Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург
Шрифт:
Три десятка орудий и почти 360 понтонов. Считай, 800 колес. И времени до выхода в Архангельск совсем мало. Что тут сделаешь? Перебрал в уме несколько вариантов от велосипедных «ножниц» до веревки на ступице. Самый простой вариант — веревка, точнее стальная лента, петлей затягивающаяся на ступице. Вот только ступицы у огромных колес относительно маленькие, моменты будут бешенные и соответственно — торможение никакое. Надо пробовать.
Штаб бурлил, обсуждая дальнейшие планы. Порадовала атмосфера, значительно отличная от штаба Петра, и больше напоминающая сборище гусаров, как его отражали в фильмах моего времени. Тем не менее, несмотря на всю дружественность и подколки — темы муссировали вполне стратегические — не кто командовать будет, а как подобраться поближе да мин с собой подтащить побольше. Мины штабу особо
Опять же, судя по ленивым возражениям — тема летней кампании обсуждалась ранее чуть ли не на каждом привале, и аргументы исчерпались.
Послушал причудливо перескакивающие разговоры, постепенно затихающие явно в ожидании моего слова. А о чем говорить? Кто у меня тут военные? Сам? Мдя. Какая неприятность …
Так, стоя у косяка при входе, и дождался всеобщего внимания.
— Господа офицеры. Задача на эту летнюю кампанию вам известна. Кто идет с государем, а кто со мной — так же доведено. Решать вопросы баталии будете сами, на местах, руководствуясь общим планом и приказами государя, кто идет на «Орешек» и моими, кто идет со мной. Но только этими приказами! Приказы от иных дворян вас касаются токмо как дословная передача воли командующего. Запомните! Это важно! Требуйте дословного пересказа приказа и при этом должны быть ваши офицеры, засвидетельствующие приказ. Но лучше получайте все приказы лично, от командующего. Отчего об этом речь повел? В кругу государя больше сотни дворян в этот поход идет, каждый выслужиться, чужими руками, норовить будет. А за потери и конфузии государь уже с вас спросит, а потом, коль живы останетесь, еще и от меня получите. Полки ваши, надежа земли. Все лучшее в них собрали. И ответ с вас будет самый строгий. Запомните это!
Отклеился от косяка, начал пробираться к стене со стеклянной тактической доской, давая время на усвоение вступления.
— Государь, а тем паче сотня дворян его свиты, еще не знают, как полки корпуса сподручнее использовать. Продумывайте каждый приказ, как его лучше исполнить будет. Никто поносить вас не будет, коли перед атакой цепями на редуты, накроете их огнем картечниц, хоть этого в приказе и не было. Выполнить приказ вы обязаны, но вы и не солдаты рядовые, а полковники и майоры, за своих людей отвечающие, обязаны думать над приказом, к местности его привязывать, к запасам огневым, к капральствам, кто у вас поболе обучен, а кто поплоше. Вот вам мое главное напутствие! Думать над каждым приказом, как его исполнить да людей при этом потерять поменьше. Не спорьте с государем! Коль видите, как приказ еще лучше выполнить можно — немедленно ваш вариант диспозиции рисуйте, да подробно расписывайте, кто, куда и зачем идет. Только с такими росписями дозволительно к государю обратиться. Запомнили? Сие не менее важно, чем беречь людей. Вам планшеты для того и дадены, чтоб могли на колене мысль свою в бумагу облечь, да государю немедленно и предоставить.
Опять прервался, отхлебнув чая из чьей-то полупустой чашки. Порадовался, что в чашке именно чай был.
— Ну а теперь давайте свои вопросы, о чем тут вяло спорили — разберем да на доске порисуем …
Как обычно, закруглились заполночь. Расписали план на ближайшую неделю, по проверке амуниции, ее починке и стрельбах. Представил Семена, дал ему право отбирать в полках под свое начало столько людей, сколько сочтет нужным. Продемонстрировал кулак довольному выражению лица Семена. А то знаю его аппетиты.
На крыльце штаба меня дожидалась Тая. Замерзшая. Буду отогревать.
Неделя пролетела как один день, да еще под лозунгом «ничего не успеваем». Задержались еще на два дня. Задержались бы и больше, но Петр из Архангельска прислал гонца со своим неудовольствием. Мне это колючее письмо прямо в машинном отсеке Гонца и вручили. Еще и нос посыльный морщил, глядя на неподобающий вид князя — его, что ли, в смазку окунуть? У нас, ее тут много! На десяток посыльных хватит.
