Бриллианты вечны (Сборник)
Шрифт:
– Именно, – согласилась Сю, – ...а сегодня утром я не могла сама обыскать комнату священника.
Она помедлила, затем взволнованно призналась:
– Я была испугана, испытывала страх... недаром вы предостерегали меня. Но в Белой гостиной я хотела вам сказать в тот момент, когда...
На этом она прервала речь.
– Так вот причина убийства священника! Он завладел сувениром, кто-то узнал об этом и убил его. Небольшой эпизод в жадной погоне за золотом, ожидающим наследницу.
Отсюда вытекало три вывода. Первый: убийца взял сувенир у священника; второй: сувенир находился на теле
– Можете ли вы сказать мне, что из себя представляет ваш сувенир? – робко спросил я.
– Вы хотите попытаться найти его для меня?
– Да, если смогу, – кратко сказал я.
Она серьезно размышляла, взвешивая мои слова.
– Это очень опасное сведение, – наконец сказала она. – И я обещала никому не говорить о нем. Конечно, дело очень срочное. Но я не хотела просить вас найти его, я полагаю, это безнадежная затея. Кроме того, я уже и так достаточно подвергала вас опасности. Я хочу лишь обсудить с вами, что теперь мне следует делать. Что сказать Френсису? О, какая ужасная ирония судьбы! Что стоило ему приехать днем раньше! Я полагаю, он уже ждет меня. Он сказал мне, что по возвращении из полиции мы займемся формальностями. Конечно, он имеет в виду сувенир.
Она была совершенно права. Что сказать сейчас Френсису – это был самый важный и неотложный вопрос. Сказать ему прямо, что сувенир украден, – значит убедить его, что Сю являлась еще одной самозванкой.
– Вам придется обмануть вашего брата. Заставьте Ловсхайма отдать вам бумаги и для начала передайте их вашему брату. Затем не соглашайтесь показать ему ваш сувенир до тех пор, пока он не покажет вам свой. У вас есть шансы, что он не пожелает пойти на это. Он может подумать, что это ловушка. Поскольку вам нужно доказать свои права, он может потребовать, чтобы сначала вы показали ему сувенир. Попытайтесь затянуть время, скажите, что вы тоже опасаетесь ловушки... лучше тактично намекните на это. Но непременно будьте спокойны и уверены в себе.
– Да, я могу это сделать, – сказала Сю.
И это было правдой, я не сомневался в ней.
– Но представьте себе... вдруг он поверит мне... Предположим, он согласится положить свой сувенир рядом с моим. Допустим, что он примет вызов моего блефа? – сказала она с подобием улыбки на лице, не смягчившей, однако, напряженности ее взгляда и жесткой линии губ.
– Он этого не сделает, – ответил я более уверенно, нежели думал. – Он захочет подождать и обсудить это с Лорном. А тем временем, возможно...
Ее глаза оживились, и она ухватилась за намек, поняв его в желаемом для себя смысле.
– Вы хотите сказать, – прошептала она, – что вы, может быть... Что вам что-то известно... Что вы напали на след...
– Нет, нет, – сказал я сразу. – У меня есть лишь идея, но не более. Я рассчитываю на одного Лорна. Если только парижские детективы не прибудут сюда раньше.
Но мне не удалось убедить ее. Это было ясно видно по ее вопрошающему, нетерпеливому взгляду. Я был обескуражен, так как не представлял себя в роли
Такой вкус, думается мне, основывается на контрастах: инженеру в его деятельности приходится очень много логически мыслить, причем результат его размышлений выражается цифрами. Понятно, он с большим удовольствием читает описания морского сражения или соперничества и борьбы двух мужчин, нежели следит за разрешением криминальной истории дедуктивным методом мышления.
Как инженер, я знал, что надежный результат при сложении зависит от того, насколько достоверны суммируемые цифры.
Именно эта неуверенность в слагаемых теперь меня беспокоила. Я спросил:
– Скажите, это ваш носовой платок?
Она поглядела на платок, который я вынул из кармана. Мне казалось, она хотела поговорить со мной на прежнюю тему и была недовольна тем, что я прервал ее. Однако выражение нетерпения на ее лице сменилось хмурым удивленным взглядом.
– Да, по-моему, это мой платок, – сказала она. – По крайней мере, он очень похож на мой и пахнет духами, которые я употребляю. Но я не уверена. Платок обычный, ручной работы, скрученный рубец и продернутые нитки... дюжины таких платков можно купить в любом магазине во Франции. Но почему вы спрашиваете?
Я не стал объяснять. Я просто сказал, что нашел его на полу.
– Не пойдете ли вы со мной? Я знаю, что ваш брат ждет вас, но это минутное дело.
Она по-прежнему казалась озабоченной, но пошла со мной в северное крыло. Когда мы проходили по коридору мимо одной из дверей, она, наверное, вспомнила о моих поцелуях, так как покраснела. Однако на этот раз ее шарф не зацепился.
Я попросил ее остановиться перед моей дверью и прикинул ее рост над уровнем окна. Было ясно, если даже учесть угол зрения из холла, что ее фигура была намного меньше того силуэта, который я видел ночью из холла. Мне следовало сразу сообразить это. Однако тогда я был введен в заблуждение бегущей темной фигурой в развевающейся черной юбке.
У меня не было времени объяснить это Сю. Я спросил:
– Вы видите напротив, на третьем этаже, пятое окно от угла? Это комнаты № 34 или 35. Входили ли вы туда в ночь первого убийства?
Не знаю, что она тогда обо мне подумала. Она удивилась, но не колеблясь ответила:
– Нет.
– Простите мою настойчивость, но еще один вопрос. Я не решался, мне было стыдно задавать его. И все же я спросил:
– Миссис Бинг утверждает, будто вы выключили свет в отеле в ночь первого убийства.
Глаза Сю начали расширяться, лицо побледнело и застыло. Проклиная себя, я отчаянно продолжал:
– Она говорит, что вы стояли у распределительного щита напротив ее двери и она видела, как вы опустили рубильник.
– И вы поверили ей? – печально спросила она.
– Нет.
Я взял ее за руки и обнял.
– Нет! Я не поверил ей, так как вы рассказали мне, где вы были в это время.
Она освободила свои руки и отошла от меня.
– Не знаю, что миссис Бинг видела, или ей это почудилось. Но я обо всем сказала вам истинную правду.