Бросок Большого Брата (Секс-ловушка для Папы Карло)
Шрифт:
— Правда, из-под контроля она очень скоро выскользнула, — укоризненно заметил Кондрат Тимофеевич, обращаясь к Мягкову.
— Что было, то было… — вздохнул генерал. — Помнишь Иван, когда вы по дороге в фэнгуновский центр остановку у косметического магазина сделали?
— Да, она тогда сказала, что грим испортила и нужно купить тонального крема, чтобы подправить, — вспомнил Ракитин. — Но я проводил ее внутрь и не спускал с нее глаз.
— Как говорится, слона-то ты и не приметил, — усмехнулся Мягков. — Магазинчик этот, как потом выяснилось, одному предпринимателю из Прибалтики принадлежит. А в ячейке, куда
— И что было в этой сумке? — траурным голосом спросил Иван, который был крайне раздосадован тем, что его так просто обвели вокруг пальца.
— Во-первых, радиометка, которую она воткнула в ботинок профессора Клопина. Помнишь, ты сам рассказывал, что она споткнулась и рассыпала содержимое сумочки в коридоре фэнгуновского центра, якобы для того чтобы задержать профессора, который куда-то очень торопился.
— Да, конечно, помню, она тогда еще просыпала пудру на его ботинки и брюки и долго оттирала их платком.
— На самом деле она устанавливала маячок, — пояснил Мягков. — Причем выбрала место установки очень профессионально. Пиджак или брюки российский мужчина меняет относительно часто, а обувь чаще всего носит одну и ту же. Вот в этих ботиночках он и отправился с тобой прямиком в баню, где появился Шершнев, который не только нарушил конспирацию проводимых мероприятий, но и внес элементы непредсказуемости в наши оперативные планы. Он увел у тебя Клопина из-под носа, ушел от кавказской наружки, но его местонахождение грузинские боевики все равно запеленговали по радиометке.
— Вообще самостоятельное расследование, начатое УБОПом, оказалось полной неожиданностью и несколько спутало наши «карты», — Кондрат Тимофеевич взглянул на Мягкова. — А вы уверены, что УБОПовское вмешательство — результат случайно полученной Шершневым оперативной информации?
Мягков согласился с Кондратом Тимофеевичем, заявив, что Шершнев, как и всякий мент, несколько грубоват и прямолинеен в своей деятельности. Взять хотя бы его страстное желание повязать всех бандитов на «стрелке» с поличным. Но в целом, по мнению генерала, Шершнев заслуживает доверия и способен исправлять свои ошибки (тем более что прокуратура уже все равно в курсе).
Ракитин поддержал своего руководителя, заметив, что в ночном клубе милиционер был тоже на волосок от гибели, вел себя решительно и во многом весь успех — его заслуга…
— Насчет опасности, — жестко, словно хлыстом, рубанул возможные возражения Кондрат Тимофеевич, — своих оперов на бандитскую стрелку под пули он сам погнал, неизвестно зачем. И молодого неопытного опера сторожить важного свидетеля в одиночку тоже сам оставил. К счастью, мы держали всю ситуацию под контролем и благодаря этому никто не погиб.
Ракитин был готов поспорить с начальством в вопросе о том, всегда ли ситуация оставалась под контролем. На бандитской «стрелке» под Питером не только Шершнев и его опертивники, но и он сам рисковал жизнью. И рисковали настолько, что были на волосок от гибели. Впрочем, спорить с руководством
— Итак, было принято решение не мешать китайцам и кавказцам разобраться между собой на «стрелке». Мы были заинтересованы в том, чтобы дать Ладе возможность развернуться в Питере и выполнить планы по похищению Клопина и оборудования его лаборатории. Но фэнгуновцев мы явно недооценили, — развел руками генерал Мягков.
— Да, по каким каналам им удалось протащить в Россию суперсовременный пулемет австралийского производства — нам еще предстоит выяснить, — добавил Кондрат Тимофеевич. — Скорее всего, его раздобыли представители многочисленной китайской диаспоры в Австралии, а потом переправили в Россию через Дальний Восток.
— Так или иначе, но результат бандитских разборок оказался для нас полной неожиданностью, — продолжил Мягков. — А дальше ситуация и вовсе вышла из-под контроля. Мы собирались сами устроить Ладе побег, но она нас опередила. Использовала для нейтрализации охранявших ее спецназовцев баллончик с газом на основе фентанила и уколы с кетамином, в общем, весь арсенал, который прихватила с собой из тайника.
— А как она сама этим газом не отравилась? — спросил Ракитин.
Кондрат Тимофеевич тут же разъяснил «для особо сообразительных», что Хатор, дабы не отключиться, вколола себе антидот на основе налоксона. И врачи, чтобы привести потом пострадавших в чувство, тоже подобный препарат использовали.
— Затем она вывела из строя систему видеонаблюдения на конспиративной квартире, и даже оставила отпечатки пальцев Вонг, чтобы полностью инсценировать свое похищение китайцами. Но, как говорится, за что боролась — на то и напоролась. Из-за того что у нее были точно такие же отпечатки, как у Мадам, она и «запалилась». Когда ей китайцы делали операцию, они на всякий случай вшили ей еще и микрочипы-метки. Каждый раз, когда она попадала в зону действия сети «Wi Fi», эти чипы через Интернет сообщали о ее местонахождении фэнгуновцам. Это нам их главный китайский хакер сообщил, когда мы его повязали в фэнгуновском центре в Усть-Ижоре. Именно так они первый раз «засекли» Ладу, когда она передавала сообщение на сервер ФСБ о теплоходе. И таким же образом они поймали ее в интернет-кафе, откуда она связывалась с кавказскими боевиками, передавая им инструкции.
— То есть фэнгуновцы вычислили ее местонахождение по Интернету и захватили прямо в кафе за столь непродолжительное время? — удивился Ракитин.
— Совершенно верно, им хватило на все про все менее получаса, — кивнул Мягков. — Но мы тоже сумели перехватить это сообщение, благо шифр был простейшим. И стало понятно, что кровопролитие не планируется. Своим кавказским и украинским подручным Лада приказала использовать для нейтрализации охраны все тот же газ на основе фентанила и уколы с кетамином. Все это должно было навести нашу контрразведку на ложный китайский след. Сама же Хатор попала в плен к фэнгуновцам отнюдь не понарошку. И если бы вы плохо отработали операцию по освобождению заложников, она непременно была бы убита.