Бродяга
Шрифт:
А Кессель вдруг сообразил, что волокита была вызвана не стремлением насолить ему. Это была попытка справиться с нервозностью!
— Мы теряем время, — напомнил он, стараясь говорить мягко.
— Я сожалею, — повторил собеседник. — Однако вердикт его величества однозначен: дело следует прекратить! И так уже слишком много сил вложено. И слишком большая шумиха поднята. Опять же: жертвы среди стражников…
— Вот как. Иными словами…
— Его величество передал приказ: вам немедленно отправляться в свою марку и там ждать дальнейших
— Меня высылают из столицы?! — не поверил Кессель.
— Я сожалею, — повторил чиновник. — Я лишь передаю слова его величества. Если вы сомневаетесь в том, что я верно передал их вам…
— Нет, я не сомневаюсь, — отрезал маркиз, невежливо перебив его.
Вскочил, прошелся взад-вперед по кабинету. Ни один чиновник — даже высокопоставленный и родовитый — не осмелился бы передавать ему ложный приказ. Так что причин сомневаться в услышанном не было. Не исключено, что этот человек и надавил на короля, убедив его принять такое решение. Видит какую-то опасность в продолжении дела? Опасность, которую не видит сам Кессель. Но на суть приказа это никак не влияет.
— В квартале ведется наблюдение, — устало сообщил он.
— Снять! — моментально среагировал чиновник.
— Понял, — маркиз взмахнул рукой, обрывая дальнейшие пояснения. — Наблюдение будет снято, я нынче же выезжаю в сторону марки Кессель, — он развернулся и стремительно вышел.
В душе и мыслях царила оглушающая тишина. Этому делу конец — довести его до конца, найти ответы на мучительные вопросы не дадут. По крайней мере, официально. А вполне возможно, пришел конец и его карьере. Что ж, хотя бы титул у него отнять не сумеют!
Глава 6
Наблюдение в квартале велось откровенно чахлое.
Людей Кесселю выделить отказались. Наутро отозвали всех, кто сопровождал его накануне и во время ночных поисков. Так что он поставил тех, кто служил лично ему. А тех было всего четверо. Правда, опытных — люди многие годы исполняли поручения самого разного свойства.
И записка от одного из них ждала маркиза в постоялом дворе. Соглядатай прислал ее с уличным мальчишкой, сам оставшись на прежнем месте.
Парень ухитрился проникнуть в дом без ведома хозяев и занять наблюдательный пост на чердаке. Так что поздним утром он увидел, как из чердачного окна дома напротив кто-то выглядывал. А потом объект, за которым гонялись целую ночь, вышел из заброшенного дома напротив, как ни в чем не бывало. Задерживать беглеца одинокий наблюдатель не рискнул — не хотел поднимать шум.
Ему пришлось ненадолго оставить пост, чтобы отправить отчет — и затем он продолжил слежку.
Маркиз вчитывался в скупые строки и хмурился. По описанию, парень вел себя подозрительно. Выйдя из дома, не ушел. Остался возле выхода. Что-то искал на земле, шаря руками, мялся и озирался. После — вернулся в дом, чтобы выйти спустя около получаса.
Задница горной гиены! Ведь была возможность схватить его. Не зря терзало чувство, что он что-то
Надо было наплевать на приказ явиться с докладом и лично продолжить поиски. Привлечь для этого уличных головорезов, да. У него имелась при себе необходимая сумма, чтоб оплатить услуги наемников! Он приволок бы наглеца прямо в королевскую палату. А победителей не судят.
Хотя кого он обманывает. Судят — да еще и как!
Его величество и чиновники обеспокоены даже не слухами. А тем, что несколько тертых бойцов из городской стражи выведены нынешней ночью из строя. Не зря чиновник помянул о жертвах! В другое время всем было бы наплевать. Несколько стражников из привлеченных вчера отрядов очутились в лечебнице местного дома милосердия. В состоянии крайнего испуга, граничащего с безумием. Должно быть, этот факт произвел впечатление и на чиновников королевской палаты, и на самого короля.
Нужно, кстати, навестить бедняг. Узнать, как они себя чувствуют, и не нужно ли им какой-нибудь помощи.
Не то, чтобы маркиз отличался особенной сердобольностью. Но смутное чувство подсказывало, что проявить участие сейчас будет правильно.
Что-то странное произошло ночью. Странное — на грани потустороннего.
К слову, пара скупых строк в отчете-записке тоже указывала на нечто смутно нереальное. Наблюдатель, по всей видимости, сам не понимал, что увидел. И как следует расценивать увиденное.
«Со входом в дом творилось что-то странное».
Что странное могло твориться со входом в укрытие беглеца? Возможно, дело было в том, что накануне стража обшарила все дома в паре кварталов. В том числе — и том, где сейчас находился соглядатай маркиза. И ни в одном беглец найден не был.
А еще маркиз прекрасно помнил, как сам в какой-то момент ночью заметался, лишившись ориентиров. На какой-то миг улица показалась ему незнакомой.
Со стражниками, что маялись сейчас в лечебнице, судя по всему, произошло то же самое. Только… в отличие от них, маркиз легко отделался?
Нет, обед — точно не самое главное сейчас! Кессель стремительно вышел из трактира. У него еще есть время! Успеет и взглянуть на место, где укрылся вчерашний беглец. И после еще — навестить пострадавших людей. Да, он пообещал покинуть Ковентри нынче же. Но не обещал сделать это засветло. До полуночи можно успеть многое!
Правда, ворота закрывались немного спустя после восьми вечера… ну да ничего, специально для него, глядишь, откроют!
А нет — так у него будет прекрасное оправдание для того, чтобы уехать завтра. Не выпустили из города вовремя — такое тоже случается.
*** ***
— С полчаса назад ушел, ваша светлость! — вид у помощника был виноватый. — Я извелся — отправиться следом или остаться и наблюдать!
— А ты?! — грозно нахмурился маркиз, обернувшись ко второму.