашиваю: кто такая? А он хмурый, как на поминках. Потом, говорит, объясню. В общем, проследила я, где они встретились, и даже часть разговора услышала. Бабка твоя, видать, извелась от угрызений совести. Нашла Андрея и предложила ему с отцом деньги платить ежемесячно. Пока он на хорошую работу не устроится. А этот придурок как налетел на старуху! Что я только не узнала о тайнах вашего малого мадридского двора! Кстати, только тогда я и узнала, что Андрей на самом-то деле не Андрей, а Анри. И фамилия у него не псевдо-еврейская, а самая настоящая французская. Девиллье, называется. Правильно? Слушай, наверное, раньше приставка «де» отдельно писалась, как у дворян полагается, а после революции…
— Ты
— Не впрямую, конечно, — ответила Жанна, с сомнением разглядывая остаток водки в бутылке. — Но понять можно было. Уж так ее корчило! С чистой совестью люди так не унижаются. А потом мне Андрей всю эту историю сам рассказал. Налей мне немного.
— Нет, — ответила Валька и забрала бутылку со стола.
— Жалко тебе, что ли? Так я не поняла, дашь денег за квартиру заплатить?
— Сначала расскажи, потом посмотрим, — мрачно ответила Валька.
— Что рассказать? — не поняла Жанна. — Я же все уже рассказала…
— Андрей бабушку прогнал, — напомнила Валька.
— Ну?
— А потом что было? Бабушка нам объявила, что они пожениться собираются.
Жанна упала на диван, уткнулась лицом в подушку и начала сотрясаться не то в припадке истерического плача, не то в припадке истерического смеха. Валька молча ждала прекращения концерта. Дотронуться до этой женщины было выше ее сил.
Наконец Жанна успокоилась и оторвала от подушки мокрое лицо.
— Насмешила ты меня, мать… Ты еще скажи, что Андрей с ней спал, блин! Да он старуху так ненави…
— Тогда зачем они все это разыграли? — перебила ее Валька и стиснула пальцы, чтобы не сорваться.
— А это мы с Димкой придумали! — похвастала Жанна.
— С каким Димкой?
— С однокурсником нашим. Они с Андреем дружили. Так вот, когда твоя бабка появилась в институте, Димка ее сразу узнал. Она ему кем-то там приходится, в общем, неважно, сама знаешь…
— Димка? — медленно переспросила Валька. И вдруг начала понимать многое из того, что происходило у нее перед глазами намного раньше.
— Ну да… Кем вы там друг другу приходитесь…
— Четвероюродными кузенами, — тихо ответила Валька.
— Ну, это я сейчас не выговорю… Так вот. Димка и предложил Андрею план. Простой такой планчик… Сделать вид, что все прошлое осталось позади, втереться к старухе в доверие, обаять ее и получить расчет по полной программе. У старухи, мол, и так масса любовников, причем все они ей во внуки годятся… В общем, все путем. Была только одна загвоздочка…
— Андрей совершенно не умел притворяться, — медленно подсказала Валька. Она широко раскрыла неподвижные глаза, и перед ними возник большой лист бумаги формата А4, пришпиленный к зеркалу в полупустой комнате.
«Лицемерие — это средство злом внутренним победить зло внешнее».
— Конфуций, — сказала Жанна почти трезвым голосом.
— Что? — очнувшись, переспросила Валька. Она не заметила, что произнесла фразу вслух.
— Я говорю, ты процитировала Конфуция. Андрюха выписал эту муру из какого-то трактата и повесил перед глазами, чтоб проникнуться…