Броненосцы Петра Великого. Части 1 и 2.
Шрифт:
Ближе к вечеру закричал наблюдатель, весь экипаж, со мной вместе, синхронно задрали головы. Наблюдатель тыкал назад, к отставшим от нас апостолам. Присмотрелся к горизонту, ничего не заметил, но Миха так орать зря не будет. Опять моя ошибка. Далеко отпустил от себя охраняемых, посчитал, что берег проверен и идущим следом ничего не грозит. Развернулись до бакштага правого галса, и на всех парусах рванули назад, целясь между берегом и апостолами.
Подходя ближе, стало видно, как из бухты Чапомы вышла небольшая шнява, и за ней выходил галеот. Проверяли же бухты, где они там прятались! Это нам, конечно, не противники, главное успеть, а то попортят апостолов. Нельзя так далеко отрываться, нельзя! Все же шнява дойдет первой, а, прижавшись к апостолам, обезопасит себя от нашего огня. По ней уже сейчас стрелять опасно. Молодцы ловцы, красиво меня сделали. Придется пугать.
Бегу по башням правого борта, стучу заряжающих, кричу одну фразу — огонь по галеоту, порохом. Надо что-то с коммуникациями делать. Башни рявкнули, по очереди, первыми сдвоенными залпами и застучали вразнобой. Вокруг галеота заплясали фонтаны. Одно попадание порохом в паруса. Эффектно, облако дыма и спадающие фонтаны искр. Но без особого видимого урона, если
Крикнул наблюдателю следить только за шнявой, ни на секунду ее не упускать из виду, куда она в море денется, а вот галеот не случайно вдоль берега пошел. Погони как таковой и не было, мы уже успели разогнаться, а галеот нет. Расстояние сокращалось и появились попадания в корпус. Галеот резко развернулся к берегу, явно собравшись выбрасываться. Сейчас! Побежал по башням левого борта — огонь по галеоту шимозой, как появиться в прицелах. Сократив дистанцию метров до пятисот, скомандовал правый поворот. Рявкнули башни левого борта. Мазилы! Но они быстро исправились, быстрым перестуком, два попадания. И еще одно, пока бегал и давал пушкарям отбой. Совершенно незачем тратить боеприпасы. Трех попаданий, судя по результатам и линейному кораблю должно хватить. Скомандовал левый поворот, идем за шнявой. Рявкнули пушки правого борта. Ну, куда вы в этот костер еще дров то кидаете! Побежал по башням правого борта. Нужно срочно что-то с коммуникацией делать. Пока догоняли шняву, приказал капралу выделить мне четырех морпехов. Обсудили с ними знаки, которые им буду передавать жестами, и что они будут обозначать. Будут передавать их пушкарям. Пока хотя бы так. Перетащили часть мешков, сделали дежурным маленькие укрытия у башен. Теперь тут будут постоянные посты на этот поход, а потом видно будет.
Шнява попалась шустрая, хотя тягаться с нами в скорости не могла, да и отрыв у нее был минимальный. Ловцы то же поняли, что в ближайшие десять пятнадцать минут все решиться, но упорно тянули нас курсом на Архангельск.
Сократив дистанцию метров до пятисот, которую теперь считал оптимальной для открытия огня, против слабых целей. Против линейного корабля, так близко не подошел бы ни за какие коврижки. Отдал команду на открытие огня порохом передним двум башням. Накрытие цели было с первого залпа, а вот попаданий пока не было. И тут, в промежутках между своими выстрелами, расслышал канонаду и взрывы сзади. Бросился с носа на корму, тут канонада была слышна явственнее. Но за длинными корпусами апостолов ничего было не видно, только дым клубился. Показал дежурным переходить на шимозу. Сам стоял, глядя назад, пытаясь разглядеть, что же там происходит. Обернулся только на выбившийся из звуковой картины залпов взрыв. Обернулся, и в этот момент второе попадание в корму шнявы. Перекрестил руки, подавая знак дежурным останавливать стрельбу, и скомандовал поворот. В наступившей тишине прислушивался, не раздастся ли новой стрельбы. Обратно вырезались медленно, понятно, почему нас шнява по этому курсу тащила, случись что, подняться на помощь мы просто не успеем.
