Броневой
Шрифт:
Но главное, противник всё же был не готов и не ожидал столь стремительного взятия шоссейной «петли». Четыре-пять танков на главном направлении — смех. Да, его атаку они остановили, но только опасениями больших потерь. Если бы Маляр захотел, масса Второго вымпела смела бы эти четыре танка и двинулась дальше. Такая скромная застава на главном векторе наступления подтверждала вывод о том, что враг всё же не успел подготовиться к «правильной» обороне.
Да и времени с начала новой атаки прошло очень-очень мало. «Не может противник предвидеть все варианты наших действий», — заверил себя Малярийкин, и решительно давил газ, преодолевая по лощине метр за метром. Все же опасность преждевременной встречи с противником Малярийкин не исключал и заранее обдумал, как поступит, если такое случится. Неудержимое желание разгромить
Все мысли Малярийкина в этот миг были сосредоточены на одном: как танки выскочат из лощины и на большой скорости, стреляя на ходу, ворвутся с южного фланга на позиции противника и будут громить его, не щадя. Пилотам своего отряда Маляр приказал больше проявлять самостоятельности и инициативы по выявлению и уничтожению целей. Главным образом вражеских машин с дальнобойными орудиями вроде рельсы или шафта. А сам решил больше уделить внимания оценке общей обстановки.
Бой начался так, как и предвидел Маляр. Проскочив двести — двести пятьдесят метров от кустарника, он приказал пилотам открыть огонь из всех орудий, в том числе огнемётов и изид, эффективность которых на таком расстоянии была, конечно, ничтожна, но необходима с точки зрения психологического воздействия. Противник растерялся. Два его корпуса, расположенные на левом фланге, были уничтожены за секунды. Вскоре один из танков, действовавший на фланге атакующей линии достиг южной окраины населенного пункта. Как только пилоты Второго вымпела открыли огонь, перешли в атаку и основные силы команды. Очень скоро противник, атакованный с неожиданного фланга, был на голову разгромлен, а предместье взято.
Как оказалось, всего в предместье размещалось до двух сотен машин, из которых только четыре, окопавшись в эскарпах пытались остановить его атаку по шоссе на единой линии обороны. Остальные — укреплялись кто где. Большинство было окопано в неплохих позициях (сказывался идивидуальный класс отдельных бойцов, поднаторевших в хаотических командных «дэфматчах» на полигонах типа Ливан и Тотенкопф), но единой концепции всё же не было. Не подготовленные к массовой атаке и только формирующие коллективные оборонительные рубежи, две сотни великолепных машин и пилотов спасовали перед стремительной ударом Маларийкиновцев, а главное, перед внезапностью их выдвижения по лощине. При этом, насколько мог уловить Малярийкин во время бешенного, но короткого по времени броска к просёлку (от силы — пять-семь минут), численное превосходство во время данного этапа боя оставалось за противником. И общее число корпусов, и общее число орудий и совокупная мощь этих орудий, и совокупное бронирование корпусов, — по всем этим показателях враг их превосходил. Численное превосходство противника объяснялось отсутствием в силах Малярийкина Первого вымпела — Малярийкин атаковал главные силы врага едва ли двумя третями от собственных главных сил. Наверняка утверждать такое, сугубо статистическое сравнение было невозможно, но навскидку, Маляр видел перед собой множество отступающих танков высокого класса с мощными орудиями. И всё же — они от него бежали.
Почему? Вопрос был хорош, а ответ примитивен. В предместье, вдоль обеих улиц блуждали тяжёлые, средние и лёгкие танки. Хаотически. Вперемежку. Без всякой системы. Обладая численным и огневым превосходством, но не имея чёткого плана на бой, противник решил отступить, не искушая судьбу. Хотя, если бы было оказано упорное сопротивление, исход боя Малярийкин бы предсказать не решился.
В то же время, назвать поведение врага трусостью было нельзя. Локация Моховое была большой локацией и мест, где враг мог дать новый бой в более выгодных для себя условиях, нежели сейчас, было предостаточно.
Малярийкин не без удовлетворения проехал по взятому почти без боя предместью, считая «трупы» сожжёных вражеских машин. Одна, две, пятнадцать, двадцать. Их было довольно много. В основном — медленные тяжёлые машины, обладавшие приличным бронированием, дальнобойными пушками и низкой скоростью, не позволившей им удирать в том темпе, в котором удирало большинство вражеских коробок.
