Бриллианты для невесты
Шрифт:
Когда они добрались до дома, ее сердце забилось чаще, а дыхание стало прерывистым — красноречивые признаки подступающей тревоги. Джесс вылез из джипа и пошел к ее машине. Ли почувствовала, что на лбу у нее выступил пот, и пожалела о своем диване, где могла бы сейчас лежать, читая рукопись или болтая с Расселом о приближающемся интервью с Тони Ромо. Даже если бы Рассел захотел заняться с ней сексом и смотреть спортивный качал, а соседка сверху устроила танцевальный вечер, на который пригласила бы кучу гостей с протезами. Лишь бы оказаться не здесь и не сейчас.
Джесс открыл для Ли дверцу автомобиля и направился по дорожке к
– А ваши дети здесь? Была бы рада познакомиться с ними, - солгала Ли.
Джесс окинул взглядом крыльцо, вроде бы растерявшись, а потом понимающе улыбнулся, словно читал ее мысли.
О, вы имеете в виду детскую площадку? Это для племянников — не для детей.
В его тоне явно прозвучало нежелание продолжать раз говор на эту тему; и хотя Ли сказала себе, что ей все равно и прекрасно сознавала свою бестактность, она не отстала:
Означает ли это, что у вас нет детей или вы вообще не хотите их иметь?
Он засмеялся и покачал головой, отпирая входную дверь
Господи Боже, вы говорите все, что вам приходите голову, да?
«Раз уж влезла, иди до конца».
Так что? — спросила Ли.
Нет, я не хочу детей. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
Ли подняла руки, насмешливо сдаваясь:
Похоже, я задела вас за живое.
Джесс попытался спрятать улыбку, но Ли все равно ее уловила.
Еще что-нибудь хотите знать? Как я ем, как сплю?
Что ж, с детским вопросом покончено. Итак... как вы едите и спите?
Она широко улыбнулась и почувствовала, как отступает тревога. Ли и забыла — с Джессом весело пикироваться.
Глаза у него были красными, а лицо небритым и бледным. Даже волосы выглядели тускло — не грязными или сальными, просто скучными. Он шутливо подбоченился:
И вы еще спрашиваете? Как, по-вашему, я ем и сплю?
Дерьмово, — ни секунды не колеблясь ответила Ли.
Джесс засмеялся и толкнул дверь.
Добро пожаловать в мое скромное жилище.
Ли осмотрелась. Скрипучие полы, гигантский обшарпанный стол, какие стоят в домах фермеров, вязаное одеяло, небрежно наброшенное на диван, и хотя она сразу влюбилась в этот дом, тяжко вздохнула эффекта ради и сказала:
– Джесс, Джесс, Джесс... неужели вы действительно потратили весь свой заработок на кокаин и проституток, как утверждают таблоиды? Он покачал головой:
– На кокаин, выпивку и проституток.
– Поправка принимается.
– Ладно, тогда начнем? В основном я работаю в задней части дома, за гостиной, поэтому давайте сядем там, и я принесу напитки. — Открыв холодильник, он заглянул внутрь. — Посмотрим, у меня есть пиво, какое-то дрянное белое вино, не такое дрянное розовое и «Кровавая Мэри». Для красного, думаю, немного рановато, а?
– Думаю, немного рановато для всего этого. Я буду диетическую колу.
Джесс щелкнул пальцами и вытащил из морозильника полбутылки водки «Кетел».
– Отличный выбор. Сейчас приготовлю «Кровавую Мэри».
Ли уже поняла, что спорить с ним бесполезно, да и, судя по виду, ему требовалось опохмелиться после вчерашнего. Она смутно помнила, что такое похмелье. В первые после колледжа годы в Нью-Йорке, когда организм позволял ей пить до трех, а в девять утра быть на работе, она иногда
Ли неторопливо пересекла гостиную с окном-люком и открыла раздвижные стеклянные двери, за которыми ее взору предстал потрясающий вид. Это был скорее не задний двор, а оазис посреди леса. Огромные высокие дубы и клены как бы отгораживали площадку, покрытую манящей, ухоженной зеленой травой. По сторонам маленького бассейна стояли два шезлонга, позволяя сосредоточиться на самом главном — идеальном прудике футов двадцать на тридцать, с плавучей мягкой платформой для отдыха и деревянной гребной лодкой, привязанной у берега. За прудом, на самом краю владения, под сенью лиственных деревьев стояла тиковая кушетка в балинезийском стиле под балдахином. Ли едва удержалась, чтобы не направиться прямиком к кушетке и повалиться на нее. Интересно, как в таком красивом и расслабляющем месте Джесс вообще мог что-то сделать!
Неплохо, а? — спросил он, ступая на мощенный камнем дворик-патио и подавая Ли «Кровавую Мэри», дополненную стеблем сельдерея и лаймом.
Боже мой, ваш дом не представляет собой ничего особенного с фасада... да и внутри, собственно, тоже... но это... это потрясающе!
Спасибо. Согласен.
Нет, правда, вы не думали о фотографиях? Я так и вижу это в одном из дизайнерских журналов, как же они называются? «Двелл». Это идеально для «Двелла».
Джесс пригладил волосы и отпил пиво «Будвайзер».
Маловероятно.
Нет, правда, мне кажется, это могло бы стать...
Никаких журналистов или фотографов в моем доме, никогда.
Я об этом слышала, — согласилась Ли, невольно вспомнив фотографию квартиры Рассела на целый разворот, которую увидела в «Элль декор» еще до их знакомка фотография иллюстрировала статью о лучших холостяцких квартирах Нью-Йорка и подана была в качестве основного блюда — ультрасовременная студия на втором этаже бывшего склада в Трайбеке. В то время Ли сосредоточенно изучала фотографии кухни, достаточно просторной для приема гостей, деревянной кровати-платформы, низкой, как положенный на пол матрас, и ванной комнаты, словно взятой из отеля «Уолдорф» и поставленной в центре апартаментов. Ли прочла, что площадь квартиры свободной планировки составляет двести двадцать квадратных футов, включает огромные окна и деревянные полы, покрытые черным лаком, но только при третьем их свидании увидела все это великолепие воочию. С тех пор она проводила там как можно меньше времени — вся эта сталь, черный лак и острые углы нервировали ее больше обычного.