На рейде застал почти мирную картину. Друг за другом стоящие апостолы, перекрывающие весь вид на бухту, рядом с ними торчащую метра на полтора верхушку грота, по которой был не в силах опознать судно, и дымный костер выбросившегося на мель фрегата, недалеко от берега. Завершающим мазком был стоящий на якоре в бухте Ястреб, с которого спустили два тузика и теперь в них прыгали морпехи. Не стал вмешиваться. Увалился, обходя апостолов со стороны моря, и встал на якоря чуть впереди их, прикрывая с моря. Сегодня, похоже, ночуем тут, ночные стрельбы, даже в белые ночи мне совершенно не нужны.
Сбросили два своих тузика, отправил морпехов к Ястребу, выяснять, может надо чего. Хотя знак, что им нужна помощь, они не поднимали. Сам пошел на апостолов оценивать повреждения и выяснять, что за рифы они тут у себя под боком устроили. Повреждения оказались плевые, к утру сделают. Царапины от рикошетов и щепок то же были мелочью. Приободрился, положили шесть ловцов крайне малой кровью. Слухи о нашем подавляющем преимуществе в артиллерии до ловцов не просочились. Значит, пока есть хорошие шансы, что ничего хитрого они выдумывать не будут, а будут просто идти скопом на абордаж и подпускать для стрельбы на малых дистанциях. Картина боя в бухте то же была проста и трагична. Два фрегата вышли всед за шнявой и галеотом с большим промежутком по времени. Апостолы уже устраивались на якорях, а Ястреб заканчивал подъем на ветер, с которого он скатился вслед за Орлом, помешкав с разворотом. Фрегаты посчитали, что оба корабля сопровождения ушли за первой парой, и красиво выплыли прямо перед носом поднимающегося Ястреба. Оба фрегата дали залпы правыми бортами, скорее от неожиданности, вреда ядра не принесли, а вот носовые башни Ястреба заработали как швейные машинки, раскурочив нос первому фрегату несколькими залпами, после чего первый красиво нырнул под воду, продолжая двигаться вперед. Перенести огонь на второй фрегат могла только левая башня, но к ней присоединилась левая кормовая, и они накрыли разворачивающегося к берегу второго ловца. Тот пытался довернуть левым, не стрелявшим, бортом, но получил два пороховых попадания, и выстрелил не прицельно, а просто в сторону Ястреба, разбрызгав море фонтанами между Ястребом и апостолами. После чего получил еще пороховое попадание и рванул к берегу, где и
Напряжение, сжавшее после попаданий в апостолов, отпустило. Пошел на Ястреба выяснять как дела. Морпехи еще не вернулись, прочесывая бкрег и реку, вместе с нарядом Орла. На Ястребе царила деловая суета, банили орудия, команда и оставшиеся морпехи кучками переговаривались на палубе. Значит ничего серьезного. Расслабился окончательно. Поздоровался с встречавшим меня Глебом, но ничего сказать не успел. Из-за тел апостолов часто застучали пушки Орла, пока безответно, но не по бутылкам же они там стреляют! Крикнул Глебу ставить паруса, тузику велел хватать якорный канат. Якорный канат приказал рубить, тузик подберет. Ястреб медленно разворачивался и набирал ход, играя парусами. Стрельба за апостолами не останавливалась, хоть и стала реже. Слишком медленно! Готов был подталкивать Ястреба, если бы это хоть как-то помогло. Наконец, набрав скорость вышли из под кормы последнего апостола, и увидели уходящий в море здоровенный, дымящийся галеон. Это что? Прибыл транспорт для перегрузки добра? Услышали, что стрельба стихла, и двинулись к месту засады? Может быть. Но какая дура здоровая то, и пушек полные борта, наверное. Однако выйти на дистанцию бортового залпа они не рискнули, спасибо моим пушкарям, пугнули на дальних дистанциях. Но вот отпускать его теперь нельзя, он расскажет о том, что мы кусаемся. Велел Глебу догонять, а сам пошел к оставшимся морпехам, учреждать дежурных при башнях и тут. Потом переговорил с Глебом о маневрах, сошлись, что галеон обязательно попробует нас утопить, как только подойдем ближе, что с его весом бортового залпа вполне возможно, и как только он начнет маневрировать, будем уваливаться и отходить, все равно он от нас никуда не сбежит. Дал команду открывать редкий беспокоящий огонь, дистанция для опыта наших пушкарей была великовата, но надо же было этот опыт где-то нарабатывать.