Это была крупная потеря для врага и большая удача для
Сейчас же, окружённые десятью и более машинами Малярийкина, более лёгкими и хуже вооружёнными, вражеские тяжеловесы были попросту истерзаны так, как может быть истерзан лев или медведь, окружённый множеством мелких пустнынных шакалов и охотничьих борзых, нападающих стаей на одного.
Предместье было взято. Но общая задача по овладению Моховым, пока была не решена. Уже второй план Малярийкина, разработанный им на атаку, подвергался корректировке, что называется, «на ходу». Это напрягало. И ставило под сомнение его способность «предугадывать бой». Хорошим моментом являлось только то, что оба раза Малярийкин умудрялся «вытянуть» ситуацию за счёт быстрого реагирования. А также везения, что уж тут врать. Однако, дальше так продолжать было неприемлемо.
Пока Малярийкин занимался выработкой нового плана на новый бой, пилоты перезаряжали аккумуляторы, осматривали машины, проверяли боеукладку, наскоро перекусывали, справляли нужду, умывались, осуществляли мелкий скорый ремонт. По завершении подготовительных работ Маляр собрал командиров отделений и уверенным голосом (хотя сам абсолютной уверенности не испытывал совершенно) объявил командирам новый план на будущую атаку, описал возможный, по его мнению, характер действий противника, поставил задачи, указал порядок движения. К назначенному времени (тридцать минут от взятия предместья) танковый отряд полностью подготовился к выполнению очередной задачи и по сигналу Малярийкина выступил в указанном ему направлении. На восток.
Впереди двигался дозор (одна боевая машина). Потом авангард (один взвод, три машины). Затем машина командующего («Мамонт» Малярийкина). Затем остальная колонна. Каждый танкист вёл наблюдение в личном секторе. Ворочая стволом и прицельной оптикой в поисках «пушечных» мишеней.
И ждать таковые пришлось совсем не долго.
Спустя всего десять минут после выхода из Предместья, команда Малярийкина полностью проскочила пустующий посёлок. Проскочила с нарастающим удивлением, так как по плану своей «третьей» атаки, Малярийкин ждал здесь сюрпризов. Но их не было. Основной посёлок был пуст. Оба «победоносных» вымпела Малярийкина выкатились на дальнюю окраину Мохового. Отсюда уже был виден конец локации и игровой зоны. Впрочем, выражение «конец локации» было вряд ли уместным. Непосредственно до «конца», то есть до дальней для малярийкиновцев границы периметра, с которой начала играть противоборствующая команда, было ещё километров тридцать. Без малого. Так как посёлок Моховое находился как бы по середине игрового пространства. И только размещение посёлка на возвышенности позволяло видеть кусок границы.
Кроме периметра локации, с последней улочки Мохового глазам бывшего автомеха (через окуляры бинокля), на расстоянии примерно в пять километров по прямой открылся большой комплекс фермерских построек, расположенных на высоте, обозначенной на карте локации как «76,77».
В этой части локации «Моховое болото», за холмами, на которых размещался посёлок, это была следующая наивысшая точка. Было видно, что в этой «точке» спасшиеся бегством машины противника спешно занимают оборону, прячутся за укрытиями внутри фермерского двора, а также выбирают удобные огневые позиции по флангам.
Малярийкин решил было ещё раз выдвинуть вперёд свои тяжёлые коробочки и ударить по фермерскому двору навесом. Чтобы хотя бы поджечь постройки. Но потом отказался от этой идеи. Чтобы расстрел с большого расстояния был эффективным, следовало выдвинуться из посёлка Моховое на холмистый скат, в поле. Там, на открытом пространстве лупить дальниками смогут не только они, но и враг. Но враг скрыт за высоткой. А Малярийкин — сидит на склоне перед посёлком, словно на ладошке. Нет, не пойдёт. К тому же, расстреливать и поджигать фермерский двор, не было никакого резона. Ведь то, что танки противника скрывались в нём, не означало, что они в нём остаются! Машины врага вполне могли укрыться за фермерским двором, в кустарнике, в низине, в специально вырытых для этого эскарпах и так далее. Расстрел двора может стать пустой тратой зарядов и времени. А также, своей показательной неэффективностью, поднять боевой дух в стане противоборствующих игроков.