Тем не менее, такого ежика не игнорируешь. Разослал народ с приказом выдвигаться следующим утром и с удовольствием наблюдал набирающий обороты бардак. Вот вроде все уже собрано было, припасы загружены, катера подняты на борта духов — ан нет. Забегал народ, поволок с пороховых фортов и из цехов все, что хоть теоретически может пригодиться.
Сборы полков проходили спокойнее. Некоторую проблему создали запасные бочки топлива для катеров, но выкрутились довольно просто — собрали из «кибиток» катамараны, соединяя два понтона их же «лежаками», длинными лавками для сна части капральства вторым ярусом, и используемыми как настил моста, при организации из понтонов переправы. Вот на получившийся мост «катамаранов» и загрузили бочки, а потом и еще имущества накидали. Понтоны опасно осели, но Двина ниже по течению относительно тихая — надеюсь, до ожидающих нас в Архангельске апостолов дотянем.
Заканчивали грузиться уже в темноте. Плавсредства полков растянулись вдоль всего берега, как черточка восклицательного знака, а как точка в нем, стояли две канонерки. Общая композиция называлась — мы готовы! Наверное.
Переход до Архангельска, впрочем, как и пребывание там, ничего интересного не представляли. На переходе пробовали тащить связки понтонов катерами, а в остальном — просто шли. В Архангельске государь праздновал будущую победу, решал дворянские вопросы и демонстрировал прихваченному из Холмогор Алексею русское купечество и дворянство во всей красе. Бедный юнга — это ж, какие контрасты! Величественные дворяне, и голытьба Двинского полка, вместе с Холмогорской школой. Поулыбался. Ладно, царевичу уже 12 скоро — переживет. Порадовало, что часть «голытьбы» своего капральства царевич прихватил — ему хоть будет с кем поговорить, а то Петр явно собрался его на войну тащить. Видимо, для воспитания боевого духа. Никогда не любил лезть с советами к родителям.
Кроме обязательного праздника, отмеченного по прибытии, пришлось еще посетить обязательный праздник по окончанию маневров канонерок.
Расписывать про маневры … не стоят они того. Потемкинская деревня. Для Петра вполне чудом стало попадание канонерками в плоты со срубами мишеней с 400 метров. Сами понимаете, что было с мишенью, принявшей в себя 100мм подарок шимозы. Да, шимозу жалко — но нужна была зрелищность. Попали с третьего раза, хоть и по первым двум было понятно — будь это не плотик, а корабль, попали бы все три. Что, впрочем, мне не помешало особо пропесочить за промахи башнеров. А то, что больше всех досталось экипажу левой носовой башни Гонца — это просто совпадение.
Маневры катеров сам смотрел с интересом — на морской волне мы их еще не испытывали. Поражение мишеней картечницами уже не вызвало такой бури восторга у государя, но горели мишени вполне знатно, и было получено высочайшее добро на использование катеров в летней кампании. Слава высшему разуму. А то до последнего боялся, что будем волочь Гонца и Духа. Даже прикидывал варианты использования якорей, для самоподтягивания.
Особых восторгов самодержца был удостоен полет канонерок на форсаже. Оставлю за кадром, как все это время простоял, вцепившись в поручни боевой рубки и скрестив пальцы — форсаж пережили на удивление успешно. Даже всхожесть на волну шла в пределах расчетов. Залить то палубу, понятно, залили — но это Петра только порадовало еще больше. Фонтаны перехлестывающие через форштевень ему казались олицетворением мощи. Спорить не стал. Чем больше государь доволен, тем шире дырочка в его казну, через которую потечет финансирование броненосцев. Так что, расширял этот ручеек, как мог. Тем более, уже наметились реальные способы сэкономить. Да и уральское железо пошло по воде в Вавчуг. Думаю, справимся.
Пока возвращались с маневров, и государь был «горячий» — порешали вопросы с броненосцами, с постройкой еще двух заводов, в том числе, одного под Петербургом. Правильно говорят — каждому делу — свое время и место. Можно считать, со временем подсовывания Петру кучи бумаг подгадал хорошо. А место мне и так известно.
В самом Архангельске мало что изменилось: воевода, князь Алексей Прозоровский, по прежнему строил крепость ниже по течению, купцы расширяли гостиный двор, мастерские звенели кузнями, порт пестрел парусами. Жизнь текла, по-прежнему неторопливо и будто не замечая моих усилий. Последнее время это стало огорчать больше всего — стараешься, стараешься — а все как в прорву …