Бродячий труп
Шрифт:
— Хорошо, там они нас не увидят. Я очень не хочу, чтобы они меня засекли.
— Зачем тогда вам нужно высаживаться?
— Вы меня оставите и поднимитесь, чтобы снимать дальше. Фильм заинтересует полицейское управление и определенного капитана. И как только вы увидите труп, позвоните в полицию или Джиму Нельсону, чтобы он направил сюда полицию. До их прибытия я задержу этих типов.
Я достал свой 38-й калибр, освободил цилиндр и, если быть честным, проверил его несколько нервозно.
Пилот спросил:
— Эти типы, они, — он взглянул на мой кольт,
— Непременно.
— И они будут стрелять?
— Надеюсь, что до этого не дойдет. Если все пойдет, как нужно, они будут ошарашены, и я сомневаюсь...
— Отличный получится фильм! — радовался оператор.
Я нахмурился, но, видимо, только этого и следовало ожидать от киношника, снимавшего всякие катастрофы.
Синий седан остановился на полпути к оврагу. Им оставалось пройти двадцать-двадцать пять ярдов по открытой местности туда и обратно. А обратно им будет сложнее.
Громилы вылезли из машины — четыре головореза с четырьмя лопатами. Я направил на них бинокль. Они не смотрели наверх, а вертолет держался от них дальше, чем мне хотелось бы, но двух из них я узнал. Стэйси совсем не трудно было различить по его ярко-красному лицу, а второй был таким здоровенным и широкоплечим, что это мог быть только Ладди или Смурной. Он оглянулся, и я убедился — Смурной.
— Давайте сядем с другой стороны холма, — попросил я.
Вертолету даже не пришлось приземляться — я выпрыгнул из двери, когда он был футах в трех от земли. Его лопасти закрутились быстрее, он развернулся и стал подниматься. Я помахал пилоту, чувствуя себя немного одиноким на земле.
Подобраться к компании было легко, так как густая листва перечного дерева скрывала меня от «мальчиков» Александера. Но потом я оказался на открытом месте и припустил во всю прыть, стараясь пригнуться как можно ниже. Я не спускал с них глаз, а они даже не оглянулись.
«Колун-14» завис с другой стороны от синего седана примерно в миле от меня, продолжая описывать круг. Один из «кладоискателей» поднял вверх голову и посмотрел на него, но потом принялся рыть снова. Последние тридцать ярдов я прополз по-пластунски с револьвером в правой руке. Я был готов в любой момент воспользоваться им, но пока в этом не было необходимости. Они были заняты, копали, матерились и уже начали потеть. День был теплый, а эти верзилы не были привычны к физическому труду.
Но работали они довольно энергично.
Я воспользовался стволом и ветвями перечного дерева как прикрытием. Четверка находилась от меня уже футах в тридцати, и я слышал, как лопаты вгрызались в землю.
Несколько ветвей с зелеными листьями опускались передо мной, но не мешали мне видеть их. Стэйси держался одной рукой за поясницу и опирался другой на лопату.
— Черт, — произнес он, — я, кажется, потянул спину...
— Заткнись и налегай на лопату, — произнес холодный голос, принадлежащий кустистобровому Пробке, нахмурившему свое тупое лицо. Одной рукой он смахнул пот со своего сломанного носа и уставился на Стэйси, который начал орудовать лопатой,
Они уже вкопались фута на четыре в землю, значит, похоронили его глубоко: если уж делать что-нибудь, то делать на совесть. Смурной опустился в яму и выбрасывал из нее грунт, как машина. С другой стороны ямы усердствовал тип, которого не было вчера утром на лужайке среди людей Александера. Это был Брилл — высокий, круглоплечий, лицом похожий на грифа.
Так что с моей предыдущей встречи с Александером и компанией не хватало только трупоподобного Жмурика и более смурного, чем Смурной, Ладди. Но и эти четверо были неплохой добычей. Если удастся задержать их. Мне смертельно захотелось закурить.
Земля летела во все стороны. Наконец Брилл вылез из ямы, оставив одного Смурного копать до победного. Трое остальных наблюдали за ним, тяжело дыша. Они были явно не в форме.
Пробка посмотрел на небо — вертолет был слишком близко.
Бэмс.
Это Смурной поднял из могилы труп и бросил его на край ямы. Труп прокатился немного по траве и остался лежать затылком ко мне. Если его убили около десяти прошлой ночью, он был мертв уже почти пятнадцать часов. Окоченение было полным. Тело походило на замерзшего осьминога — одна нога была согнута, руки торчали Под неестественным углом, а ладони выглядели, как клешни.
Он производил ужасное впечатление, хотя при жизни Омар был вполне привлекательным мужчиной. Смурной выбрался из ямы и вместе с Пробкой перевернул то, что осталось от Мэтью Омара, на спину. На нем были темные брюки и когда-то белая рубашка, покрытая сейчас грязью. Я увидел, куда попали пули — одна в голову и две в сердце.
— Эй! Мне не нравится этот вертолет, — сказал Брилл. — Может, нам лучше затащить Омара под то дерево?
То дерево было моим укрытием. Пробка посмотрел вверх. Вертолет стал удаляться. — Давайте убираться поскорее отсюда.
Пробка и Брилл взяли труп за руки, а Смурной и Стэйси за ноги. Но прежде Стэйси обтер лопаты тряпкой и бросил в яму. Через несколько секунд вызывающая ужас процессия прошествовала в сторону от меня к синему седану. Впереди Пробка и Брилл, а сзади Смурной слева от меня и ворчащий Стэйси справа.
Все четверо смотрели вперед и были заняты своим грузом, поэтому я вышел из-за перечного дерева и пристроился за ними.
9.
Когда они дотащились до края оврага, я был в шести шагах за Смурным и Стэйси. Никто из них не оглядывался назад, никто не заметил меня.
Я вальсировал за их спинами и неслышно дышал. Я полагал, что парни с вертолета видели уже все и позвонили в полицию. Но я хотел увериться в этом. Поэтому помахал им левой рукой и поднес револьвер к губам, словно говорил в микрофон.
Вертолет качнулся взад-вперед, они меня поняли. Сейчас они летели прямо на нас, но ребята Александера не проявляли пока тревоги, им было не до этого.
Брилл повернулся и сказал:
— Ну я и взопрел. Не приведи Бог делать такую работенку каждый день...