Бриллианты из текилы
Шрифт:
После ужина ко мне заходит Том и рассказывает, что переговоры прошли плохо. Миссис Треваньян настояла на том, что незачем заменять Лони, надо просто вырезать все сцены с ее участием. А когда Хэдли принялся визжать и рвать себе бороду, крича, что без этих сцен фильм станет бессвязной ерундой, миссис Треваньян возразила, что «Риф Отчаяния» – блокбастер и фильм-экшн, так что ему не обязательно быть очень уж осмысленным. «Вы что, «Транформеров» не смотрели?» – спросила она.
Вжавшись в диван, я с трудом сдерживаю слезы отчаяния. Мое предвкушение статуса суперзвезды расстреляно, как те беспилотники, и я знаю,
И единственным выбором будет продолжать работать с Дагмар, пока она от меня не устанет. А потом я снова окажусь на мели, стану никем, как всего три года назад.
– Все это напрасно, получается, – со стоном говорю я. – И Лони погибла напрасно.
– Уж точно, – соглашается Том. – Но что мы можем поделать?
– Найти побольше денег? – предполагаю я.
Он смотрит на меня скептически.
– Поздновато уже, – отвечает он.
– Я серьезно, – говорю я. – Сколько будет стоить переснять все сцены с Лони с другой актрисой? Нам же не надо нанимать звезду первой величины – просто профессиональную, надежную…
– У кого еще есть такая сексапильность, как у Лони? – спрашивает Том, стараясь не говорить жестко. – Кто еще так хорошо выглядит в бикини? Это же роль роковой женщины.
– В Калифорнии полно девушек, прекрасно выглядящих в бикини, – законно возражаю я.
Том берет в руки планшет и начинает листать страницы текста.
– Если не считать гонорара Лони, пересъемка всех сцен будет стоить десять миллионов долларов.
Я гляжу на него с недоумением. Сцен с Лони было не так уж много.
– Десять миллионов долларов за…
– Большая часть – за сцену погони на скоростном катере, – отвечает Том.
О Боже, я и забыл о сцене погони на скоростном катере, по большей части потому, что еще не снялся в ней там, где должен фигурировать мой персонаж. Свою половину Лони уже отыграла, теперь мне надо отыграть свою, а потом их смонтируют вместе с множеством других очень, очень дорогих кадров, уже готовых, в том числе тех, где дублируют каскадеры, где есть взрывы, стрельба и прочее. Сюжетная линия предполагает, что моему герою едва удается спастись от погони и убийства, организованных героиней Лони и группой боевиков картеля, которые в конечном счете врезаются и красочно взрываются. На спецэффекты дикие деньги ушли.
– Слушай, если мы не станем снимать окончание погони на катере, сэкономим миллионы долларов, – говорю я. – Если эти миллионы вложить в другую актрису, соорудив достаточно дешевую замену для сцены погони, то можно все переснять.
Том удивленно глядит на меня.
– Я это предлагал. Треваньян сразу отказалась. Это никак не одобрят.
– Но ведь деньги уже в бюджет заложены!
– Уже нет, не заложены!
На шее у Тома выступают жилы, в его голосе отчаяние. Он уже не единожды спорил обо всем этом.
На мгновение мне приходит в голову отчаянная мысль – вложить свои деньги. Учитывая мои сбережения и вложения, а также наличные в сейфе на Каймановых островах, я бы мог такое потянуть.
Нет, это безумие. Фильмы – самое худшее в мире вложение денег. Хуже, чем вкладывать в только что созданные заводы по производству антенн для машин, салфеток на мебель
Даже если никто не попытается напрямую спереть мои деньги, даже если все будут работать изо всех сил, достаточно прокола в одном из отделов, чтобы фильм провалился. На студии вдруг в последний момент решат все отредактировать заново или что-нибудь напортачат при конвертации в 3D, композитор попадется такой, что медведь на ухо наступил, сделают хреновые трейлеры, отдел по связям с общественностью разругается с продюсерами и саботирует рекламу. И все мои деньги исчезнут в никуда.
Я окажусь и без работы, и без денег.
Я откидываюсь на спинку дивана, стараясь не хлюпать носом.
– Мы в заднице.
– Хэдли уже застрелиться готов, – отвечает Том.
– Лучше бы он миссис Треваньян застрелил.
– Ну, можно лишь надеяться, что в последний момент придет крутой меценат с большой чековой книжкой, – говорит Том.
– Позвоню Брюсу, – говорю я, протягивая руку за телефоном.
Но на номере Брюса сразу же включается голосовая почта. Меня всегда немного раздражает, что у него есть и другие клиенты, и личная жизнь, но это вполне ожидаемо.
– Попробую чуть позже, – говорю я, убирая телефон.
Том глядит на дверь, где расхаживает один из моих телохранителей.
– Откуда у тебя эти телохранители? – спрашивает он.
– Вы за них платите, – отвечаю я. – Это надлежащая предосторожность, которую вы обязаны блюсти. Даже миссис Треваньян пришлось бы согласиться.
– Блин! – орет он. Но это единственное возражение с его стороны.
Я снова принимаюсь учить текст, снова слышу выстрел из ружья. По очередному беспилотнику, полетевшему в сторону отеля. И я сдаюсь. Хвала Богу, уже долгое время никто не приходит меня утешать, и решаю, что пора дойти до бара и открыть бутылку выдержанной текилы. Пара стопок, и я уже понимаю, откуда взять денег, чтобы сделать фильм таким, каким он должен быть.
Я стучусь в дверь к Осли, в ответ получаю приглушенные параноидальные вопросы. Говорю ему, что это я, он приоткрывает щелочку, чтобы убедиться, что я не лгу. Увидев двоих моих телохранителей, сразу же принимает их за наемных убийц, впадает в панику, но я втыкаю ногу в щель открытой двери. Наклоняюсь к нему и начинаю говорить, тихо.
– Слушай, я могу помочь тебе слезть с крючка.
Он впускает меня в комнату. Мои охранники занимают пост у двери, по обе стороны от нее. Мелин нет, и без нее комната выглядит обителью отчаяния с единственным источником освещения в виде экрана ноутбука на столе, на котором мелькает скринсейвер. На столике медленно протухает еда, доставленная службой сервиса отеля.
Я беру единственный в комнате стул, и Осли приходится сесть на кровать, туда, где я сидел этим утром.
– Занавески все задернуты, как я погляжу, – начинаю я.
– Постарайся не ходить рядом с ними, – отвечает Осли. – Силуэт могут заметить.
Я задумчиво гляжу на занавески.
– Обязательно.
И поворачиваюсь к нему.
– Слушай, они выяснили, что с нами сотрудничают люди, работающие на картель «Триколор».
Осли вздрагивает.
– Они и дальше будут пытаться тебя достать, так что нам надо их убедить, что ты безвреден.