После второго порохового попадания, на галеоне решили приструнить зарвавшуюся шавку, и довольно резко увалившись, стали выцеливать нас бортом. Глеб безукоризненно свалил Ястреба под ветер, сбивая прицел и разрывая дистанцию. Но залп галеона все равно был неприятен. Стрелял галеон с трех палуб, снизу вверх. Сначала вылетели струи дыма у самой воды, потом выше и потом от фальшборта, фонтаны воды выросли между нами как листья турнепса на плотно засеянном поле. Сколько же у него пушек? Самым опасным стали рикошеты ядер от воды, в случае удачного падения ядра на гребень волны. Одно из таких басовито прожужжало под кормой Ястреба. Крикнул Глебу сближаться, и показал дежурным переходить на шимозу, черт с ней, с экономией. Галеон продолжал поворачивать и теперь смотрел на нас носом. Сейчас он довернет, и устроит нам прижигание левым бортом. Пушкари, ну что же вы! Хотелось заскочить самому в башню, наводить и стрелять, задавил в себе это желание, ребята тренировались гораздо больше — мне, наверняка и так то не выстрелить, остается верить своим людям. Башни левого борта били часто, и даже образовалось накрытие, потерявшего ход галеона, но так ожидаемого попадания все не было. А подходить ближе было опасно, обходили галеон по большой дуге, приближая, тем самым время залпа второго борта. И оно настало. Опять из бортов галеона вдоль воды, рванули дымные облака, провожающие столь не желанные для нас подарки. На этот раз одними фонтанами не отделались. Корпус Ястреба дернулся, как от дуплетного залпа башни и вместе с этим прилетел рев залпа. Крикнул Глебу идти прямо на галеон и стрелять носовыми, сам побежал в трюм. Здоровенная дыра ниже и левее левой носовой башни, в эту дыру голова спокойно пролезет, и дыра побольше с другой стороны. Ничего страшного. Выбежал на палубу и застал первое попадание шимозой в продолжающий разворот галеон. Дистанция продолжала сокращаться, галеон явно не успевал развернуться к нам другим боком, но не преминул огрызнуться в нас кормовой батареей. Отличное накрытие, к счастью, без попаданий, значит так близко к этим дурам подходить нельзя. И тут, наконец, порадовали пушкари, два попадания шимозой в корму и похоже еще детонация пороховых бочонков рядом с пушками. Увы, за все приходиться платить, в том числе за такое количество пушек. Пороха у них по бортам должно стоять множество бочонков, минимум по одному для пушки в момент заряжания, а раскаленные осколки, это прекрасный детонатор. Корму галеону просто разметало, и она окуталась огромным белым облаком, закрывающим от нас весь корпус. Но было видно, как падает рея с выступающей из этого облака грот мачты. Теперь, когда дистанция сократилась менее пятисот метров, а галеон уже не мог активно маневрировать, его обреченность стала понятна даже его команде, ставшей спешно скидывающей на воду шлюпки, прикрывая их от нас бортом тонущего галеона. Еще два попадания и детонация поставили окончательную точку в его судьбе. Показал пушкарям прекратить стрельбу. Велел приводиться и обходить галеон с наветренного борта, посмотрим, что за суета была у этого разгорающегося костра.
Под оседающим бортом барахталось много народу, даже живот скрутило от этих реалий. Смотрел на эту россыпь черных точек, и не знал, что делать. Поднял глаза на Глеба, спрашивая взглядом его совета. Он произнес спокойным ровным голосом
— Шлюпка уходит, князь.
Помедлил еще, встряхнулся мысленно, подошел к правой носовой башне, явно следящей за быстро уходящей шлюпкой стволами трехдюймовок, похлопал заряжающего.
— По шлюпке пороховыми. Огонь!
Развернулся, и, не оборачиваясь, на зачастившую и быстро смолкшую башню, пошел в трюм, по дороге бросив Глебу возвращаться на рейд. Перед глазами продолжали плясать в волнах множество черных точек, а над ними ревели огненные языки, оседая постепенно в море.
В трюме руководил заделкой. Точнее просто сидел и смотрел, все прекрасно справлялись без меня. Но смотреть с палубы на еще один костер, поглощаемый морем — совершенно не хотелось. Отшвартовались в бухте, чуть выше старого места, ориентируясь на тузик, так и стоящий там с перерубленным канатом. Сбросили второй становой якорь. Приказал подбирать трос от первого якоря и вытаскивать его, пускай команда переплетает. Сам стоял на корме, глядя на берег бухты, и ждал возвращения морпехов. Думал об одном — только бы они не привели пленных.