Бриллианты из текилы

Уильямс Уолтер Йон

После ужина ко мне заходит Том и рассказывает, что переговоры прошли плохо. Миссис Треваньян настояла на том, что незачем заменять Лони, надо просто вырезать все сцены с ее участием. А когда Хэдли принялся визжать и рвать себе бороду, крича, что без этих сцен фильм станет бессвязной ерундой, миссис Треваньян возразила, что «Риф Отчаяния» – блокбастер и фильм-экшн, так что ему не обязательно быть очень уж осмысленным. «Вы что, «Транформеров» не смотрели?» – спросила она.

Вжавшись в диван, я с трудом сдерживаю слезы отчаяния. Мое предвкушение статуса суперзвезды расстреляно, как те беспилотники, и я знаю,

что оно не вернется. Фильм провалится, а потом уже никто не захочет выкидывать пару сотен миллионов долларов на такого записного чудика, как я.

И единственным выбором будет продолжать работать с Дагмар, пока она от меня не устанет. А потом я снова окажусь на мели, стану никем, как всего три года назад.

– Все это напрасно, получается, – со стоном говорю я. – И Лони погибла напрасно.

– Уж точно, – соглашается Том. – Но что мы можем поделать?

– Найти побольше денег? – предполагаю я.

Он смотрит на меня скептически.

– Поздновато уже, – отвечает он.

– Я серьезно, – говорю я. – Сколько будет стоить переснять все сцены с Лони с другой актрисой? Нам же не надо нанимать звезду первой величины – просто профессиональную, надежную…

– У кого еще есть такая сексапильность, как у Лони? – спрашивает Том, стараясь не говорить жестко. – Кто еще так хорошо выглядит в бикини? Это же роль роковой женщины.

– В Калифорнии полно девушек, прекрасно выглядящих в бикини, – законно возражаю я.

Том берет в руки планшет и начинает листать страницы текста.

– Если не считать гонорара Лони, пересъемка всех сцен будет стоить десять миллионов долларов.

Я гляжу на него с недоумением. Сцен с Лони было не так уж много.

– Десять миллионов долларов за…

– Большая часть – за сцену погони на скоростном катере, – отвечает Том.

О Боже, я и забыл о сцене погони на скоростном катере, по большей части потому, что еще не снялся в ней там, где должен фигурировать мой персонаж. Свою половину Лони уже отыграла, теперь мне надо отыграть свою, а потом их смонтируют вместе с множеством других очень, очень дорогих кадров, уже готовых, в том числе тех, где дублируют каскадеры, где есть взрывы, стрельба и прочее. Сюжетная линия предполагает, что моему герою едва удается спастись от погони и убийства, организованных героиней Лони и группой боевиков картеля, которые в конечном счете врезаются и красочно взрываются. На спецэффекты дикие деньги ушли.

– Слушай, если мы не станем снимать окончание погони на катере, сэкономим миллионы долларов, – говорю я. – Если эти миллионы вложить в другую актрису, соорудив достаточно дешевую замену для сцены погони, то можно все переснять.

Том удивленно глядит на меня.

– Я это предлагал. Треваньян сразу отказалась. Это никак не одобрят.

– Но ведь деньги уже в бюджет заложены!

– Уже нет, не заложены!

На шее у Тома выступают жилы, в его голосе отчаяние. Он уже не единожды спорил обо всем этом.

На мгновение мне приходит в голову отчаянная мысль – вложить свои деньги. Учитывая мои сбережения и вложения, а также наличные в сейфе на Каймановых островах, я бы мог такое потянуть.

Нет, это безумие. Фильмы – самое худшее в мире вложение денег. Хуже, чем вкладывать в только что созданные заводы по производству антенн для машин, салфеток на мебель

и сеток для волос. В Голливуде деньги у людей постоянно в никуда пропадают.

Даже если никто не попытается напрямую спереть мои деньги, даже если все будут работать изо всех сил, достаточно прокола в одном из отделов, чтобы фильм провалился. На студии вдруг в последний момент решат все отредактировать заново или что-нибудь напортачат при конвертации в 3D, композитор попадется такой, что медведь на ухо наступил, сделают хреновые трейлеры, отдел по связям с общественностью разругается с продюсерами и саботирует рекламу. И все мои деньги исчезнут в никуда.

Я окажусь и без работы, и без денег.

Я откидываюсь на спинку дивана, стараясь не хлюпать носом.

– Мы в заднице.

– Хэдли уже застрелиться готов, – отвечает Том.

– Лучше бы он миссис Треваньян застрелил.

– Ну, можно лишь надеяться, что в последний момент придет крутой меценат с большой чековой книжкой, – говорит Том.

– Позвоню Брюсу, – говорю я, протягивая руку за телефоном.

Но на номере Брюса сразу же включается голосовая почта. Меня всегда немного раздражает, что у него есть и другие клиенты, и личная жизнь, но это вполне ожидаемо.

– Попробую чуть позже, – говорю я, убирая телефон.

Том глядит на дверь, где расхаживает один из моих телохранителей.

– Откуда у тебя эти телохранители? – спрашивает он.

– Вы за них платите, – отвечаю я. – Это надлежащая предосторожность, которую вы обязаны блюсти. Даже миссис Треваньян пришлось бы согласиться.

– Блин! – орет он. Но это единственное возражение с его стороны.

Я снова принимаюсь учить текст, снова слышу выстрел из ружья. По очередному беспилотнику, полетевшему в сторону отеля. И я сдаюсь. Хвала Богу, уже долгое время никто не приходит меня утешать, и решаю, что пора дойти до бара и открыть бутылку выдержанной текилы. Пара стопок, и я уже понимаю, откуда взять денег, чтобы сделать фильм таким, каким он должен быть.

Я стучусь в дверь к Осли, в ответ получаю приглушенные параноидальные вопросы. Говорю ему, что это я, он приоткрывает щелочку, чтобы убедиться, что я не лгу. Увидев двоих моих телохранителей, сразу же принимает их за наемных убийц, впадает в панику, но я втыкаю ногу в щель открытой двери. Наклоняюсь к нему и начинаю говорить, тихо.

– Слушай, я могу помочь тебе слезть с крючка.

Он впускает меня в комнату. Мои охранники занимают пост у двери, по обе стороны от нее. Мелин нет, и без нее комната выглядит обителью отчаяния с единственным источником освещения в виде экрана ноутбука на столе, на котором мелькает скринсейвер. На столике медленно протухает еда, доставленная службой сервиса отеля.

Я беру единственный в комнате стул, и Осли приходится сесть на кровать, туда, где я сидел этим утром.

– Занавески все задернуты, как я погляжу, – начинаю я.

– Постарайся не ходить рядом с ними, – отвечает Осли. – Силуэт могут заметить.

Я задумчиво гляжу на занавески.

– Обязательно.

И поворачиваюсь к нему.

– Слушай, они выяснили, что с нами сотрудничают люди, работающие на картель «Триколор».

Осли вздрагивает.

– Они и дальше будут пытаться тебя достать, так что нам надо их убедить, что ты безвреден.