Бродячий труп
Шрифт:
— Разумеется, — откликнулся я, — особенно Этель.
Его слова наконец дошли до меня.
Они едут?.. Да, они уже приехали.
Большой черный седан «империал» катил в сторону города — уже не к «Вечному ли покою»? Не время было стоять и размышлять. Мне следовало убираться отсюда поскорее.
Машина делала около восьмидесяти миль в час, но все же, когда она проскочила мимо нас, по крайней мере, два лица были повернуты ко мне, и их хозяева, очевидно, узнали меня. Я же разглядел роскошные черные волосы, тонкий нос и заинтересованное выражение физиономии Ники Домано, а также не менее
С другой стороны от Ники промелькнула то ли одна, то ли две тени, так что в «империале» ехали четыре, а может, пять профессиональных убийц.
Если бы даже я не узнал их, я сразу бы понял, что что-то было не так, ибо «империал» нырнул вниз, а его шины завизжали, когда водитель врезал по тормозам. Машину повело в сторону, потом она выпрямилась на дороге, тормоза снова схватили, машину опять повело, и... вы правильно меня поняли. Я уже не смотрел на них.
Я бежал как ненормальный к своему «кадиллаку», прыгнул в кабину и повернул ключ зажигания. Они, пожалуй, сожгли долларов на сто резины на своих шинах, пока не остановились. Они хотели меня видеть, сказал я себе.
А видеть они меня хотели, чтобы убить.
Сомнений уже не оставалось.
Они остановили наконец свой седан, и один из них высунулся, прицелился и выстрелил. Пуля попала в асфальт и срикошетила куда-то в холмы. Я включил скорость и рванул с места, потом врезал по тормозам и резко повернул руль вправо.
Хоумер Эбен сидел в кабине своего грузовика и вытягивал его длинный кузов на дорогу, чтобы заехать через ворота на подъездную дорожку. Он отваливал от обочины, а я-то был припаркован на той же стороне улицы, передком к нему, и вынужден был притормозить, чтобы обогнуть его грузовик. Но место для маневра еще оставалось, и я проскочил.
На открытой дороге я вжал акселератор до пола и поглядел в зеркало заднего вида. «Империал» уже развернулся и мчался вслед за мной. Я услышал еще два выстрела. Отвернувшись от зеркала, я увидел длинный кузов грузовика Хоумера Эбена посреди дороги, поворачивающий по большой дуге к воротам.
Потом я смотрел только вперед, развивая пока лишь тридцать миль в час и мечтая о ста и даже о ста десяти. Разогнался я только до сорока.
Раздались еще два-три выстрела, которые не причинили мне никакого вреда, и потом еще один. Сразу же после него послышалось нечто вроде «фьююю-клинг», а за ним последовало «кланк-кланк-кланк». Моя правая задняя шина спустила, и я уже ехал на ободе. «Кадиллак» резко потянуло вправо.
В общем-то выбора не было. Поэтому я не стал бороться с рулем, а позволил своей машине съехать вправо с дороги, распахнул дверцу, выпрыгнул и припустил со всех ног. Быстрый взгляд направо и налево, и я обнаружил кусты и деревья по обеим сторонам Кипарисовой дороги, но слева заросли казались гуще, и я рванул туда.
Я еще только стартовал, когда визг тормозов заглушил все другие звуки, за ним последовал дикий скрежет гнущегося и трескающегося металла. После краткого мига тишины опять раздался грохот и звон разлетающегося вдребезги стекла.
Я оглянулся и остановился.
Длинный шаткий кузов грузовика Хоумера лежал на боку. «Империал» стоял поперек дороги: вся его
Пока он с трудом поднимался на ноги, раскрылась задняя дверца, и из нее вылез покачивающийся Ники Домано. За ним выскочили еще двое, судя по всему невредимые.
Я подумал, что раз мои преследователи пострадали в аварии, я могу вернуться в «кадиллак» и уехать даже на спущенной шине. Но куда там.
Три мужика — я даже не пытался рассмотреть, кто именно — уже мчались в мою сторону, через пару минут к ним вполне могли присоединиться еще двое. Я вытянул кольт. Однако их было слишком много, к тому же я бы ни за что не успел добежать до «кадиллака». Да и это направление не могло устроить меня — я бы приблизился к ним.
И я побежал в сторону от шоссе. Всего в двадцати ярдах от дороги были заросли плакучих ив и среди них немного берез. Я рванул туда, низко пригнув голову. И хорошо, что пригнул.
Раздалось два или три выстрела, но пули пролетели достаточно высоко. Потом прозвучал смертельный «кашель» 45-го калибра, и пуля практически прочесала мои волосы. Ничего не скажешь, даже для промаха это был отличный выстрел.
Этот причесавший меня кусочек металла впустил новую порцию адреналина в мою кровь и приделал крылья к ногам. Я кинулся к деревьям, по крайней мере, на скорости чуть ли не в шестьдесят миль в час, и был уже среди них, когда случилась странная вещь. Ощущение было такое, словно крылья на правой ноге подняли ее вверх и воспарили вместе с ней.
Ступня внезапно отлетела куда-то в сторону. В следующий момент я скользил по земле, целясь головой в ствол дерева, и тут — БЭМЦ!
Больно? Еще как! Какой-то момент я лежал без движения. Недолго. Секунду или две. Потом я сделал отчаянную попытку подняться. Я тянулся руками во все стороны, надеясь за что-нибудь ухватиться — за землю хотя бы, но я не мог нащупать и ее.
В конце концов, я оперся руками о землю и с трудом поднял себя. Проделывая это, я взглянул на правую ногу — на туфле не было каблука. Его отстрелили. Это никуда не годилось. Я вспомнил, как поступали артиллеристы: перелет, недолет, а следующий раз точно по цели. Сначала по волосам, потом в каблук. Они взяли меня в вилку.
В моей голове начало проясняться: эти ребятки не собирались шутить. И они находились совсем рядом.
Я был заряжен бежать снова, только не соображал, в какую сторону.
Когда я стукнулся головой, это, похоже, отрицательно подействовало на мой слух, но теперь звуки начали проникать в уши. Я слышал топот ног — сзади меня. Многих ног. Потом — крэк, пуля вонзилась в ствол дерева в нескольких дюймах справа от меня.
Я резко развернулся в согнутом положении и выстрелил. По крайней мере, так мне показалось. Я даже не соображал, что так и не потерял кольт, а мое движение было чисто рефлексивным. Я просто поднял правую руку и, увидев худого, седовласого мужика среди деревьев, нажал указательным пальцем на курок. Если бы я потерял свою пушку, мне был бы конец, ибо седовласый сжимал в руке кольт 45-го калибра, а в нескольких футах за его спиной было еще четверо негодяев.