Бриллианты для невесты
Шрифт:
Эмми ахнула, и Ли осознала, что зашла слишком далеко.
– Боже, прости, дорогая. Я не хотела, чтобы это прозвучало так ужасно...
Эмми отчаянно махнула рукой:
– Пожалуйста, не надо. С моей стороны это было так бестактно. Клянусь, я
даже … Просто вы все не так поняли. Дункан никогда не проявлял интереса к моим кружевным бикини или к тортикам, коли на то пошло. — Эмми озорно улыбнулась. — Но ему очень нравились мои танга...
– Эй, шлюха, я готов тебя снять. — Проходя мимо, Джайлз похлопал Адриану по плечу, от чего та едва не выронила мобильник. — И пошевеливайся. Мне есть чем заняться, а не
Несколько дам постарше подняли глаза от своих «Вог» и «Таун энд кантриз», не одобряя такое нарушение приличий и полное неуважение к правилам этикета, и увидели, как Адриана поставила фарфоровую чашечку на блюдечко и, освободив таким образом правую руку, выставила средний палец. Проделала она это, не поднимая головы, полностью поглощенная разговором.
– Да, querido, да, да, да. Это будет идеально. Идеально! Пока, до встречи. — Она понизила голос, но лишь самую малость. — Не могу дождаться. Звучит восхитительно.
М-м-м. Целую, целую.
Адриана постучала ногтем, покрытым красным лаком, по сенсорному экрану айфона и бросила его в сумку от «Боттега Венета».
– Кто попался на этой неделе? — поинтересовался Джайлз, когда Адриана подошла.
Он развернул вращающееся кресло, и Адриана, сознавая, что к ней приковано внимание всего салона, чуть-чуть наклонилась вперед, отчего шелковая блузка на несколько дюймов опустилась на груди и на столько же поднялась на спине, обнажая зад, не слишком большой, но округлый и упругий, какой и нравится мужчинам, прежде чем опустить его на кожаное сиденье.
– Да ладно, можно подумать, тебе интересно. С ним спать-то скучно, не то что о нем говорить.
– У кого-то сегодня хорошее настроение. — Джайлз стоял за спиной Адрианы, расчесывая ее волнистые волосы и обращаясь к ее отражению в зеркале. — Как обычно полагаю?
– Может, спереди сделать более светлые пряди? — Она допила кофе, откинула голову мастеру на грудь и вздохнула. — Меня заела рутина, Джайлз. Я устала от всех этих мужчин, имен и лиц, которые приходится помнить. Не говоря уж о продукции! Моя ванная похожа на магазин косметики. Там столько разного крема для бритья и мыла, что я могу открыть свое дело.
– Ади, дорогая, — он знал, что она ненавидит это сокращение, поэтому с наслаждением его использовал при всяком удобном случае, — ты неблагодарна. Ты хоть сознаешь, сколько девушек поменялись бы с тобой местами? Провести всего одну ночь в твоем теле? Черт, только сегодня утром я слышал, как две начинающие тусовщицы обсуждали, какая у тебя классная жизнь.
– Правда?
Адриана недовольно уставилась на себя в зеркало, но Джайлз уловил в ее голосе нотку удовольствия.
Ее имя действительно регулярно появлялось в колонках сплетен — что она может поделать, если папарацци ее преследуют? — и, разумеется, она числилась в списках гостей практически всех значимых вечеринок, презентаций новой продукции, открытий магазинов и благотворительных вечеров. И — да, если быть абсолютно честной, ей приходится встречаться с впечатляюще богатыми, красивыми, знаменитыми мужчинами, но ее бесит мнение, будто этого достаточно для счастья. Конечно, все это здорово, и она не собирается отказываться ни от одной секунды своей жизни, но в своем немолодом уже возрасте (на подходе к тридцати) Адриана начинала подозревать, что существует что-то еще.
– Правда.
Выставив бедро, он нетерпеливо протянул руку, в которую его помощница, долговязая брюнетка с глазами олененка Бэмби и испуганным лицом, поспешно положила листочек фольги.
Адриана со вздохом попросила у помощницы еще капучино.
7
Американский благотворительный фонд, помогающий детям.
– Хорошо. И как ты поживаешь?
– Как мило, что ты поинтересовалась! — Джайлз поцеловал ее в щеку. — Сейчас расскажу. Я решил поискать мужа среди мужчин, уже связанных обязательствами. Согласен, об успехе говорить еще рано, но я ужо добился некоторых положительных результатов.
Адриана вздохнула.
– Неужели тебе недостаточно одиноких мужчин ? Зачем разрушать семейный очаг?
– Знаешь, дорогая, как говорят, если не можешь создать счастливую семью, разрушь ее.
– Кто это говорит?
– Я, конечно. Ты не увидишь мужчину, наслаждающегося минетом, пока не посмотришь на парня, не имевшего его десять лет.
Адриана засмеялась и тут же опустила глаза. Она всегда изображала безразличие и якобы равнодушно-спокойно воспринимала манеру Джайлза подробно описывать секс геев, но все же ей становилось немного не по себе, и это раздражало. Она ставила эти издержки старомодности в вину своим родителям, которые щедро тратили деньги, но были первопроходцами в светской жизни. Сама Адриана и близко не была консерватором, когда дело касалось интимных отношений, — она потеряла девственность в тринадцать лет и с тех пор переспала с десятками мужчин.
– Думаю, я нашел, что искал, серьезно, — сказал Джайлз, искусно сооружая вокруг лица Адрианы ореол из фольги — голова чуть наклонена набок, лоб сосредоточенно наморщен.
Адриана привыкла к его постоянно меняющимся «вариантам стиля жизни» и любила пересказывать их подругам. Предыдущие посещения, например, подарили ей такие перлы: «Если сомневаешься, примени воск», «Настоящие мужчины пользуются услугами дизайнеров» и «Не накачаешься, не повстречаешься» — правила, которых он придерживался с удивительным упорством. Только раз Джайлз нарушил данное себе обещание — в день своего четырнадцатилетия он поклялся никогда больше не иметь дела с проститутками и не работать в службе сопровождения («Шалости — это для детей, отныне все как у взрослых»), но, завязав с Вегасом, вернулся в прежнее русло.
У Адрианы зазвонил телефон. Взглянув через плечо, Джайлз первым увидел, что это Ли.
– Скажи, что если она не сможет убедить этого своего Адониса надеть ей на палец кольцо, я похищу его и познакомлю с красотами гомосексуальной жизни.
– Уверена, она в ужасе. — И ответила по телефону: — Ты слышала, Ли? Тебе придется немедленно выйти за Рассела, иначе Джайлз его соблазнит.
Одним изящным движением кисточки Джайлз нанес состав на прядь. Затем закрутил и с хрустом запечатал фольгой пропитанные вязкой жидкостью волосы.