Бродяга
Шрифт:
— Да, — сказал Брант. — Ты знаешь, что это?
— Это кельдианское, — сказал Вик. Брант нервно отдернул руку.
— Что кельдианское?
— Эти драгоценности, — взволнованно воскликнул Вик. Он встал и подошел к Бранту. — Они подходят друг к другу, образуют мозаику, картинку.
— Картинку чего?
— Не знаю, — честно сказал Вик. — Того, что этот конкретный кельдианец считал очень важным.
— Я никогда не слышал про кельдианцев, — сказал Брант.
— И я тоже, — отозвалась Сонне, подходя поближе. В глазах у
— По мне, так он это на ходу сочиняет, — пробурчал Кобнер, — чтобы мы его не трогали.
— Да нет же, — настаивал Вик. — То, что вы о кельдианцах не слышали, только показывает, насколько стара эта находка. — Он заколебался прежде, чем задать следующий вопрос, но это было необходимо. — Вы уверены, что взяли все?
— Не знаю, — сказал Брант. — Мы забрали все, что было там.
— Если у вас все, — сказал Вик, — вы и представить себе не можете, сколько такая вещь стоит.
— А сколько, по-твоему? — спросил Брант. — В золотых монетах?
Вик удивленно заморгал.
— В золотых монетах?
— Да. Мне бы не помешала красивая круглая сумма, — сказал Брант. — И не беспокойся, если она не будет точно соответствовать твоей оценке. Когда продаешь такие вещи, все зависит от того, кто находится в более отчаянной ситуации, ты или покупатель. Иногда можно больше выручить при продаже целиком, а иногда по частям.
— Продать? — воскликнул Вик, удивляясь, что его бедные израненные уши не дергает от возбуждения. — По частям? — На мгновение он просто лишился дара речи. — Вы не можете этого сделать!
Брант нахмурился.
— Что-то ты слишком заинтересовался этими камушками, мой маленький художник. Они принадлежат нам, а не тебе.
— Они могут оказаться важны для разгадки части кельдианской истории! — воскликнул Вик.
— История была вчера, — заявил Брант. — Вчерашний день меня не интересует. Важно только то, за сколько я смогу это продать в будущем.
— Пожалуйста, — умоляюще сказал Вик, — я хочу на них посмотреть.
Брант заколебался.
— Это я уже понял по твоей реакции. Но теперь я сомневаюсь, стоит ли это делать. Я думал, что ты как художник увидишь в этих камнях что-то, чего не вижу я. Так и вышло, но теперь я в некотором замешательстве.
Вик не отходил, слегка дрожа от возбуждения. Он читал о кельдианских мозаиках в Библиотеке, но ни одна из отправленных туда мозаик еще не была найдена. Конечно, пока в Хранилище были разобраны далеко не все помещения. Он выдохнул и постарался вести себя спокойно.
— Ты меня сюда привез, чтобы посмотреть на эти камни, — сказал он как можно более ровным тоном. — Если ты этого не сделаешь, то получится, что ты рисковал зря.
— Откуда ты знаешь об этих… кельдианских мозаиках? — спросил Брант.
— Я о них читал, — ответил Вик. На этот раз никто не засмеялся.
— Может, я сумею ее собрать, — сказал Вик. — Дай мне хотя бы попробовать. Если получится, то вы будете лучше знать,
— За тобой все время будут наблюдать, — предупредил его Брант.
— Это пожалуйста. — Вик протянул руки и почувствовал, как Брант пересыпает к нему в ладони прохладные камни. Они были маленькими, размером едва ли с ноготь его мизинца. Люди или гномы едва ли сумели бы толком их удержать и рассмотреть стыки. — Мне нужен рабочий стол. Хороший фонарь. И возможно, ювелирные инструменты, если стыки были повреждены.
— Тогда в столовую, — сказал Лаго. — Там самый большой в доме стол.
Вик, осторожно держа в ладонях камни, пошел за старым гномом. Тайна, оказавшаяся вдруг прямо перед его носом, заставила его забыть о страхе перед новыми товарищами. Он был им нужен, но ему самому еще важнее было узнать тайну кельдианской мозаики.
— Кельдианские эльфы, — сказал Вик, подталкивая маленький рубин к предыдущему прилаженному им камню, — жили далеко к востоку от Мечты. Или Мыса Повешенного Эльфа, как вы его называете. Так что я не знаю, как один из них мог сюда попасть.
Брант, Сонне, Лаго, Кобнер, Хамуаль и другие воры расселись вокруг стола, наблюдая за тем, как он работал.
— Но возможно, — продолжил Вик, размышляя вслух, — эти камни не принадлежали кельдианскому эльфу. Они могли принадлежать кому-то еще, кто заказал такую мозаику.
— А если они не принадлежали кельдианскому эльфу, тогда что? — спросила Сонне.
— Все равно это очень важная находка, — сказал Вик, стараясь как следует внушить им эту мысль.
— А если принадлежали? — настойчиво поинтересовался Брант.
— Тогда еще важнее. — Вик перебрал рубины, не находя подходящего к тому, который он вставил только что. Возможно, надо было сменить цвет. Он начал пробовать аметисты. У него уже заболели от работы спина и плечи. Близилось утро. В первые несколько часов воры вообще не разговаривали, внимательно наблюдая за его действиями и не желая его отвлекать. Вик надеялся, что все кусочки были на месте, иначе бы он просто умер от возбуждения и любопытства.
— Почему? — спросил Хамуаль.
— Потому что каждый мастер создавал свой собственный шедевр, нечто такое, что обещало ценный дар тому, кто сумеет расшифровать мозаику.
— Это ты о сокровище, так ведь? — спросил Брант.
— Не знаю, — ответил Вик. — Иногда кельдианские эльфы создавали мозаики, в которых рассказывалась история их жизни.
— Просто потрясающе, — сказал Брант с сарказмом. — Обожаю слушать истории давно умерших кельдианских эльфов.
— По-моему, это и правда было бы потрясающе, — честно отозвался Вик. — Ты не можешь себе представить, насколько мало известно о кельдианских эльфах. Они были мастерами-ремесленниками и работали на королей и королев по всему миру, но только если сами того хотели.